Тайна одной башни (сборник)

— Мне нравится такая жизнь, — весело отфыркиваясь, сказал Василек.

— Посмотрим, что ты к вечеру запоешь, когда с пенечками как следует повоюешь, — усмехнулся Женька.

— То же самое, что и сейчас, — бойко ответил Василек.

Пока суд да дело, в котелке на костре закипел чай, заранее поставленный Толиком. Ребята напекли картошки, на можжевеловых прутиках поджарили сало, с аппетитом поели и запили чаем, в котором плавали маленькие угольки. Когда с завтраком было покончено, Толик скомандовал:

— За работу!

И снова от пня к пню, от пня к пню… Этот слишком толстый, этот слишком тонкий, этот подходит, этот не подходит…

Женька и Василек работали медленнее, чем накануне. Молча обкопав один пень и ничего не найдя, они так же молча брались за другой. Это молчание не нравилось Толику. Он понимал, что друзья с каждым новым обкопанным пнем все больше теряют веру в успех дела. Но что ему было делать? Убедить их, что бумаги непременно найдутся, он не мог, но ведь и отказываться от поисков не годится.

Труднее всех было Васильку. Физически менее крепкий, чем Женька и Толик, он быстро уставал. Особенно болели натертые до кровавых мозолей руки. Давала себя знать и спина: согнувшись, он уже не мог выпрямиться. Когда казалось, что руки вот-вот выпустят лопату, Василек вспоминал про Мересьева. «Ему было хуже, — думал он. — Ему было в тысячу раз хуже…» И удивительное дело — лопата как будто становилась легче и без особых усилий лезла в землю.

До обеда обкопали десять пней.

— Десять — ноль не в нашу пользу, — невесело пошутил Толик.

— Напрасно мы, видно, стараемся, — снова завел свою песню Женька. — Только время попусту тратим…

— Что? — Толик резко повернулся к другу. — Если так, можешь отправляться домой. Мы с Васильком одни будем копать.

Женька не ожидал такого оборота дела.

— Да нет, — замялся он, — копать, конечно, нужно, только давайте отдохнем немножко.

После этого разговора и пятиминутной передышки ребятами снова овладела решимость довести дело до конца. Они договорились обкопать все «подозрительные» пни, пусть бы даже на это потребовался целый год.

— Ты про Мересьева думай, — посоветовал Женьке Василек, — легче будет.

— Я сам знаю, про кого мне думать, — буркнул Женька и со злостью всадил щуп в землю возле очередного пня. Проволока во что-то уперлась.

— Вот тут копайте! — приказал Женька. — Что-то твердое…

— Снова камень?

— Может быть.

Толик выкопал неглубокую ямку на том месте, что показал Женька. Лопата звякнула, как по металлу. Тогда Толик стал на колени и начал разгребать песок руками.

— Что-то железное! — в волнении сообщил он.

— Где, где? — забеспокоился и Василек. — Показывай быстрей!

Ребята руками разгребли ямку и извлекли оттуда позеленевшую снарядную гильзу, облепленную желтым песком.

— Снаряд! — испуганно крикнул Василек. — Осторожно, может взорваться!

— Какой тебе снаряд! — тоном насмешки сказал Женька. — Одна гильза…

Ребята очистили гильзу от песка и увидели, что она крепко-накрепко заткнута деревянной затычкой, обмотанной каким-то лоскутом.

— Нашли, нашли! Ура! — закричали Женька и Василек. — Давай, Толик, быстрей посмотрим, что там внутри.

— А как ее открыть? — покрутил головой Толик. Он потянул за конец лоскута, но тот легко оторвался.

— Дай я, — попросил Женька.

— Нет, дай лучше мне свой щуп, — сказал Толик, — я им попробую.

Острым концом проволоки Толику удалось довольно быстро расковырять деревянную затычку, раскрошить ее в мелкие куски и повытаскивать их по одному.

Сердца у ребят замерли. Толик перевернул гильзу вверх дном и потряс. Оттуда выпала толстая записная книжка в кожаном переплете. Толик осторожно раскрыл ее и заглянул на первую страницу.

— Что? Что там? Читай вслух! — закричал Женька, стараясь через Толиково плечо заглянуть в книжку.

— «Записная книжка Степана Казимирова, партизана», — прочел Толик.

ЗАВЕЩАНИЕ ПАРТИЗАНА

— Ну и влетит вам от Зинаиды Антоновны! — вдруг услышали они резкий голос у себя за спиной.

Все трое испуганно обернулись. Перед ними стоял мокрый от пота Витя Капустин. Одной рукой он придерживал велосипед.

— Это почему же нам влетит? — спросил Василек.

— А ты не знаешь? — возмущенно заговорил Витя. — Ни слова не сказали, оставили какую-то дурацкую записку — и смылись. Попутешествовать им захотелось! А там, в Родничанке, Женькин рюкзак выловили и лодку вашу подобрали на берегу. Что прикажете думать? Хорошо еще, что про это только Зинаида Антоновна узнала, а если бы до матерей дошло? Словом, Зинаида Антоновна послала меня на поиски.

— Только и всего? — Женька снисходительно похлопал Витю по плечу. — Это еще полбеды, если учесть, что поручение отряда мы выполнили.

— Разгадали надпись? — взволнованно спросил Витя, и глаза его заблестели.

— Разгадали, да не совсем. Мы нашли записную книжку партизана Степана Казимирова.

— А что там в книжке? Какие записи?

— Еще не знаем. Ты нам помешал. Мы успели глянуть только на первую страничку.

— Степан Казимиров… Степан Казимиров… — вспоминал Витя. — Где-то я слышал эту фамилию.

— И я, — подхватил Василек.

— Мы слышали эту фамилию от Зинаиды Антоновны, — уточнил Толик. — Помните, когда мы ей рассказывали про Василькову находку, она сказала: «Неужели это письмо Степана Казимирова?»

Ребята стали листать книжку. Тут были всякие записи, адреса, выдержки из прочитанных книг. Но больше всего было описаний боевых эпизодов.

Записи, сделанные попозже, напоминали дневник с обозначением дня, месяца и года. Ребята сумели прочесть только некоторые фразы и среди них такую: «Ползу уже второй день».