Тайна поместья

Мы поднялись в гостиную, которая была очень изящно украшена ветками остролиста по стенам. Его блестящие красные ягоды в этом году были как никогда крупны и обильны.

— Девушка, которая была внизу, когда я приехал, это ваша горничная? — спросил доктор, когда мы расположились в креслах у камина. — У нее, кажется, есть сестра, которая только что родила.

— Да, так оно и есть. Мэри-Джейн была сама не своя в день, когда родился ребенок. Она пошла ее проведать, и знаете, кого она увидела по дороге домой?

Он смотрел на меня с довольной улыбкой, словно радуясь тому, что застал меня в таком приподнятом настроении.

— Вы очень удивитесь, — продолжала я, — когда я скажу вам, что Мэри-Джейн видела «монаха».

Улыбка сошла с его лица, и он изумленно переспросил:

— Она видела «монаха»?

— Да. Было очень холодно, и я заставила ее надеть одну из своих накидок, и она возвращалась домой через развалины. Там ей и встретился «монах», который устроил такое же представление, как и мне, повернувшись к ней и поманив ее рукой.

Он шумно вдохнул воздух и сказал:

— Неужели!

— Я пока никому об этом не говорила, но вы должны это знать, потому что вы думали, что я схожу с ума. Так вот: я абсолютно нормальна и совершенно спокойна. И кроме того, есть еще кое-какая хорошая новость.

— Я буду очень рад ее услышать.

— Я получила письмо из дома, — начала я и пересказала ему то, о чем там говорилось. Когда я закончила, у доктора был такой вид, будто у него гора упала с плеч. Он наклонился ко мне и крепко сжал мою ладонь в своих.

— Боже мой, Кэтрин, — сказал он взволнованно, — это действительно чудесная новость. Ничего более приятного я бы услышать не мог.

— Теперь вы понимаете, как я себя чувствую с тех пор, как это узнала! А когда еще и Мэри-Джейн увидела «монаха»… В общем, сейчас все уже по-другому — не так, как в тот ужасный день, когда вы сказали мне…

— Если бы вы знали, как я мучился после этого. Я не мог решить, правильно я сделал или нет, сказав вам это.

— Правильно, потому что гораздо лучше, когда все начистоту, и теперь зато все сомнения разрешились.

Вдруг он снова посерьезнел.

— Но, Кэтрин, вы говорите, что Мэри-Джейн видела призрака. Так что же это значит?

— Только то, что это не призрак, а кто-то, кто угрожает жизни моего ребенка. Я должна узнать, кто это. По крайней мере, я знаю, кто его сообщник.

Я замолчала, и он быстро переспросил:

— Вы знаете, кто сообщник?

Мне было непросто сообщить ему, что это его собственная дочь, поэтому я колебалась. Но он стал настаивать, и я решилась:

— Мне очень жаль, но в таком случае мне придется вам сказать, что во всем этом замешана Дамарис.

Доктор в ужасе уставился на меня.

— Она была со мной, когда я возвращалась от вас, — продолжала я. — Вы, может, помните, что настояли на том, чтобы она проводила меня домой. И вот тогда мы вместе и видели «монаха», но она притворилась, что ничего не видела.

— Дамарис! — прошептал он, словно про себя.

— Она не могла его не видеть, но при этом она это отрицала. Значит, ей известно, кто этот человек, который пытается вывести меня из равновесия. Раз она притворяется, что не видела его, понятно, что она с ним заодно.

— Этого не может быть! Почему… ради чего?

— Если бы я знала! Но кое-какие открытия мне все-таки удалось сделать за эти несколько дней. Беда в том, что я не знаю, кому я могу доверять.

— Это упрек, и я заслужил его. Вы должны мне поверить, Кэтрин, что я пережил настоящий кошмар, когда узнал, что в Уорстуисле есть некая Кэтрин Кордер и что она из вашей семьи. Я сказал об этом Рокуэллам — сэру Мэттью и Рут — потому что считал, что это мой долг. Я просто хотел поместить вас туда на несколько дней на обследование. Я вовсе не имел в виду, что вы должны остаться там… как это обычно бывает. Я только хотел помочь вам.

— Вы представляете себе, какой это был для меня удар, когда я услышала свое имя в связи с этим заведением?

— Да, да, конечно. Но это… просто какой-то кошмар — Дамарис, моя дочь, замешана в этой истории! Здесь что-то не так. Вы кому-нибудь говорили об этом?

— Пока нет.

— Я понимаю. Вы считаете, что чем меньше людей об этом знает, тем легче будет разоблачить вашего недруга. Но я рад, что вы поделились со мной.

В дверь постучали, и вошел Уильям.

— Прибыли миссис Рокуэлл-Редверс и мистер Редверс, мадам.

Мы встали и вместе пошли вниз, чтобы поздороваться с Саймоном и Хейгэр.

В этот день после обеда у нас с Саймоном выдалась возможность поговорить. Старшие члены семьи разошлись по своим комнатам отдыхать; где были Рут и Люк, я не знала. Но перед этим Рут сказала мне, что раз я неважно себя чувствовала утром, то мне лучше тоже отправиться к себе и полежать. Я сначала так и сделала, но уже через десять минут мне стало скучно и я пошла в зимнюю гостиную, где увидела Саймона, в задумчивости сидящего у камина.

Увидев меня, он радостно встал мне навстречу.

— Вы так и сияете вся сегодня с тех пор, как мы приехали, — сказал он. — Вас просто не узнать. Я уверен, что произошло что-то очень хорошее. Вы что-нибудь узнали?

Я почувствовала, что краснею от удовольствия. Комплименты Саймона всегда были искренни, и поэтому, значит, у меня и правда был сияющий вид.

Мы сели, и я рассказала ему о письме и о приключении Мэри-Джейн.

Я была в восторге оттого, как он воспринял известие о том, кто были мои родители. Его лицо все сильнее расплывалось в улыбке, и в конце концов он рассмеялся.

— Лучшей новости, Кэтрин, для вас и не могло быть, ведь правда? — сказал он. — А что до меня, так… — он наклонился ко мне и заглянул мне в глаза, — если бы даже все ваши предки как один были бы буйно помешанными, я все равно сказал бы, что вы самый здравый и нормальный человек, которого я знаю.

Я рассмеялась вслед за ним. Мне было так хорошо сидеть с ним вдвоем в уютной красивой комнате у камина, и мне пришло в голову, что не будь я вдовой, наш тет-а-тет считался бы неприличным.