Тайна леди Одли

Когда Роберт появился на пороге гостиной, он увидел, что рядом с маленьким Джорджи сидит незнакомая белокурая женщина лет пятидесяти, одетая в поношенное вдовье платье. В молодости, судя по всему, она была замечательной красавицей, но бедность и годы отняли у нее то, чем когда-то щедро одарила природа.

— Мистера Молдона нет дома, сэр, — смиренно поклонившись Роберту, сказала она. — Если вы насчет платы за воду, то мистер Молдон велел мне сказать, что…

— А я тебя знаю! — воскликнул Джорджи и, спустившись с высокого кресла, подбежал к Роберту. — Ты приходил к нам в Вентноре с большим джентльменом, и еще один раз ты приходил к нам здесь, и ты мне дал тогда денег, а деньги я передал дедушке, а дедушка, как всегда, их припрятал.

Роберт взял малыша на руки и усадил его на столик у окна.

— Посиди, угомонись на минутку, — сказал он, — хочу посмотреть, каким ты стал.

Он повернул детское личико к окну и раздвинул каштановые кудри на лбу мальчика.

— Как быстро ты растешь! Скоро станешь совсем взрослым. Хочешь в школу, Джорджи?

— Да, конечно, — с жаром отозвался мальчик. — Я как-то сходил в школу мисс Певинс — это недалеко, за углом, — но заболел корью, и дедушка не позволил мне больше ходить туда, потому что побоялся, что я заболею снова. Он не позволяет мне играть с уличными мальчишками, он говорит про них, что они негодяи и мерзавцы, а мне такие слова говорить не велит, потому что это неприлично. А еще он говорит «черт побери», и мне говорит, что ему это можно, потому что он старенький, и что когда я тоже стану стареньким, мне тоже можно будет говорить «черт побери». А вообще-то я бы хотел ходить в школу, я бы пошел туда прямо сейчас, если вам угодно; пусть только миссис Плаусон почистит мой сюртук. Ладно, миссис Плаусон?

— Конечно, конечно, мастер Джорджи. Если ваш дедушка велит, непременно почищу, — ответила женщина, беспокойно взглянув на Роберта Одли.

«Кто она такая и чем тут занимается? — подумал Роберт, взглянув на женщину, когда она медленно направилась к столу, на котором сидел Джорджи. — В самом ли деле она принимает меня за сборщика налогов, который посягает на это нищенское добро, или нервничает потому, что на то есть иные, более глубокие причины? Впрочем, последнее навряд ли: сколько бы секретов ни было у лейтенанта Молдона, маловероятно, чтобы он поделился ими с этой женщиной».

Между тем миссис Плаусон подошла к столу и, подхватив мальчика, осторожно опустила его на пол.

— Зачем вы это сделали? — спросил Роберт Одли.

— Затем, чтобы отмыть ему мордашку и причесать волосики, — ответила миссис Плаусон тем же боязливым тоном, каким упомянула о налоге на воду. — Он такой грязнущий, что трудно разглядеть, какой он на самом деле хорошенький. Да мы ненадолго: через пять минут я приведу вам его назад.

Она обняла мальчика длинной худой рукой, собираясь увести его, но Роберт ее остановил.

— Полноте, дайте мне полюбоваться на него таким, каков он есть. Времени у меня совсем мало, и я хочу услышать все, что скажет мне этот маленький человечек.

А маленький человечек взобрался Роберту на колени и, доверчиво заглянув в глаза, сказал:

— Ты мне очень нравишься. В прошлый раз я тебя боялся, а теперь не боюсь — ведь мне уже почти шесть лет.

Роберт поцеловал детскую головку и увидел, как белокурая вдова, подойди к окну, бросила взгляд на пустынный двор.

— Кажется, вас что-то беспокоит, сударыня? — сказал молодой адвокат.

— Я ожидаю мистера Молдона, сэр, — смущенно пояснила женщина. — Он очень огорчится, не повидавшись с вами.

— Вот как! А вы разве знаете, кто я такой?

— Нет, сэр, но…

Она не закончила фразу: мальчик снова перебил ее.

— Посмотрите-ка, что у меня есть, — сказал он Роберту, вытаскивая из-за пазухи золотые часы. — Мне их подарила красивая леди. Их долго не было дома: их чистили. Дедушка говорит, что часовщик очень ленив и чистит медленно, и что когда нужно будет платить налоги, он, дедушка то есть, снова отдаст их почистить. Всякий раз, когда дедушка говорит про налоги, он говорит, что часы нужно будет снова отдать почистить. А еще он повторяет, что, если он их потеряет, красивая леди непременно подарит мне новые. Ты знаешь красивую леди?

— Нет, Джорджи. Расскажи мне о ней все, что знаешь.

Миссис Плаусон снова спустила мальчика на пол и, вынув из кармана платок, начала усердно вытирать им нос Джорджи.

— С мальчиком все в порядке, сударыня, — сказал Роберт. — Пожалуйста, будьте добры, оставьте нас одних на пять минут. А ну-ка, малыш, полезай ко мне на колени!

Мальчик с радостью воспользовался приглашением.

— Я расскажу тебе о красивой леди, потому что ты мне нравишься. Дедушка сказал мне, чтобы я про нее никому не рассказывал, но тебе я расскажу потому, что ты мне нравишься, и потому, что ты хочешь отвести меня в школу. Красивая леди пришла сюда однажды вечером. Это было давным-давно, когда я был совсем-совсем маленький. Так вот, она пришла сюда вечером, когда я уже лег спать, и она вошла ко мне в комнату, и села около моей кроватки, и стала плакать, и… Ну что вы все гримасничаете, миссис Плаусон? Мне хочется поговорить с дяденькой, — сказал мальчик, обращаясь к женщине, стоявшей за спиной Роберта Одли.

Миссис Плаусон невнятно пробормотала что-что насчет того, что Джорджи, должно быть, изрядно утомил гостя.

— Когда утомит, я сам скажу вам об этом, сударыня, — резким тоном промолвил Роберт. — А пока убедительно вас прошу: не затыкайте мальчишке рот, иначе я подумаю, что вы с мистером Молдоном составили какой-то заговор и боитесь, что ребенок сболтнет лишнее.

Бедная женщина побледнела, как смерть. Губы ее мгновенно пересохли, и, прежде чем промолвить хоть слово, она вынуждена была облизнуть их.

Мальчик, заметив, что происходит, вступился за нее.

— Не обижай миссис Плаусон. Миссис Плаусон хорошая. Миссис Плаусон меня любит. Миссис Плаусон — Матильдина мама. Ты не знаешь Матильду. Матильда всегда плакала; она болела, она…

Монолог мальчика прервало внезапное появление мистера Молдона. Он стоял на пороге гостиной, вытаращив на Роберта Одли испуганные пьяные глаза. Девочка-служанка — она все еще не могла отдышаться после беготни — выглядывала у него из-за спины.

— И вы еще называете себя разумной женщиной! — воскликнул отставной лейтенант, обращаясь к миссис Плаусон. — Почему вы не увели отсюда ребенка? Почему не отмыли ему рожицу? Вы что, хотите меня с ума свести? Вы этого хотите? А ну марш отсюда! Мистер Одли, весьма рад приветствовать вас в своем убогом жилище, — обратился он к Роберту с пьяной галантностью. С этими словами он рухнул в кресло и, повернувшись к незваному гостю, попытался сосредоточить на нем блуждающий взгляд.

«Сколько бы секретов ни было у него за душой, — снова подумал Роберт, когда миссис Плаусон, взяв Джорджа Толбойза-младшего за руку, вывела его из комнаты, — эта женщина не знает ничего. Какова бы ни была тайна, с каждым разом она становится все глубже, все темнее; но напрасно я пытаюсь повернуть вспять или сделать короткий привал на избранном пути, ибо всемогущая длань указывает мне туда, где могила, пока что мне неведомая, хранит останки моего дорогого друга!».

22 ОПЕКУН

— Я собираюсь забрать вашего внука с собой, мистер Молдон, — твердо сказал Роберт, когда миссис Плаусон покинула гостиную, держа за руку юного питомца.

— Да-да, — отозвался старый пьяница, едва ворочая мозгами и языком. — Забираете мальчика у старого бедного дедушки. Я всегда был уверен: рано или поздно все равно так и случится.

— Вы всегда были уверены, что я заберу у вас мальчика? — спросил Роберт, пристально взглянув на отставного лейтенанта. — Откуда такая уверенность, хотелось бы знать?