Тайна Ноева ковчега. Легенды, факты, расследования

Двенадцать месяцев ни Ной, ни его сыновья не спали, постоянно занятые какими-то делами. Одни животные имели обыкновение есть в первый час утра или ночи, другие — во второй, третий или четвертый час или даже позже, и каждый требовал свою еду: верблюды — сена, ослы — ржи, слон — виноградных побегов, страус — разбитого стекла. Но говорят также, что звери, птицы, гады и даже люди питались одинаково — плодами смоковницы. Ной молился: «Господь Всемогущий, освободи меня из этой тюрьмы! Моя душа устала». К тому же, никто не знал, как кормить хамелеона; но однажды Ной открыл гранат, и из него вывалился червь, которого изголодавшийся хамелеон мгновенно съел. Тогда Ной замесил побеги верблюжьей колючки вместе с обычной мукой и стал кормить хамелеона червяками, которые вырастали в этом. Оба льва подхватили простуду, и они даже не смотрели в сторону своих обычных жертв, а ели траву, словно быки и коровы. Глядя на забившегося в угол феникса, Ной спросил: «Почему ты не требуешь еду?» — «Господин, — ответил феникс, — твои домашние и так очень заняты, поэтому я не хочу доставлять им еще больше забот». Ной поблагодарил феникса и сказал: «Пусть будет воля Божья на то, чтобы ты жил вечно!».

Ной поселил отдельно своих сыновей и их жен и запретил им плотскую близость: пока мир разрушен, они не должны были даже думать о его заселении. Такой же запрет он наложил на всех зверей, птиц и гадов. Лишь Хам, пес и ворон ослушались его. Хам согрешил, чтобы спасти свою жену от позора: если бы он не лег с ней, Сим и Иафет узнали бы, что она носит ребенка от падшего ангела Шемхазая. Тем не менее, Бог наказал Хама, сделав его кожу черной. Он наказал пса, в позоре соединив его с сукой после соития; и Он наказал ворона, заставив его осеменять самку клювом.

Когда миновали сто пятьдесят — другие говорят, сто сорок — дней, Бог закрыл Небесные шлюзы двумя звездами, взятыми из Большой Медведицы. Она до сих пор каждую ночь преследует Плеяд и рычит: «Отдай мои звезды». Потом Он послал ветер, чтобы он выгонял воды Тионы за край Земли, пока не убудет Потоп. На седьмой день седьмого месяца Ноев ковчег остановился на горе Арарат. В первый день десятого месяца показались вершины других гор. Подождав еще сорок дней, Ной открыл окошко и выпустил ворона посмотреть, не убыла ли вода. Ворон дерзко ответил ему: «Господь, твой господин, ненавидит меня; иты тоже меня ненавидишь! Разве не приказал Он: «Возьми по семь чистых животных и птиц и по паре нечистых и гадов?» Почему ты выбрал меня для опасного путешествия, если нас лишь двое? Почему ты бережешь голубей, когда их семь? Если я умру от холода или голода, в мире не останется воронов. Или тебе по вкусу моя жена?» Ной вскричал: «Ах ты, ослушник! Разве я не приказал тебе посмотреть, не закончился ли Потоп? Лети прочь и побыстрее!» Но ворон не смирился: «Так я и думал! Тебе нужна моя жена!» В ярости Ной крикнул: «Неужели Господь не проклянет клюв, произносящий подобные речи?» И все, кто был в ковчеге, сказали: «Аминь!» Ной открыл окошко, и ворон, который успел обрюхатить свою подругу и других птиц, что были поблизости, таким образом, испортив их породу, улетел прочь, но вскоре возвратился. Ной опять послал его искать сушу, и он опять возвратился. На третий раз он не вернулся, пируя на трупах. Такой же приказ Ной дал голубю, который тоже вскоре возвратился, не найдя дерева, на котором можно было бы отдохнуть. Через семь дней он полетел вновь и возвратился к вечеру, неся в клюве сорванный листочек оливы. Голубь отправился в путь еще через семь дней и не возвратился. В первый день первого месяца Ной вылез на крышу ковчега и огляделся. Но увидел он лишь огромное грязевое море, простершееся до дальних гор. Даже надгробия Адама не было видно. До двадцать седьмого дня второго месяца ветер и солнце сушили землю, чтобы Ной мог выйти из ковчега.

Как только Ной коснулся ногой земли, он стал собирать камни и воздвигать алтарь. Бог «обонял приятное благоухание» сожженных приношений и сказал: «Не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого — зло от юности его, и не буду больше поражать всего живущего, как я сделал: впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, день и ночь не прекратятся». И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю;…да страшатся и да трепещут вас все звери земные. и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские». А еще он разрешил всем есть мясо, но без крови, объяснив, что душа зверя в крови его, и ввел наказание смертью человеку или зверю, совершившему убийство. Потом Он поместил на небо Радугу и сказал: «И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится Радуга [Моя] в облаке; и Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами и между всякою душою живою во всякой плоти; и не будет более вода потопом на истребление всякой плоти».

Глава 9. Миф о Потопе — греческий и аккадский

Параллельно мифу о Потопе из Книги Бытия существуют два других мифа: греческий и аккадский. Аккадский миф, в основе которого сказание о Гильгамеше, был известен у шумеров, хурритов и хеттов. В нем героя Утнапиштима предупреждает Эа, бог Мудрости, о том, что другие боги под предводительством Энлила, Создателя, замыслили всемирный потоп, и он должен построить ковчег. Причина, по которой Энлил решил истребить человечество, заключена в том, что люди забыли принести ему новогодние жертвы. Утнапиштим строит и смолит ковчег с шестью палубами, в точности соблюдая форму куба, стороны которого равны ста двадцати локтям. Строительство ковчега заканчивается через семь дней, и Утнапиштим дает своим работникам столько вина, будто проливается дождь, чтобы они могли отпраздновать это событие не хуже, чем Новый год. Когда же с неба начинает лить смертоносный дождь, он, его семейство, мастера и слуги с сокровищами, помимо бесчисленных зверей и птиц, входят в ковчег. Лодочник Утнапиштима задраивает люки. Целый день ярится Южный Ветер, затопляя горы и истребляя человечество. Даже боги улетают в ужасе на Небеса, где сидят смирно, как собаки. Шесть дней продолжается потоп, но сходит на седьмой день. Тогда Утнапиштим открывает окошко и глядит кругом. Он видит воду, которая напоминает ему плоскую крышу дома в окружении четырнадцати далеких горных вершин. Все люди утонули или превратились в глину. Ковчег подплывает к горе Нисир, и Утнапиштим ждет еще семь дней. Потом он посылает голубя, и тот, не найдя места, где можно было бы отдохнуть, вскоре возвращается. Еще через семь дней Утнапиштим посылает ласточку, которая тоже возвращается. Потом улетает ворон, который находит себе пищу, и не возвращается, потому что вода уже спала. Утнапиштим выпускает из ковчега всех людей и животных, выливает вина в семь раз больше, чем прежде, на вершину горы и сжигает ароматические деревья — тростник, кедр и мирт. Боги вдыхают сладкий аромат и подходят поближе к жертвеннику. Нттттар хвалит Утнапиштима и ругает Энлила за бессмысленную катастрофу. Энлил злобно кричит: «Ни один человек не должен был пережить потоп! Почему же эти живы?». Эа сообщает, что Утнапиштим прознал о потопе во сне, и Энлил успокаивается, входит в ковчег, благословляет Утнапиштима и его жену, делает их «похожими на богов» и поселяет в Раю, где их позднее приветствует Гильгамеш.

Во фрагментарной шумерской версии героем эпохи Потопа становится праведный царь Зиусудра (Ксисуфр в «Вавилонской истории» Бероса, относящейся к III в. до н. э.). Ксисуфр откапывает священные книги, которые он спрятал в городе Сиппар.

По-видимому, миф в Книге Бытия составлен из трех отдельных элементов. Первый — историческая память о ливне в Армянских горах, из-за которого, согласно книге «Ур Халдейский» Вулли, в 3200 г. до н. э. переполнились Тигр и Евфрат и затопили все шумерские деревни на площади в 40 000 квадратных миль. Восемь футов грязи и камней покрывали землю.

Второй элемент — осенний новогодний праздник сбора винограда в Вавилонии, Сирии и Палестине, во время которого на серповидном лунном корабле везли животных, предназначенных для жертвоприношения. Этот праздник обычно приходился на время Новолуния, ближе к осеннему солнцестоянию, когда изливали молодое вино, чтобы вызвать зимние дожди. Остатки ковчега на Арарате — «горе Иудовой возле озера Ван» — упоминаются Иосифом, который цитирует Бероса и других историков. Берос писал, что местные курды все еще отламывали от него куски на амулеты. Участники недавней американской экспедиции объявили, что обнаружили полусгнившие бревна, датируемые примерно 1500 г. до н. э. Армянский историк Моисей из Хорины называет это святое место Нахидшеан («первое место схождения»). «Арарат» появляется в надписи Салманасара I, царя Ассирийского (1272–1243 гг. до н. э; Энциклопедический словарь дает другие даты: ок. 1280–1260 гг. до н. э., как Уруатри или Уратри. Позднее он становится Урату и независимым царством, расположенным вокруг озера Ван. В библейские времена иудеи знают эти места как «землю Араратскую» (4-ая Царств XIX, 37; Исайя XXXVII, 38).

Греческий миф говорит следующее: «Разгневанный каннибализмом нечестивых пеласгов, Всемогущий Зевс обрушил на землю потоки воды, намереваясь утопить в ней все человечество. Однако Девкалион, царь Фтии, предупрежденный своим отцом, титаном Прометеем, которого он посетил на Кавказе, построил ковчег, погрузил на него провизию, а затем взошел на него с женой Пиррой, которая была дочерью Эпиметея. После чего подул Южный ветер, пошел дождь, и реки с ревом понеслись к морю, которое, поднимаясь все выше и выше, смывало города, расположенные на побережье и в долинах. Наконец, под водой оказался весь мир, кроме нескольких горных вершин, и все смертные существа, кроме Девкалиона и Пирры, исчезли с лица земли. Ковчег носило по волнам целых девять дней, после чего вода стала спадать, и ковчег пристал к горе Парнас или, как считают некоторые, к горе Этна. Кроме того, называют гору Афон и Орфийский хребет в Фессалии. Говорят также, что о появлении земли Девкалиону сообщил выпущенный им голубь. «Сойдя благополучно на землю, они принесли жертву Зевсу Фиксию («дающему убежище») и отправились на молитву в святилище Фемиды на реке Кефисс, крыша которого была покрыта водорослями, а алтарь давно остыл. Они молили о возрождении человечества. Услышав их голоса из своего далека, Зевс отправил к ним Гермеса, чтобы тот заверил, что любая их просьба будет выполнена. Фемида явилась сама и сказала: «Покройте головы ваши и бросайте кости праматери через голову!» Поскольку у Девкалиона и Пирры были разные матери, и обе к тому времени уже почили, то они решили, что титанида имела в виду мать-землю, чьи кости — это камни, лежавшие на речном берегу. Поэтому, закутав головы и распустив пояса, они стали собирать камни и бросать их через голову; из камней, брошенных Девкалионом, появлялись мужчины, а из камней, брошенных Пиррой, — женщины. Так снова появилось человечество и с тех пор слова «люди» (laos) и «камень» (laas) звучат очень похоже… Потоп не достиг своей цели, поскольку кое-кто из парнасцев переселился в Аркадию и продолжил там Ликаоновы мерзости».

В этой версии, очевидно, привезенной в Грецию из Палестины, богиня Фемида («Порядок») возрождает людей; и точно так же, очевидно, поступила Иштар Созидательница в ранней версии «Сказания о Гильгамеше». Эллин, старший сын Девкалиона, считается отцом всех греков, а само имя «Девкалион» имеет значение «молодое вино» (deuco-halieus), что объединяет его с Ноем, который создал вино. Эллин был братом критской Ариадны, которая стала женой Дионисия, бога Вина. Дионисий тоже путешествовал в серповидной лодке с животными, где были лев и змей. Женой Девкалиона была Пирра, чье имя имеет значение «ярко-красный», то есть цвет вина. Библейские размеры Ковчега противоречат принципам строительства судов: четырехсотпятидесятифутовое судно разбилось бы даже при небольшой волне. Дерево, которое использовал Ной, не обязательно было кедром, как считает большинство ученых, но о «дереве гофер» никто не знает. Возможно, это акация, из которой сделана лодка умершего Осириса.

Хотя в греческой и месопотамской мифологиях отсутствует радуга, она появляется как гарантия против потопа в европейском и азиатском фольклоре. Звезды здесь — сверкающие гвозди, забитые в небесный свод, над которым находятся Верхние Воды.

На Ближнем Востоке сексуальную агрессию считали прерогативой мужчин, а от женщин требовалась абсолютная пассивность, и мидраши распространяют этот взгляд на животных тоже. Неустанная забота Ноя о его подопечных отражена в Притчах XII, 10: «Праведный печется и о жизни скота своего». Поверье, будто страус питается битым стеклом, а не зерном, пару раз появляется в мидрашистской литературе.

Иудеи одновременно почитали и остерегались воронов. В Книге Иова XXVIII, 41 вороны называются нечистыми птицами, а в Притчах XXX, 17 они выклевывают глаза нечестивцев. Все же в 3-ей Книге Царств XVII, 4–6, несмотря на свои проклятые клювы, они кормят Илию; а Песнь Песней V, 11 сравнивает волнистые черные кудри Соломона с вороновым крылом. Возможно, что в ранней версии ворон, а не Хам, стал черным, подвергшись Божьему наказанию, ибо потомки Хама не были негроидными ханаанеянами и в греческом мифе ворон становится из белого черным по воле Афины (Анат-Иштар) за то, что приносит плохие вести о гибели ее жриц, или по воле Аполлона (Эа) за то, что не выклевал глаза его сопернику Исхию.