Тайна лотоса

— Санура натворила делов, — пальцы Резы гребнем прошлись по мокрым спутанным волосам. — Но если бы ты иногда расчёсывала волосы, она бы в них не запуталась.

Сусанна решила промолчать. Она взяла платье его матери, но чужую расчёску брать не собирается!

— Может, хочешь позвонить родителям? Я принесу телефон.

— Нет, они не поймут звонка. Я обычно пишу…

Обычно… Обычно она сидит дома в это время, а сейчас если сестра решит вызвать видео-чат, что ей делать? Встать у плотной портьеры — она не могла запомнить цвет занавесок в номере. Сестра, конечно же, оказалась онлайн, и Сусанна быстро набрала три слова: «Я хочу спать», и это были слова правды, и сестра тут же ответила: «Не снашивай ноги. Другие не купишь. И пришли фотки». «Окай», набила Сусанна и, прикрепив одну фотку из Мемфиса, другую на лошади, вопрошающе взглянула на фотографа.

— Не буду мешать.

Правда, что ли? Вы, мистер Атертон, думаете, что способны не мешать?

Реза подошёл к столику под зеркалом — там оказался поднос с жестяным чайником, и через секунду в её руках была стеклянная чашечка — обещанный чай с корицей. Сусанна проводила Резу взглядом до самой двери, которую тот предусмотрительно оставил открытой. К счастью! За закрытой дверью она уже с ним сидела. С неё довольно! Только и с сестрой общаться не хотелось. Сусанна вернула телефон на тумбочку и принялась малюсенькими глоточками тянуть чай, а потом подошла к окну, из которого по всему должны быть видны пирамиды. Но, увы, за тяжёлыми коричневыми портьерами чернели только кусты.

— Пирамиды видны с крыши, — Недолго же он сумел не мешать. — Хочешь подняться?

Она кивнула. Куда угодно, только вон из вашей спальни, мистер Атертон!

— Вот. Последствия кошачьей работы.

Он протянул ей блокнот с её портретом, сделанным ручкой. Когда успел! Только теперь у неё была плотная чёлка, а волосы едва доставали до плеч.

— Вылитая Нен-Нуфер, верно?

На его губах играла прежняя наглая усмешка.

— Да, причёска египетская. Но с чего вы взяли, что Нен-Нуфер похожа на меня?

— А то нет? — Реза улыбался в открытую. — Все девочки в нежном возрасте пишут романы про себя. Не думай, что мальчики чем-то отличаются в этом от девочек. Только девочки чаще оставляют все свои фантазии бумаге, а мальчики могут пожертвовать и телом, — и он коснулся дырки в мочке. — Так и не заросли. Правда, порой девочки делают ещё большие глупости ради правдоподобного описания, верно?

Сусанна не могла понять, что струится у неё по спине: вода с волос или же ледяной страх.

— Идём смотреть на пирамиды?

Реза вновь улыбался и приглашающе протягивал руку. Желает проверить, насколько мокрая у неё ладонь? А то не знает! И всё же она пошла с ним в коридор и вверх по лестнице. На втором этаже он, извинившись, шагнул в комнату за углом, и до Сусанны тотчас донёсся его повышенный голос — кто же собеседник: брат или мать. Мать… Она вышла за ним, опустив голову, и начала молча спускаться по лестнице, а Реза толкнул дверь в другую почти что с криком.

— Я тебе сказал не лезть! — с братом он отчего-то перешёл на английский — такая привычка у них или же фраза предназначалась и ей.

Реза вновь взял её за руку и поднял ещё на пролёт до очередной двери, которая вывела их на крышу. На улице оставалось душно, но мокрые волосы и присутствие Резы холодили лучше всякого бриза. Они находились выше крыш остальных домов, но громады пирамид всё равно едва проступали из темноты.

— По правде сказать, их лазерное шоу пустая трата времени…

Это намёк про завтрашний вечер? Нет, мистер Атертон, если есть хоть какая-то возможность сбежать от вас, грех ей не воспользоваться.

— Я не могу пропустить все экскурсии, — Сусанна побоялась добавить «из-за вас», но Реза явно понял и облокотился на перила в двух шагах от неё. И что дальше? Может, прямо в лоб спросить, когда он отвезёт её обратно в Каир?

— Этот дурак велел матери приготовить тебе комнату, но я думаю, ты предпочитаешь, чтобы я отвёз тебя в отель, так ведь?

Пауза слишком многозначительная, но и её не довольно, чтобы восстановить дыхание, потерянное за время произнесения им фразы.

— Я хочу в отель, потому что мы общаемся с сестрой по Скайпу.

— Боюсь, к тому времени она будет уже спать. Пока ты всё не съешь, мать тебя не отпустит.

Так дайте уже съесть, и я помчусь прочь из вашего проклятого дома! Можно ведь не говорить словами, можно ведь в моих глазах прочитать это. А, мистер Атертон? Каким иероглифом мне надо написать на лбу, что вы меня конкретно достали?!

— Сестра не ляжет спать, пока не удостоверится, что со мной всё в порядке.

Пока со мной всё в порядке, мне нужно от вас избавиться.

— Прежде чем ей показываться, всё же приведи в порядок волосы. То, что я нарисовал, это оптимальный вариант, и завтра мы этим займёмся с самого утра, чтобы успеть до светового шоу.

Это вопрос или утверждение? Сусанна попыталась пригладить волосы — в мокром виде выстриженная прядь не торчала.

— Сусанна, волосы отрастут. Это не то, что нельзя изменить. Не следует так расстраиваться. Обещаю, завтра ты с удовольствием будешь смотреть на себя в зеркало. У меня есть хороший парикмахер. А, пришла, посмотреть на дела лап своих?

Кошка медленно двигалась по перилам. В тусклом свете фонаря оценить её красоты не получилось, да и она сиганула вниз, как только Реза протянул к ней руку.

— Кошки меня с детства не любят, — усмехнулся он, глядя вниз в темноту сада. — И я их, впрочем, тоже. Одна преследовала меня всё детство. Всякое утро, как я открывал дверь в сад, она сидела на дорожке и глядела на меня. Я закрывал дверь, считал до десяти, открывал дверь снова, и дорожка оказывалась пустой. Я смертельно боялся этой кошки. Так продолжалось несколько лет, и я решил, что поборю свой страх, если подружусь с ней. И однажды я открыл дверь с твёрдым намерением не закрывать, но дорожка оказалась пустой. Кошки не было. Зато по дорожке от ворот шёл отец, а за ним незнакомая женщина с мальчиком. Это были Латифа и Аббас. Решив, что это они спугнули мою кошку, я убежал и не вышел к ним. Но, поняв, что кошка больше не вернётся, я начал играть с Аббасом.

— Почему она не вернулась?

— Потому что её никогда не существовало, — рассмеялся Реза. — Мне было скучно, я выдумал её. Я хотел, чтобы меня кто-то ждал по утрам.

— А почему вы тогда боялись её?

— Потому что был маленьким и одиноким. Мне было страшно, что и она не будет со мной говорить. У меня уже был друг, который только слушал, но никогда не отвечал.

— Кто?

— Когда Аббас починит свет, ты его увидишь, — Реза вновь смеялся. — Статуя фараона в мастерской. Он покрыт золотом и расписан очень красиво. Он всегда стоял за спиной отца и смотрел, что тот пишет. Я думал, что это его знакомый.