Тайна оборотня Савелия

– В общем, так. Давай сразу договоримся: никаких приставаний ко мне. Я к этому пока не готова. Сейчас столько проблем надо решить, а ты тут со своими «ухаживаниями…» Не время сейчас, так что настраивайся на крепкую дружбу и засунь свои гормоны… короче, успокойся. Тебе надо на ноги встать, отца найти, мать перевезти сюда. Поэтому сначала научись хотя бы читать и писать, а потом будешь любовь крутить.

– А всё вместе не получится? – с надеждой посмотрел он мне в глаза.

– Не получится, это слишком отвлекает. Вот как я тебя буду учить грамоте, если у тебя слюни будут капать на тетрадь?

Он нахмурился, пытаясь сообразить, о чём я говорю.

– Это я образно. У нас так говорят, когда кто-то о ком-то или о чём-то мечтает: «пускает слюни». Всё, Савелий. Пора спать. Завтра с утра я тебя разбужу и начнём заниматься, чтобы время не терять. А то у меня каникулы не бесконечные. Надо много успеть, – я проводила его до веранды и, уже закрывая за собой дверь в дом, спросила: – Есть хочешь?

Он обернулся и с интересом спросил:

– А что?

Я тяжело вздохнула и попросила его немного подождать. Налила ему компот, сделала четыре больших бутерброда с докторской колбасой и отнесла на веранду.

– Вот, перекусишь. Туалет ты знаешь где, водой пользоваться умеешь. Спокойной ночи.

Я вошла в дом и пошла в ванную смывать косметику. Глядела на себя в зеркало и думала о том, что мои планы на отдых в это лето накрылись медным тазом.

– Зато приключений на всю оставшуюся жизнь хватит, – успокаивала шепотом я себя, потом закрыла воду и вытерлась полотенцем. – Фу-ты! Забыла предупредить!

Вышла на веранду. Оборотень уже разделся и лежал в кровати. На комоде в тарелке и стакане было пусто. Лунный свет отсвечивал от зрачков не спящего парня, который смотрел на меня.

– Ты передумала? – прошептал он.

– Кто о чём, а лысый о расчёске! – зашипела возмущённо я. – Я забыла тебе сказать, что у нас живёт кот. Он обычно гуляет, домой приходит только поесть и поспать. Для него здесь, на веранде, всегда открыта форточка. Еда его стоит там, сухой корм я ему положила, – я показала на место рядом с дверью. – Так вот, прошу его не трогать и не пугать.

Оборотень зевнул и лениво ответил:

– Могла бы и не предупреждать, что я, кота не почуял в твоём доме? Мы с ним уже договорились о ненападении.

– Когда?

– Прибегал он уже, чёрный такой весь, – Савелий повернулся на бок и пробормотал. – Всё, иди спать, не отвлекай меня своим запахом.

Я ушла и подумала, что с этим озабоченным оборотнем придётся постоянно себя контролировать, чтобы не провоцировать. Моя кровать стояла в нише, а мама спала на диване. Я прокралась потихоньку, разделась и вытянулась на прохладной постели. Как хорошо всё-таки дома. У бабули тоже хорошо, но дома лучше. В окно светила сквозь легкий тюль луна, освещая комнату. Мебели у нас было мало, только самое необходимое: диван, два кресла, моя кровать, тумба под телевизор и сам телевизор, поэтому просторная комната выглядела немного пустоватой, но нам с мамой это нравилось. Тем более на круглом ковре в центре комнаты мы с ней часто занимались йогой и всегда радовались, что нам ничего не мешает. Шкафы у нас стояли в коридоре, чтобы можно было собираться в универ или на работу, не мешая спать другому.

Я прикрыла глаза и попыталась выкинуть все мысли из головы. Сначала не получалось, а потом сама не заметила, как уснула.

***

– Да что же это такое?! – застонала я, просыпаясь от гортанного крика кота, который вскоре сменился шипением и жалобным мяуканьем.

На дворе уже было светло, но мамы на диване не оказалось, значит, утро было не такое уж и раннее, как мне вначале показалось. Просто я не выспалась и сидела на кровати, как зомби, не в состоянии открыть глаза. Но встать и посмотреть, что там происходит, надо было, пока с котом ничего не случилось.

Я накинула халатик, надела тапки и пошла разбираться. Вышла на веранду и застыла. Наш кот, Барсик, сидел недалеко от входных дверей с поставленной дыбом шестью и нервно бил хвостом в разные стороны, а из его миски куница доедала сухой корм.

– Эй, а ты ничего не перепутал? – разозлилась я. – Вообще-то это не твоя миска. Оставь в покое еду кота!

Я схватила оборотня под передние лапы и посмотрела ему в морду. Он облизнулся и отрыгнул воздух, затем выскользнул у меня из рук на пол и убежал к себе на кровать.

– Ты… ты… ты – проглот! – наконец-то я определилась со словом, чтобы оно не звучало слишком обидно.

Я пошла на кухню, достала из шкафчика «Вискас» и ещё одну миску. Потом подумала и взяла вторую миску, налив в неё воды. Вышла на веранду, поставила обе миски рядом с кошачьими и насыпала всем корм.

– Всё, жрите! И чтобы я от вас больше не слышала, никаких концертов по утрам!

Хлопнула дверью и пошла на кухню ставить чайник.

– Охренеть! Дурдом какой-то.

Пока умывалась, чайник вскипел, и я налила себе кофе. Есть с утра не хотелось, поэтому я пила ароматный напиток, прогоняя остатки сна, и улыбалась, вспоминая морду Савелия, обожравшегося кошачьего корма.

– Привет, – послышалось у входа в кухню. – Чем так вкусно пахнет? Завтракать будем?

Я подняла глаза на заспанного Савелия и рассмеялась.

Глава 8

До прихода мамы мы учили буквы по букварю, который я достала с чердака. Сначала я отнеслась скептически к умственным возможностям парня, который всю свою сознательную жизнь, вплоть до двадцати пяти лет, провёл в лесу. Но в голове оборотня под простоватым выражением лица скрывался живой ум и отличная память. Вот что значит жить в экологически чистом месте и питаться только натуральной едой!

Мы с ним за два часа освоили старый букварь и проверочное тестирование показало, что в его памяти всё осталось в целости и сохранности. Даже все картинки на каждую букву запомнил. «Мне б такую память, я бы тогда экстерном универ за год закончила», – думала я, ставя чайник на плиту.

Савелий, пока я хлопотала на кухне, пошёл во двор осваивать топор. Сказал, что знает, как с ним обращаться, и колоть дрова для него – лёгкая разминка. Поленья у нас лежали ещё с весны, сложенные около бани. У нас с мамой сил хватило только немного поаккуратнее их сложить, чтобы не мешали ходить. Колоть у нас не получалось, слишком они были большие, а для бани нам по несколько поленьев за раз кололи знакомые мужчины, которые иногда заходили по делам или в гости, – дядя Серёжа или сосед Василий Витальевич, пожилой мужчина, который постоянно говорил маме, что если бы он был моложе лет на пятнадцать, то обязательно женился бы на ней.

Мама всегда смеялась и отвечала, что если бы он был моложе, то не посмотрел бы на неё, а водил бы в свои хоромы длинноногих красавиц. Василий Витальевич, отставной генерал, у которого дети давно разъехались по разным странам и навещали старика только раз в несколько лет, уже почти десять лет жил один. Жена уехала жить к сыну в Чехию, а он отказался переезжать, заявив, что где родился, там и помирать будет.

Периодически у него появлялись какие-то женщины, но быстро исчезали, так и не успев познакомиться с нами. А сосед сразу после отъезда очередной пассии покупал бутылку хорошего вина и шёл к нам, отметить своё освобождение от гнёта женского беспредела. Мама поддерживала его и всегда говорила, что его идеальная женщина просто ещё не дошла до нашей улицы, а он обнимал её, целовал в щёку и отвечал: «Ты – моя идеальная женщина, только ты, Елена Петровна, понимаешь меня и жалеешь».