Тайна лорда Кавендиша
Шрифт:
– Но как такое возможно? – зашептала графиня Ланкастер.
Маргарет почувствовала, как напрягся лорд Кавендиш, но не стала его ни о чем спрашивать.
Через неделю не обращать внимание на слухи уже было невозможно. Их с лордом Кавендишем по-прежнему встречали вежливо, все двери для них были открыты, приглашения на балы и званые обеды сыпались как из рога изобилия, но стоило Маргарет переступить чей-то порог, как тут же она ловила на себе такие откровенно осуждающие взгляды дам и бесстыдные – джентльменов, что ей становилось не по себе.
Еще через две недели наряды, балы
– Почему? – выкрикнула она, ворвавшись в кабинет дядюшки. – Что происходит? Почему эти люди шепчутся за моей спиной и говорят всякие гнусности?
– Мало ли что говорят эти невежды, – проворчал он.
– Нас больше никуда не приглашают. И все из-за меня! Что я сделала?
– Ты ни в чем не виновата, Маргарет. Ступай к себе. – Лорд Кавендиш был не в настроении разговаривать с племянницей, он хмурился вот уже который день.
– Кто такая графиня Разумовская и почему говорят, что я твоя незаконнорожденная дочь? – в слезах выпалила Маргарет.
– Ступай к себе, Маргарет! – повысил голос лорд Кавендиш. – И больше не смей повторять эти грязные сплетни.
– Тогда объясни мне.
– Здесь нечего объяснять. Ты – дочь моей сестры, которая была замужем за графом Разумовским. Твои отец и мать умерли, и мне пришлось забрать тебя. Вот и все объяснение.
– Значит, я похожа на свою тетю по отцу? – утирая слезы, спросила Маргарет.
– Д-да, все именно так. Ты очень на нее похожа.
– Тогда при чем здесь ты? Почему они говорят, что я…
– Маргарет! – одернул ее лорд Кавендиш. – Я сказал тебе правду, а остальное – досужие сплетни пустобрехов. Ступай к себе, дитя, и ни о чем не думай.
Маргарет ушла, но не думать не могла. С чего бы записывать ее в незаконные дочери к лорду Кавендишу, если она дочь его сестры?
Прошла еще неделя, в течение которой Маргарет выезжала только на конные прогулки, но и они больше не доставляли ей удовольствия. Еще совсем недавно такой вожделенный Лондон казался ей теперь безрадостным и унылым. Над ним вечно висел гнилостный смог, к которому примешивался смердящий запах пересудов. Как хорошо было в горах на границе с Шотландией! Как прекрасен был их огромный Нортхилз! Как там легко дышалось! Там царила тишина и не было сплетен.
Вечером за ужином лорд Кавендиш сказал:
– Я надеюсь, Маргарет, ты не будешь против, если мы уедем из Лондона до окончания сезона?
– Мы поедем в Нортхилз? – обрадовалась она.
– Нет, в мое поместье в Вестмуре. Помнишь его?
Маргарет помнила, ведь это были ее первые сохранившиеся воспоминания после продолжительной болезни. И она искренне радовалась, что снова вернется в то место, с которого для нее началась новая жизнь.
Глава восьмая, в которой у Маргарет происходит видение
Сейчас
–
Что ты делаешь? – спросила Маргарет у Люси, которая раскладывала на кровати голубое платье с набивным рисунком в виде темно-синих роз, лепестки которых переливались, будто настоящие.– Горничная только что выгладила платье, в котором вы поедете к леди Саммерхилл, – ответила Люси.
– Я не надену это уродское платье, – заявила Маргарет.
– Но, мисс Маргарет, вы же сами утром сказали, что хотите ехать в голубом.
– Я передумала. Я надену желтое, отороченное темно-коричневым кружевом. – Маргарет упрямо задрала подбородок.
После вчерашнего «приключения» с гусеницей она была в противоречивом настроении. Была бы ее воля, она бы не поехала ни на какой званый вечер, пусть бы ее приглашала даже сама королева Виктория.
– Миледи, боюсь, мы не успеем как следует выгладить желтое платье, на нем столько складок…
– А вы успейте, Люси. Иначе я останусь дома, и вам не поздоровится, ни тебе, ни этим горничным-бездельницам.
Люси недовольно поджала губы, склонив голову, и выбежала из спальни мисс Маргарет, чтобы отдать новое распоряжение «нерасторопным» горничным. «Как все же хорошо живется мисс Маргарет, – размышляла Люси. – А попробовала бы она, как Нэнси или Джейн вставать на заре, начищать камины да каминные решетки, убирать комнаты. А потом спешить в спальни господ, наводить порядок там». Тут же Люси подумала, что и ей, камеристке мисс Маргарет, тоже живется весьма вольготно. Ей не нужно вставать спозаранку и выполнять черную работу. Но уж когда молодая госпожа злилась, то именно ей, ее личной горничной, доставалось больше всех.
Вскоре работа снова закипела. Сразу три горничные принялись разглаживать новое платье из тяжелого шелка, вооружившись дюжиной утюгов. Пока одними гладили, другие нагревались. Между собой девушки переговаривались и недоумевали, почему мисс Маргарет отдала предпочтение желтому, а не голубому. Однако этот цвет был весьма популярен у столичных модниц в нынешнем сезоне. И если уж Маргарет, которая в предвкушении балов, полностью обновила гардероб, не могла показать все свои наряды в Лондоне, то ей хотелось хотя бы здесь, в этой глуши, не показаться дикаркой перед леди Саммерхилл, которая слыла той еще занудой и брюзгой.
Пока горничные приводили в порядок платье, Маргарет уселась перед большим зеркалом и распахнула несессер. Она не пользовалась косметикой, зная, что дядюшка не одобрил бы, если она нарумянила щеки или подкрасила губы. Не так давно Маргарет прочла книгу под названием «Красота и как ее сохранить», автор которой упрекал девушек и женщин в том, что они все чаще стали «разукрашивать» лицо.
Перебирая пальцами коробочки с благовониями, помады и пудры, Маргарет задумалась. В голове вдруг всплыла картинка: она сидит перед квадратным зеркалом, а перед ней на столе стоят какие-то баночки, кисточки, лежит палетка с разноцветными тенями и несколько тюбиков с помадой. «Рита, не смей трогать мою косметику», – раздается приглушенный женский голос. «Мам, я только посмотрю»…