Тайна одинокой леди

Первое, что бросилось в глаза при входе в комнату, это безжизненное тело Артема и лужа крови под его головой.

Девушка при этом зрелище ахнула и затряслась в плаче, закрывая лицо руками.

Я оглядела комнату. Никаких следов беспорядка, как и присутствия кого-то постороннего, в ней не наблюдалось. На столе стояла рюмка с остатками коньяка. Постель, хоть и неаккуратно, но застелена. В печке догорали дрова. Сам Артем был одет так же, как и на вечеринке у своего брата. Словом, предварительно все указывало на то, что в момент своей смерти он был один.

– А кто обнаружил... его? – спросила, оборачиваясь к Бережнову. – И как вообще это произошло?

– Это я, – выступила вперед девушка, отняв руки от лица и перестав плакать.

Теперь, при свете, я смогла рассмотреть ее. Это была высокая блондинка лет двадцати трех. Лицо ее было настолько типичным, что легко терялось в толпе. Одета она была в брючный костюм темно-зеленого цвета и длинное расстегнутое черное пальто. К груди прижимала маленькую сумочку.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Оля, – плаксиво объявила девушка.

– Фамилия? – продолжил допрос Бережнов.

– Бондаренко.

– Как вы сюда попали?

– Я приехала к нему... К Артему то есть.

– Когда? – задала вопрос я.

– Точно не помню... Часа в два, наверное. Или позже.

– Вы договаривались о встрече? – уточнила я.

– Нет, но так получилось. Собственно, я и раньше приходила к нему в любое время. А сегодня... у меня случилась неприятная история.

– Какая?

– Пошла в ресторан с подружкой. А она меня бросила, уехала с каким-то новым знакомым. Я осталась одна, потом ко мне пристал какой-то пьяный тип. От него еле отвязалась и пошла к Артему. Это как раз здесь недалеко.

– Вы были в близких отношениях?

– Ну да... А какое это имеет значение?

– Теперь многое имеет значение, – вздохнула я. – Как вы вошли? У вас есть ключ?

– Нет, но дверь была открыта. Я еще удивилась – ведь сейчас холодно, и время неспокойное. Впрочем, Артем всегда был такой легкомысленный, – и Оля снова зарыдала.

– И что вы делали дальше?

– Я прошла в комнату и сразу увидела, что он лежит на полу. Сначала я подумала, что он пьян, подошла к нему и только тут заметила кровь. Схватила его за руку, а пульса нет. Испугалась, закричала, не знала, что делать.

– Откуда вы знаете мой номер? – спросил Бережнов.

– Мне Артем сам говорил. Он как-то просил меня позвонить туда, когда был у вас, – объяснила Оля. – А номер легкий, вот и запомнила. Говорю, я очень испугалась и растерялась, просто не знала, что мне делать!

– Вы хорошо сделали, что позвонили мне, – сказал Бережнов.

– То есть, как я поняла, Оля позвонила вам и сообщила о случившемся? – уточнила.

– Совершенно верно, – кивнул Бережнов. – Я вначале не поверил, подумал, что это дурацкое недоразумение, тем не менее сразу же поспешил сюда. Убедился, что брат мертв, и позвонил вам.

– Кто-нибудь еще в курсе произошедшего?

– Нет. Я даже Регине толком не объяснил. Сказал только, что с Артемом неприятности, и сразу поехал.

– То есть Артем был не в курсе того, что вы к нему приедете сегодня? – повернулась я к Бондаренко.

– Нет, мы не договаривались, – всхлипнула та.

– А когда вы видели его в последний раз? Живым, имею в виду.

– Дня три назад... – неуверенно проговорила девушка.

– А точнее?

Оля наморщила лобик.

– Это было во вторник, – наконец сказала она. – Да, совершенно точно.

– А он, случаем, не говорил вам, чем собирается заниматься сегодня?

– Говорил, что пойдет на какой-то праздник к брату, я еще хотела, чтобы он взял меня с собой, но Артем сказал, что это совсем неинтересно.

Бережнов едва заметно усмехнулся уголками губ.

– И тем не менее, вы пошли к нему?

– Ну да... Подумала, что праздник, наверное, уже закончился, а Артем сам говорил, что ночевать там не останется.

– А не говорил, что собирается с кем-то встретиться после вечеринки?

– Нет, – покачала головой Оля. – Мне об этом ничего не известно. Да и с кем бы он стал встречаться в такое время?

Я, не ответив, повернулась к Бережнову:

– Насколько помню, Артем ушел от вас один?

– Совершенно верно, – кивнул Владимир. – И вообще, среди присутствовавших нет ни одного человека, который мог бы составить ему подходящую компанию.

– Хорошо бы все же поговорить с каждым, может быть, кто-нибудь видел, как Артем кого-то встретил, – задумчиво сказала я. – Выходили-то все один за другим. Я, например, была свидетельницей того, как Сергей Колокольцев садился в машину.

– Да-да, конечно, – согласился Бережнов. – А вы что, думаете, что его убили?

К концу фразы он понизил голос.

– Пока ничего не могу сказать, – развела руками я. – Вполне возможно, что и нет, точно скажет только специалист. Кстати, Владимир, – пристально посмотрела Бережнову прямо в глаза. – Милицию все-таки вызвать придется. И чем скорее, тем лучше.

– Я понимаю, – вздохнул тот. – Черт возьми, ну что же за череда неприятностей! После того, что случилось, мне, конечно, уже плевать на пропавшие деньги. Но как верно говорят – беда одна не ходит!

В этот момент послышался стук входной двери. Все обернулись и увидели влетевшую в комнату Регину. Глаза ее были расширены, макияж наложен небрежно и явно второпях, светлый шарфик сбился набок, нижняя пуговица дорогого плаща не застегнута.

– Вова! – она кинулась к Бережнову. – Что здесь...

Закончить фразу Регина не успела. Взгляд ее упал на Артема, и она резко отпрянула, зажав рот рукой и заглушая собственный крик. Это был крик какого-то бесконечного ужаса. Несколько мгновений в оцепенении глядя на тело, Регина вдруг покачнулась и, опустившись в кресло, уронила голову на стол. Все услышали низкие, грудные рыдания и увидели, как крупно трясутся узкие плечи Регины.

– Регина! – Бережнов шагнул к жене. – Успокойся, ради бога! Зачем ты поехала за мной?

– Боялась... – сквозь рыдания выдавила женщина. – Боялась, я же видела твое лицо, когда ты уходил! Чувствовала, чувствовала! И вот... вот... такое!

Бережнов нервно принялся гладить жену по плечу, говоря какие-то успокаивающие слова. Но Регина не слышала его, ее рыдания явно переходили в истерику. Невольно к ней подключилась и Оля Бондаренко. Видя вздрагивающую от слез женщину, она вдруг снова принялась шмыгать носом и всхлипывать, а затем заревела в голос, некрасиво скривив накрашенный шоколадно-красной помадой рот.