ТАЙНА НАДГРОБИЯ

— У меня как раз перегорела лампочка, — воскликнула девушка живым, приятным голосом. — Пока соберусь, пожалуйста, замените на новую. Ах, да! Мы же договорились, перешли на ты.

Она отступила, доверчиво приглашая войти. От растерянности Влад шагнул в прихожую, и девушка сама закрыла дверь, обдав его запахом нежных духов и обмахнув щеку шелковистыми каштановыми волосами. Она его явно принимала за кого-то другого с похожей внешностью. И тут Влад сообразил, именно на этом строился расчёт личиноголового.

— Разуйся! — Она присела на корточки у вешалки, из глубины тумбы с обувью вытащила мужские тапочки, которые были среди женских туфель и босоножек случайными белыми воронами в чужом гнезде. Было видно, этими тапочками пользовались лишь гости.

Одежда в прихожей тоже подсказывала, здесь жили две женщины. Синий плащ в углу вешалки мог быть только плащом зрелой матроны, и часть обуви никак нельзя было представить на ногах этой девушки. Влад чувствовал себя дурак дураком. Он не был готов к такому повороту событий и клял себя, что не догадался спросить её имя у личиноголового. Не узнал и то, под каким именем должен с ней общаться.

Хорошо, ей пока было не до разговоров. Она вышла на кухню. Там подвигала ящиком стола и быстро вернулась в прихожую с мягкой табуреткой в руках, поставила её под закреплённым на потолке одноламповым светильником. Затем из кармана халата выложила на табуретку новую лампочку.

— А я переоденусь, — сказала она, прошла через гостиную и закрылась, по всей видимости, в спальне.

Лампочку Влад заменил быстро. Щёлкнув выключателем, убедился, светильник загорелся, и уже с надеждой обнаружить сведения об этой девушке, тихо вошёл в просторную гостиную с тёплыми обоями и мебелью в серо-вишнёвых тонах. Пока она переодевалась в спальне, первым делом просмотрел открытые для обзора полки в резной стенке. На самой верхней пестрели глянцевыми обложками дорогие альбомы разных художников и каталоги крупнейших выставочных музеев мира. Среди альбомов могли оказаться подарочные, и он наугад снял крайний слева. Альбом работ Веласкеса оказался неподписанным, и он достал следующий, толстый путеводитель по Русскому музею. Из путеводителя вывалилась цветная фотография, с вращением в воздухе упала на мягкий ковёр, обратной, исписанной стороной кверху. Влад подобрал фотографию, воровато прочитал все четыре написанные второпях большими буквами строчки.

" Мамочка!!! Это мы с Сашей. Он любит меня. Я люблю его. Целую, твоя Рита."

Бумага была хорошей, с водяными знаками фирмы "Ксерокс". Он перевернул её, глянул на моментальный снимок. Греческие вывески на старых зданиях пронизанной солнцем улочки перемежались с английскими, а высокий русоволосый парень студенческого возраста в белой майке и синих джинсах остановился на углу, небрежно обнимал так же одетую счастливо весёлую девушку, очевидно, сокурсницу. Влад живо вложил фотографию между глянцевыми страницами и вернул путеводитель на место. Впустившая его в квартиру девушка была заметно взрослей и женственней изображенной на снимке, но там была несомненно она и снималась не так давно, года два-три назад. Теперь он знал, как её зовут, и у него отлегло от сердца. Лучше уж десять раз забыть собственное имя, чем имя девушки, если не хочешь попасть в неприятное положение живого угря на сковороде.

— У тебя есть девушка? — послышалось из спальни.

Влад на мгновенье растерялся.

— Девушка? Нет… — И с внезапным чувством облегчения признался: — Давно нет.

Она появилась из спальни, в которой Влад успел заметить атласный пуф напротив зеркала и край тахты, и прикрыла дверь. Если её намерением было произвести впечатление на гостя, то она добилась несомненного успеха. В полумраке слабо освещённой прихожей Влад не в полной мере оценил, как она ему понравилась. Теперь же, в ярком свете в гостиной зелёные глаза изумрудного оттенка искрились желанием шаловливо рассмеяться, оживили смуглое лицо с ямочками в углах упругих, красиво очерченных губ, по бокам прикрытое расчёсанными рядами шелковистых волос, которые переливались при движениях головы. Халат заменили бежевая узорчатая блузка с кремовым галстуком и коричневая вечерняя юбка ниже колен, которая открывала любопытным взорам подвижные лёгкие ноги.

— Ну что? — Она упёрла руки в бёдра, вскинула голову и кокетливо выставила правую ногу на носок тёмно-коричневой туфли с кожаной пряжкой. — В этом я нравлюсь больше, чем в униформе стюардессы?

Влад сухо кашлянул и мотнул головой.

— Определённо! — пробормотал он, руками обрисовывая очертания её фигуры. – И в целом, и по частям.

Девушка прикрыла рот ладонью и прыснула со смеху. Затем лицо вдруг напряглось, на нём отразилась тень болезненного воспоминания.

— Ты что подумал? — сквозь затихающий, становящийся вымученным смех выговорила она. — Я легкомысленная дура? — И не желая знать ответа, принялась объяснять: — Можешь не верить, но я впервые так развеселилась с конца апреля. — Затем, дёрнув плечом, она гордо продолжила холодным, чуть злым голосом: — Меня бросил парень, женился на другой. Я поэтому стала стюардессой. Чтобы улетать и быть подальше... Вот так!

Влад отвёл глаза к ковру и изогнутой ножке круглого стола. Он не хотел выдать личной заинтересованности в том, что услышал. Но сделал твёрдый вывод:

— Твой парень совершенный, полный кретин.

— Бывший… Он ушёл к деньгам, — она оборвала этим резким объяснением больную для неё тему, зябко поёжилась и стала серьёзной, даже слишком серьёзной. — Я просто предупредила. А то подумаешь ещё... Второй раз встречаемся, а я уже веду себя, как... гулящая девка, готовая наброситься на любого мужика.

— Я не об этом подумал. — Влад сделал неопределённый жест рукой и признался: — Выйди ты замуж, мы б не познакомились. Кажется, я доволен, что вы расстались.

— Да? — будто слушая его краем уха, она указала пальцем с розовым лаком на ногте в сторону дипломата, оставленного у ножки кресла, которое спинкой отгибало занавесь у окна. — Ты всегда ходишь на свиданья с дырявым дипломатом? Что в нём такого ценного? Его можно открыть?

С того места, откуда она смотрела, вмятина от пули, действительно, могла показаться круглой пробоиной. Влад не стал возражать, положил дипломат на стол и раскрыл. Девушка уставилась на деньги, на запасные обоймы к пистолету.

— Твои? — удивилась она и глянула на него так, словно хотела разглядеть заново, как следует. — Зачем..?

Влад хотел соврать, но пожал плечами.

— Не знаю, — поддался он внезапному желанию довериться этой девушке. — Я попал в странную историю. — Она слушала с явным вниманием, что вдохновляло его продолжить: — Можно сказать, меня подхватило горным потоком, а я не в силах выбраться… и не знаю, что делать...

Он вдруг смолк и отвёл взгляд. В готовом вырваться объяснении будет невольное признание, он не тот, за кого ею принимается. Опасение напугать и оттолкнуть девушку вернуло его на землю, к тому, ради чего он был послал личиноголовым.

— Это связано с другой женщиной? — ни то спросила, ни то объявила Рита.

— Нет, — он мотнул головой. — Это не связано с другой женщиной.

— Скажи ты «Да», никуда бы с тобой не пошла. — Она прикусила нижнюю губу, и порозовевшие щёки тронула виноватая улыбка. — Думаешь, какая ж я стерва?

Влад забрал из одной пачки денег сто долларов, убрал их во внутренний карман пиджака, где были полученные за вёрстку газеты рубли. После чего закрыл дипломат.

— Тебе не повезло с парнем. Но не все же мужики такие, как он.

Рита привычным жестом поправила волосы с правой щеки за ухо.

— Я не хотела тебя обидеть, — сказала она просто. — Ты не знаешь... Иногда вечером страшно оставаться одной.

Это признание тронуло Влада.

— Ты не обидела. — И он свернул беседу в другое русло, не такое опасное подводными рифами неожиданных откровений. — А где твоя мать?

— На даче. С её младшей сестрой, моей тётей. — Рита включила музыкальный центр на полке стенки, выбрала с боковой полки компакт-диск и вставила в гнездо. Оживляясь от музыкального ритма, она повернулась. — Мне уже хочется танцевать.