Тайна «Голубого поезда»

– Думаю, что вполне сносно, мсье, – ответила Кэтрин.

– Отлично. Пожалуйста, садитесь, мадам. Я комиссар полиции, моя фамилия Ко. – Он выпятил грудь, и Кэтрин постаралась сделать вид, что это сообщение произвело на нее впечатление.

– Вы хотите видеть мой паспорт? – спросила она. – Вот он.

Комиссар внимательно посмотрел на нее:

– Благодарю вас, мадам. – Он взял паспорт и откашлялся. – Но в действительности я хотел бы получить кое-какую информацию.

– Информацию?

Комиссар медленно кивнул:

– О леди, которая была вашей попутчицей. Вчера вы сидели с ней за одним столиком во время ленча.

– Боюсь, что не могу ничего о ней сообщить. Мы немного побеседовали за ленчем, но она для меня абсолютно посторонняя. Я никогда ее раньше не видела.

– Тем не менее, – настаивал комиссар, – после ленча вы отправились вместе с ней в ее купе и разговаривали там некоторое время?

– Да, это верно, – подтвердила Кэтрин.

Комиссар ободряюще глядел на нее, словно ожидая продолжения:

– Ну, мадам?

– Ну, мсье? – отозвалась Кэтрин.

– Не могли бы вы сообщить мне содержание вашего разговора?

– Могла бы, – ответила Кэтрин, – но пока что не вижу причины этого делать.

Она ощутила чисто британское раздражение. Иностранный полицейский чиновник казался ей довольно бесцеремонным.

– Не видите причины? – воскликнул комиссар. – Уверяю вас, мадам, такая причина существует.

– Тогда, возможно, вы сообщите мне ее?

Комиссар задумчиво поскреб подбородок.

– Причина очень простая, мадам, – заговорил он наконец. – Леди, о которой идет речь, найдена этим утром мертвой в своем купе.

– Мертвой? – ахнула Кэтрин. – Что с ней случилось? Сердечный приступ?

– Нет, – ответил комиссар мечтательным тоном. – Ее убили.

– Убили?! – воскликнула Кэтрин.

– Так что вы понимаете, мадам, почему мы стараемся получить любую возможную информацию.

– Но ее горничная…

– Горничная исчезла.

– О! – Кэтрин умолкла, собираясь с мыслями.

– Так как проводник видел вас разговаривающей с этой леди в ее купе, он, естественно, сообщил об этом полиции. Поэтому мы задержали вас, мадам, в надежде узнать какие-нибудь сведения.

– Очень жаль, – сказала Кэтрин, – но я даже не знала ее фамилии.

– Ее фамилия Кеттеринг. Это мы выяснили по паспорту и наклейкам на багаже. Если мы…

В дверь купе постучали. Мсье Ко нахмурился и приоткрыл ее.

– В чем дело? – недовольно спросил он. – Я не хочу, чтобы мне мешали.

В отверстие просунулась яйцевидная голова соседа Кэтрин за обеденным столиком. На его лице сияла улыбка.

– Меня зовут Эркюль Пуаро, – представился он.

– Не может быть! – воскликнул комиссар. – Тот самый Эркюль Пуаро?

– Тот самый, – подтвердил пришедший. – Помню, однажды мы с вами встречались, мсье Ко, в парижской Сюрте [18] , хотя вы, несомненно, позабыли меня.

– Вовсе нет, мсье, – горячо возразил комиссар. – Входите, прошу вас. Вы уже знаете о…

– Да, знаю, – перебил его Эркюль Пуаро. – Я пришел узнать, не могу ли быть вам чем-нибудь полезен.

18

Сюрте – французская уголовная полиция.

– Вы оказали бы нам честь, – быстро ответил комиссар. – Позвольте представить вам, мсье Пуаро… – он заглянул в паспорт, который все еще держал в руке, – мадам… э-э… мадемуазель Грей.

Пуаро улыбнулся Кэтрин.

– Странно, не так ли, – обратился он к ней, – что мои слова сбылись так быстро?

– Увы, мадемуазель очень мало что может нам сообщить, – вздохнул комиссар.

– Я объяснила, – сказала Кэтрин, – что эта бедная леди была мне абсолютно незнакома.

Пуаро кивнул.

– Но ведь она говорила с вами, не так ли? – мягко спросил он. – И у вас создалось определенное впечатление?

– Полагаю, что да, – задумчиво промолвила Кэтрин.

– И это впечатление…

– Да, мадемуазель, – энергично подхватил комиссар, – каково было ваше впечатление?

Кэтрин казалось, что она обманывает оказанное ей доверие, но в ее ушах звучало страшное слово «убийство», так что она не осмелилась что-либо утаить. Слишком многое от этого зависело. Поэтому передала слово в слово свой разговор с покойной.

– Любопытно, не так ли, мсье Пуаро? – заметил комиссар. – Имеет ли это отношение к преступлению?

– Полагаю, это не могло быть самоубийством? – с сомнением спросила Кэтрин.

– Нет, – уверенно ответил комиссар. – Ее задушили отрезком черного шнура.

Кэтрин содрогнулась, а мсье Ко виновато развел руками:

– Весьма неприятно. Боюсь, что наши грабители поездов более жестоки, чем ваши.

– Это ужасно!

– Да-да, но вам хватит мужества, мадемуазель. Увидев вас, я сразу подумал: «Мадемуазель очень мужественная». Вот почему попрошу вас сделать кое-что малоприятное, но, уверяю вас, это необходимо.

Кэтрин с испугом посмотрела на него. Комиссар снова развел руками:

– Я собираюсь попросить вас, мадемуазель, оказать мне любезность и сопроводить меня в соседнее купе.

– Это обязательно? – тихо спросила Кэтрин.

– Кто-то должен ее опознать, – объяснил комиссар, – а так как горничная исчезла… – он многозначительно кашлянул, – то вы, очевидно, чаще других видели покойную с тех пор, как она села в поезд.

– Хорошо, – спокойно сказала Кэтрин. – Раз это необходимо…

Она поднялась, и Пуаро одобрительно кивнул.

– Мадемуазель весьма благоразумна, – проговорил он. – Могу я сопровождать вас, мсье Ко?

– Разумеется, дорогой мсье Пуаро.

Они все вышли в коридор, и комиссар отпер дверь купе убитой. Шторки на дальней стороне окна были отодвинуты, пропуская свет. Женщина лежала на полке слева в такой естественной позе, что можно было подумать, будто она спит. Тело покрывали одеяла, а голова была повернута к стене, поэтому виднелись только темно-рыжие локоны. Мсье Ко осторожно повернул тело так, чтобы было видно лицо. Кэтрин отпрянула и впилась ногтями в ладони. Тяжелый удар обезобразил черты почти до неузнаваемости. Пуаро издал резкий возглас.