Тайна мертвого ректора. Книга 2
Шрифт:
– Эх… все-таки жаль, что ты не взаправдашний студент, – с расстройством произнес юный колдун. – Но я скажу тебе свой адрес, давай будем переписываться? Хочу побольше узнать про ваших анархистов. И про тебя. Ты не очень-то похож на наших бештафер.
– Ты имеешь в виду менторов? – усмехнулся Кузя, вспомнив суровых дивов на площади. И Педру, впечатляющего, с какой стороны ни посмотри. А впрочем, разве Владимир, Иннокентий, Анонимус, Анастасия и тем более Инесса так уж сильно от них отличаются?
– И менторов, и нашего фамильяра. Ментор Педру на лекциях часто рассказывает,
Перед глазами Кузи всплыло счастливое и немного безумное лицо Педру. Тогда див говорил про океан… И Кузя сказал негромко:
– А что, если именно тогда он и был настоящим? А перед вами просто держит менторский имидж, чтобы не расслаблялись? – див изобразил на губах загадочную улыбку.
Афонсу, конечно, прав. Дивы чувствуют и выражают эмоции совсем не так, как люди. А похожее на человеческое поведение – чистое подражание. Но разве не так же ведут себя человеческие дети? Подражая взрослым? Кузя наблюдал подобное множество раз.
Афонсу хмыкнул:
– Запоминай адрес. Буду ждать от тебя письма. Ментор Педру ведет постоянную переписку с колдунами из множества Академий. Так что это вполне допустимо. Мир меняется. И менять его нам. – Афонсу протянул руку, и Кузя пожал ее, подумав, что фраза просто отличная. Надо ее запомнить и при случае ввернуть.
Дон Криштиану, как и утром, сидел на своем троне, но в этот раз Кузя постарался рассмотреть ректора получше: хотелось уловить семейное сходство с Афонсу. И это, естественно, не укрылось от взгляда колдуна. Он поднял руку в приглашающем жесте.
– Встань, посланник, и подойди. Хочу немного поговорить с тобой.
Кузя поднялся. Приватный разговор с ректором не входил в план, озвученный господином Меньшовым. Однако и знакомство с юным наследником проректор предугадать не мог. Придется выкручиваться на месте.
– Я заметил, что ты нашел общий язык с моим сыном, – проговорил дон Криштиану, и на его суровом лице появилась улыбка. Кузя немного успокоился: речь, похоже, пойдет об Афонсу. Но откуда ректор знает? Видел из своей ложи, что они сидели рядом? Или за наследником постоянно следят? В таком случае ему можно только посочувствовать…
– Афонсу давно проявляет интерес к анархистам, – добавил ректор, – в том числе и к русским. А также интересуется вашей историей и культурой. И я подумываю на год отправить его в Московскую Академию.
– О… серьезно? – обрадовался было Кузя, но вспомнил, что он сам пробудет в Академии только три-четыре дня, а после вернется в Петербург.
– Да, и мне нужна твоя помощь. Видишь ли, эта просьба проректора Меньшова… Сам понимаешь, так просто бештаферу к колдунам не внедряют. Тем более в святая святых – Академию. Причем даже не под видом ментора – студента! Не беспокойся, я не буду пытаться вызнать ваши тайны. Но… так могут поступить только в двух случаях: с целью шпионажа или для чьей-то защиты.
Король слегка наклонился к диву и развернул вверх ладонь. Кузе вдруг стало легко и радостно,
приятное тепло словно побежало по его венам. А дон Криштиану продолжил:– Речь идет о моем сыне. Поэтому мне важно знать: студенты вашей Академии – в безопасности? И в безопасности ли внук ректора Светлова, так трагически нас покинувшего?
Во взгляде короля светилась искренняя тревога. И его лицо в этот момент стало настолько похоже на лицо Афонсу, что Кузя даже улыбнулся. Но потом нахмурился. Ну что он может сказать этому человеку? Особенно про Матвея? Который, хоть и инсценировал свое падение, но, по словам Гермеса Аркадьевича, проректора Меньшова, да и Владимира, если уж на то пошло, находился в очень большой опасности.
– Я не могу ничего об этом сказать, – признался он. – Вам лучше поговорить с господином Меньшовым.
Придумать ничего правдоподобного не получалось. Да и обманывать дона Криштиану совершенно не хотелось. Очевидно, что им движет искренняя забота о сыне.
– Я понимаю, – ректор по-отечески похлопал Кузю по плечу, – и я уверен, что скоро у вас все будет в порядке. Ведь Инеш защищает учеников, так? Она жива, здорова и находится в Академии?
Взгляд короля стал совсем теплым и добродушно-участливым. И Кузя только растерянно захлопал глазами.
– Защищает… – наконец проговорил он, – я… я уверен в этом. По крайней мере, точно – старается.
К счастью, больше Кузю ни о чем не расспрашивали. Получив свиток, он, соблюдая все церемонии, вышел из зала и направился за Педру. В полной тишине они вошли в кабинет дива. На столе лежали коробочки и несколько свернутых и связанных вместе кульков. Кузя тут же ощутил запах кофе, рыбы и еще какой-то еды. У него заныло в груди. Как же хорошо и комфортно в Коимбре! Как же не хочется ее покидать! Даже кабинет Педру показался настолько уютным, что захотелось свернуться клубком на небольшом диванчике и, ни о чем не думая, лежать и смотреть в темные окна.
Педру будто прочитал его мысли.
– Ты понравился повелителю. И будь ты ментором, я бы договорился с проректором Меньшовым и обменял бы тебя на кого-нибудь из наших менторов. И, может быть, обучил бы тебя скольжению по волнам. В тебе есть потенциал. Ты чем-то напоминаешь меня в юности.
– Правда? – настроение было настолько прекрасным, а комплимент – таким приятным, что захотелось обнять Педру. – А что ты делал в юности? Охотился на пиратов, наверное?
Кузя уже достаточно прочитал про берберских пиратов и знал, сколько проблем они доставляли. Судя по учебникам истории, Педру прославился как их непримиримый враг и истребитель.
– Это было позже. Когда я уничтожал пиратов, я уже служил королю. А до этого я сам был пиратом. А еще раньше люди почитали меня как божество.
– Ух ты… – восхитился Кузя, – это, наверное, здорово.
– Тогда мне тоже так казалось, – зрачки Педру расширились от приятных воспоминаний, – но это было так давно, что даже моя память уже начинает меня подводить.
– Как же классно быть таким древним и сильным! – восторженно воскликнул Кузя. – Хорошо, что я… похож. Это значит, что у меня тоже есть шанс стать таким же.