Тайна географических названий

А левее, на пустынном просторе, в тридцатых годах возник поселок ВИЭМ, связанный с Ленинградским шоссе мостом через железную дорогу. Но по пути от моста до этого шоссе нужно было пройти еще один мостик, через извилистую речку, текущую в глубоком овраге, мимо села Всехсвятского и поселка Сокол.

Быть может, тех, кто дал этой окраинной улице столичного пригорода имя Левитана, вдохновили чудесные закаты в Золотой Роще, когда косые лучи заходящего солнца золотили стволы мачтовых сосен, и эта картина напомнила им одно из полотен знаменитого художника? Это предположение тем основательнее, что прямо от Золотой Рощи и начинался поселок Сокол.

Вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции здесь, рядом с селом Всехсвятским, вдали от шумного города, художники начали строить свой поселок. Они возводили небольшие дачи-коттеджи со студиями и мастерскими. Кроме художников, селились здесь скульпторы, архитекторы, ученые. Но основную часть населения поселка составляли пейзажисты, портретисты, графики. Они и назвали улицы поселка именами своих коллег. Так появились улицы Левитана, Брюллова, Кипренского, Сурикова, Поленова, Шишкина и др. Только одну коротенькую зеленую улочку окрестили именем композитора - Чайковского. Но, после того как в центре Москвы появилась улица с таким же названием и почтальоны начали путать адреса, коротенькой улочке дали имя художника Саврасова. И совсем уж недавно Песчаная улица приобрела новое имя - ее называют сегодня улицей Алабяна, в честь известного архитектора, одного из строителей Новой Москвы.

А откуда появились такие названия, как Покровско-Стрешнево, Тушино, Всехсвятское, Сокол и поселок со странным названием ВИЭМ?

Существовало некогда сельцо Покровское, названное по имени церкви Покрова; позже хозяином сельца стал некий Стрешнев, а так как селений Покровских очень много, то, в отличие от прочих, к этому названию была добавлена фамилия владельца.

Село Тушино памятно всем по «смутному времени» русской истории. В 1608-1610 годах оно служило местопребыванием Лжедимитрия II, известного под именем «Тушинского вора». Само же село получило название от прозвища, данного одному из прежних его хозяев - боярину Квашнину, за неимоверную грузность прозванному Тушей.

По имени церкви Всех Святых было названо и село Всехсвятское, за околицей которого вырос в свое время поселок художников со странным именем «Сокол». Сейчас так называются и станция метро, и новый кинотеатр, и недавно открывшееся кафе. Москвичи, поселившиеся здесь, говорят обычно: «Мы живем на Соколе». А что такое Сокол?..Тут можно гадать сколько угодно: и о том, что этот поселок назван по соколиной охоте - в Москве есть даже целый такой район Сокольники, где еще во времена Ивана Грозного жили сокольники, мастера соколиной охоты; и о том, что имя это связано с соседним аэропортом, на территории которого размещался некогда главный аэродром столицы, а летчиков, как известно, и сейчас называют «соколами нашей родины»... Но гадания и догадки тут не помогут. Нужно просто знать, что перед революцией, когда территория аэропорта носила имя «Ходынка», на окраине села Всехсвятского жил предприимчивый человек, по фамилии Сокол, разводивший на продажу породистых свиней. О нем самом и о его свинках мало кто сейчас помнит, но имя человека сохранилось.

А необычное название поселка ВИЭМ произошло от научного учреждения, созданного по инициативе А. М. Горького. Здесь, на окраине Москвы, много лет назад был создан Всесоюзный институт экспериментальной медицины. Начальные буквы его названия и составили имя поселка.

После окончания постройки нового жилищного массива образовалась улица вдоль Окружной железной дороги, между мостом, ведущим к поселку ВИЭМ, и мостом, по которому идет Волоколамское шоссе. Эту улицу временно называли 2-я улица Левитана, а недавно ей дали имя Панфилова. Генерал Советской Армии И. В. Панфилов вместе с героями-гвардейцами своей дивизии преградил путь фашистам, рвавшимся к Москве по Волоколамскому шоссе, и погиб на подступах к столице…

Так на наших глазах рождаются новые топонимы города и на наших же глазах умирают старые названия.

Уже немногие помнят, что на месте левитановского жилого массива стояла Золотая Роща - от нее остались только несколько одиноких сосен и березовая рощица. Исчезли речки и ручьи, текущие некогда в глубоких оврагах, - речки были загнаны в трубы и сейчас текут под землей. Имена этих речек и ручьев помнят лишь старожилы да историки. Местность, еще недавно изрытая оврагами, стала гладкой, как ладонь, и на ней поднялись кварталы больших домов, разбиты скверы и парк, на газонах цветут ирисы, канны, розы, искрятся под солнцем серебряные струи фонтанов. Новые жители этого нового района, быть может, никогда и не узнают, что на месте, где они живут, зияли овраги, текли ручьи и речки, шумели боры - остатки древних лесов, когда-то окружавших всю нашу столицу.

Одна из станций Окружной железной дороги называется Серебряный Бор. Так же называется зеленый пригородный массив, лежащий в нескольких километрах от Окружной дороги. Свое название станций получила, очевидно, по серебряным стволам берез. Через несколько лет Окружную дорогу вместе с этой станцией перенесут подальше от города, но название ее сохранится, так как кольцо дороги пройдет как раз через настоящий Серебряный Бор.

Город

Еще немного времени - и уйдет из памяти имя села Всехсвятского. Это село как бы растворяется в огромных городских постройках, и недавняя гордость села, самое высокое его здание - пожарная каланча, поднимавшаяся выше синего куполка соседней церкви, - кажется сегодня игрушечным рядом с новыми жилыми корпусами.

ДЕРЕВЯННАЯ РУСЬ

Так по географическим именам - по топонимам городов, районов, областей и республик - можно узнать многое, что уже ушло из памяти людей.

У каждого народа все географические понятия - земля, море, река, гора, озеро, населенный пункт - называются по-своему, на своем языке или же на языке народов, живших некогда на определенной территории. История народа как бы записывается в географических именах, и они являются беспристрастными свидетелями прошлого.

Русские люди с незапамятных времен жили в лесах, занимались лесным промыслом и в лесах же строили свои селения, крепости и города. В сердце лесной страны, откуда вытекают Волга, Днепр, Дон и Северная Двина, складывалось, росло и крепло Русское государство.

Здесь же была основана и Москва.

В те годы, когда строилась Москва, основными материалами для строительства жилищ и крепостных стен служили не камень или кирпич, не бетон или железо, а дерево. Из него же изготовлялись всевозможные вещи и предметы домашнего обихода.

Ребенка укачивали в дубовой колыбели, он забавлялся деревянными игрушками, мать причесывала его деревянным гребнем и кормила деревянной ложкой из деревянной чашки. Он засыпал под скрип деревянной прялки или под жужжанье деревянного веретена, при свете тонкой древесной лучины, горящей неярким огоньком.

А когда подрастал ребенок, то за примерное поведение ему дарили деревянную лошадку, крашеное деревянное яичко, расписную деревянную погремушку. За непослушание наказывали «березовой кашей» - розгой, лозой, хворостиной. Пастушья свирель и пастуший посох, удилище, соха, борона, лыжи, лодки, баржи, телеги, дровни, кадушки, чаны - все делалось из дерева. Даже гвозди были деревянные. Лапти плели из лыка березы или липы. Лыко драли на мочало, на рогожи, на кули и на веревки. Лыком или щепой крыли деревянные бревенчатые избы, окружая их плетнем - изгородью из хвороста и прутьев, перевитых меж кольев. Из коры березы, бересты или липового подкорья, луба, мастерили лукошки, туеса, коробы, лубяную посуду - хранилища для воды, для меда, для кваса и для березового сока. Доныне в русском языке бытует множество слов, уходящих корнями в наше далекое прошлое. Народные картинки-лубки называются так потому, что их писали когда-то на лубке: пергамент или бумага были недоступной роскошью для нищего мужичка, о котором пословица метко говорила: «Кабы не лыко да не береста, так бы мужичок рассыпался». А мужичок этот был нищ потому, что власть имущие обдирали его, «как липку», - это образное выражение было очень точным: свежесрубленная липа легко обдирается догола.

Но русский человек не отчаивался, не унывал, не хныкал. И недаром про таких терпеливых людей была сложена поговорка: «Ни дров, ни лучины, а живет без кручины».

Можно привести множество сохранившихся в русском языке слов, сравнений, пословиц, поговорок, выражений, связанных с лесом. Определяя внешность человека, говорят, что он «худ, как жердь», «крепок, как дуб», «тонок, как лозинка»; наблюдая разлад в каком-либо деле, насмешливо замечают, что здесь, видимо, «кто в лес, кто по дрова»; когда нужно приободрить, вспоминают пословицу «волков бояться - в лес не ходить»; изобличая недалекого человека, шутят, будто он «из-за дерева лесу не видит», а о бестолковом говорят, что он-де «заблудился в трех соснах».