Тайна гувернантки

Адресату совершенно точно нужно разобрать, что она напишет, — судя по его посланиям, любое слово в письме для него на вес золота. Поэтому Кейлин старалась писать как можно подробнее, тем более что слова, которые она хотела бы сказать ему, никогда не иссякали. Нет, ей легко было бы и помолчать рядом с ним; но как вложишь в письмо это ненавязчивое, сдержанное молчание?

Она сложила лист, запечатала конверт и, держа в руках, вышла из комнаты. Широкая лестница привела Кейлин в просторный холл; леди Фэйрхед позвонила в колокольчик, стоявший на низком столике. Бертрам появился буквально через несколько секунд.

— Да, миледи?

Дворецкий у них был довольно молодой, хотя нанимал его еще отец; все кухарки по Бертраму с ума сходили.

— Нужно отправить это немедленно, — Кейлин протянула ему письмо. — И когда придет ответ, сразу же принесите мне, даже если я буду спать.

— Я понял, миледи.

— Где мой брат?

— Он в Белом салоне, миледи.

— Очень хорошо. Подайте туда чай.

Бертрам кивнул и испарился, Кейлин же обогнула лестницу и, пройдя по короткому коридору, распахнула дверь. О чем, интересно, думала матушка, обставляя Белый салон мебелью со светлой обивкой и кладя на пол бежевый ковер? В детстве Кеннета и Кейлин не пускали сюда: испачкать что-либо в этой комнате легче легкого. А у матери не спросишь, к сожалению.

Кеннет действительно был здесь; он сидел в кресле у окна и сосредоточенно изучал «Тайме».

— Ты только подумай, сестренка! — воскликнул он, не поднимая головы — и так знал, что вошла именно она. — Старый лорд Филлипс опять женится!

— Изучаешь колонку светской хроники? — Кейлин села напротив брата. — Я думала, тебя интересуют только политические новости.

— И ты туда же! — с досадой воскликнул Кеннет. — Почему вы все дразните меня тем, чем я занимаюсь?

— Наверное, потому, что ты делаешь это с такой непринужденной искренностью, братишка; как же тебя не подразнить?

— Но это мой долг, долг главы рода, долг пэра.

— Конечно, конечно. И все же не отказывай мне в удовольствии тебя подколоть.

— Ах, ты всегда такая была. — Кеннет прищурился и отложил газету. — Ну так я могу ответить!

— Попробуй!

— У тебя пальцы в чернилах. Опять писала письма?

— Да, — Кейлин вздернула подбородок. — Ну, давай продолжай!

— Своему лорду Как-его-там? — Кеннет сделал вид, что вспоминает. — Ботту? Гротту? Слотту? Никак не могу запомнить.

— Лорду Нотту, — Кейлин засмеялась. — Нам с тобой бесполезно дразнить друг друга, все равно обидеть не удастся.

— Это верно, — заметил Кеннет, глядя на сестру с любовью, — однако твой лорд Нотт мне не нравится.

— Ты не видел его ни разу.

— Как будто ты видела.

— Однажды, — созналась Кейлин, — но мне этого хватило.

— Учти, я не отдам сестру за кого попало.

— Учти, я самостоятельная, братик.

Вошла горничная с подносом; пока она накрывала на стол, разливала чай по чашкам и раскладывала по тарелкам бисквиты, брат и сестра молчали. Кеннет вновь взял газету и уставился в нее, Кейлин смотрела в окно.

— Все-таки хорошо, что мы приехали сюда, — заметила она, когда горничная вышла. — В Фэйрхед-Мэнор я чувствую себя гораздо спокойнее, чем в Лондоне.

— Может быть, я вернусь туда после празднования нашего дня рождения, — сказал Кеннет, не отрываясь от чтения.

— Может быть? — удивилась Кейлин.

Она знала, что брат не пробудет в поместье ни одного лишнего дня; Кеннет обожал шумный Лондон и свою деятельность в палате пэров.

— Н-да.

— Почему твои слова звучат столь неуверенно?

— Гм.

— Исчерпывающий ответ, — подозрительно заметила Кейлин и потянулась за чашкой одновременно с Кеннетом.

Они синхронно отхлебнули горячую янтарную жидкость и уставились друг на друга.

— Вчера кое-что произошло, — туманно объяснил Кеннет и снова замолчал.

Кейлин закатила глаза.

— Мне нужно из тебя каждое слово вытаскивать?

— Ладно, хорошо, я расскажу! Когда я отправился на верховую прогулку вчера, то кое-кого встретил.

— Шерру и Аделию, если я правильно помню.

— И еще одну девушку. Ее имя мисс Эмбер Ларк, она гувернантка Бруно.

— О! Занятно. И что же?

— Я пригласил ее сегодня приехать к нам.

Кейлин нахмурилась:

— Ты уверен, что поступил правильно? Она благородного происхождения? Не подумай, что я стану возражать, Кеннет, если она незнатна, однако не поставил ли ты девушку в неудобное положение?

— Отнюдь. Судя по выговору и поведению, воспитание она получила превосходное. Даже если она не принадлежит к благородному сословию, что с того? Мне захотелось увидеть ее еще раз, и я осмелился пригласить ее. Да и Шерра не возражала. Думаю, она нашла бы способ меня предупредить, если бы мое предложение выглядело непристойно.

— Ты же знаешь, что Шерра слегка рассеянна. — Кейлин задумчиво смотрела на брата. — Что же это за девушка, если она произвела на тебя такое впечатление?

— Она очень красива. Волосы удивительного оттенка, глаза — словно топазы. Она напомнила мне маму с того портрета, что висит в библиотеке.

— Не думала, что тебе нравятся женщины, похожие на маму. Сколько помню, ты всегда предпочитал блондинок.

— Значит, я ошибался.

— Осторожнее, Кеннет, — предупредила Кейлин. — Если бы она была гостьей Шерры, я воздержалась бы от предупреждений; но она гувернантка. В любом случае, для виконта Фэйрхеда это не партия.

— Об этом речь не идет! — отрезал Кеннет. — Пока не идет. И не знаю, зайдет ли. Я для того и пригласил ее сегодня, чтобы узнать поближе.

— Не вздумай давать девушке ложные надежды!

— Кейлин! Перестань меня учить!

— Я просто слишком хорошо тебя знаю, мой дорогой.

До Фэйрхед-Мэнор, объяснила Шерра, всего-то полчаса неспешной езды в экипаже. Можно было бы проехаться верхом, да толку? Джонатан, однако, точку зрения жены не разделял: он предпочел, чтобы ему оседлали коня, и ехал рядом с открытым экипажем, дабы поддерживать беседу. Коляска, в которой удобно разместились Шерра, Аделия, Эмбер и Бруно, катила по солнечной дороге.

Эмбер чувствовала себя немного скованно. Она по-прежнему не понимала причин, по которым виконт ее пригласил, — а ведь он чем-то руководствовался кроме вежливости, откуда-то Эмбер это знала. Просто ощутила это, спрятанное за его вчерашними словами. Что-то произошло вчера между нею и Кеннетом, пока они просто говорили, и всего-то несколько кратких минут потребовалось для этого.

Перед поездкой в гости Эмбер тщательно выбрала платье. Не так уж много у нее было парадных туалетов; поразмыслив, девушка решила, что совсем парадный — это ни к чему, и удовольствовалась нарядом темно-голубым, чей цвет походил на цвет глаз виконта. Отчего-то этот крохотный нюанс взволновал Эмбер. Она попросила горничную, с которой водила некоторую дружбу и которая обычно укладывала волосы Аделии, сделать ей прическу; служанка постаралась на славу. Волосы Эмбер оказались уложены просто, но тщательно, и она почувствовала себя увереннее. Чтобы эту уверенность ощутить еще лучше, Эмбер надела на шею цепочку с любимым своим украшением — крохотной птичкой, вырезанной из янтаря.