Тайна пропавшего ожерелья

Ларри и Дэйзи тоже сказали, что больше не будут, поэтому Фатти расправлялся со своей повторной порцией в одиночестве. Он сообщил друзьям, что на этот раз смаковал каждую ложку, так что в отличие от предыдущей порции ни капли не пропало зря.

Когда ребята выходили из молочной, вернулся на своем велосипеде мистер Гун.

– Вот он опять! – восхищенно сказал Фатти. – Никогда не видел его таким деятельным. Добрый вечер, мистер Гун!

Мистер Гун как раз слезал с велосипеда, собираясь снова зайти в участок. Смерив Фатти взглядом, Гун ничего не ответил. Фатти это задело.

– Похоже, вы крайне заняты, мистер Гун, – сказал он. – Наверно, разгадываете очередную загадку? Приятно дать мозгам работу, верно? Хотелось бы и мне сделать то же самое, а то почти все каникулы прошли в безделье.

– А, так у тебя, значит, есть мозги? – злорадно съязвил Гун. – Приятно это слышать. Но я сейчас занят и не могу тратить время на разговоры о твоих мозгах, господин Фредерик. Происходят Большие События, ясно? И у меня без того дел по горло, чтобы еще разбазаривать время на болтовню с тобой.

– Большие События? – внезапно заинтересовался Фатти. – Неужели новая загадка, мистер Гун? Послушайте, это…

– Да, новая загадка, – сказал мистер Гун, надуваясь от важности. – И ПОРУЧЕНА она мне, ясно? Именно Я должен ее распутать, а вовсе не вы, во все лезущие молокососы. И ни словечка я вам про нее не скажу, ни словечка. Это – Секрет, это – Важно, и это – ДЕЛО ПОЛИЦИИ.

– Но, мистер Гун, вы знаете, как мы… – встревожено начал Фатти, однако полицейский, почувствовав, что хоть раз берет над Фатти верх, высокомерно его перебил:

– Все, что я знаю, – это что вы заносчивые и во все сующиеся сопляки, которых бы следовало раз навсегда поставить на место, вас и вашего рычащего, отвратительного пса! Это дело – мое и только мое, и оно у меня успешно продвигается, более того, я получу за него повышение – и это так же верно, как то, что меня зовут Теофилус Гун! – заявил констебль, поднимаясь по ступенькам в участок. – А теперь валите отсед!

– Какой удар! – пробормотал бедный, разочарованный Фатти, когда Гун исчез за дверью. Друзья отправились домой, обсуждая по пути то, что сказал им Вали-Отсед.

– Подумать только, этот толстяк занят раскрытием любопытнейшей новой тайны, о которой мы ничего не знаем! – проговорил Фатти с таким огорченным ведом, что Бетси взяла его под руку. – С ума сойти! А хуже всего то, что я просто не представляю, как нам что-нибудь выяснить, если Гун сам нам не скажет!

– Даже Бастер из-за этого приуныл, – заметила Бетси. – Вон как он поджал свой хвостик. Совсем как ты, бедный Фатти, повесил нос. Не переживай – завтра ты испробуешь свою взрослую маску, это тебя немного встряхнет. И нас всех тоже!

– Да, встряхнет, – слегка приободрился Фатти. – Что же, тогда я отправляюсь домой. Нужно еще немного порепетировать, прежде чем завтра я испробую на вас свой маскарад. До скорого!

ФАТТИ ПЕРЕОДЕВАЕТСЯ

На следующее утро Ларри получил записку от Фатти:

«Сегодня после полудня идите к аттракционам у реки. Я вас там где-нибудь встречу переодетым. Спорим, что вы меня не узнаете! Фатти»

Отправившись с утра повидать Пипа и Бетси, Ларри показал им записку. Бетси была заинтригована:

– В кого же Фатти переоденется? Спорить готова, я его узнаю! Ох, просто не могу дождаться полудня!

Мать Ларри и Дэйзи дала им денег на аттракционы, когда узнала, что днем они собираются туда пойти. Друзья вышли в два часа дня, горя желанием опознать Фатти, как бы хорошо тот ни замаскировался.

Когда они шли по улице, впереди появился шаркающий согнутый старик. Он сильно сутулился и волочил ноги, обутые в старые ботинки с ободранными носками и стертыми каблуками. У него была клочкастая изжелта-серая борода, кустистые седые брови, и был он крайне грязен. Пальто мешком свисало с его сгорбленных плеч, а свои плисовые штаны он перевязал в коленях шнурками.

Шляпа была ему явно велика и сползала на самые уши. При ходьбе он опирался на палку. Дошаркав до скамейки, он присел на солнышке и громко чихнул.

– Это Фатти! Узнаю его! – сказала Бетси. – Маскировочка как раз в его духе. Ну, разве он не умница!

Старик вынул трубку из кармана и принялся набивать ее табаком.

– Подумать только, Фатти даже трубкой додумался обзавестись! – сказал Пип. – Спорить готов, он наблюдал, как набивает трубку его отец. Ого – он что, даже курить собирается?!

Да, он закурил! Над стариком поползли большие клубы густого и довольно вонючего дыма. Дети изумленно на него воззрились.

– Никогда бы не подумал, что Фатти способен курить, – сказал Ларри. – Ему бы не следовало. Слишком рано. Но, наверно, ради своего маскарада…

Старик громко чихнул и вытер нос рукой. Бетси прыснула.

– О, Боже! Фатти взаправду великолепен. Честное слово, великолепен! Он, наверно, целую вечность репетировал этот ужасный чих.

Ларри подошел к старику и опустился рядом с ним на скамью.

– Привет, Фатти! – сказал он. – Отлично, старина! Но мы все сразу же тебя опознали!

Старик не обратил на него абсолютно никакого внимания. Он продолжал попыхивать трубкой, и клубы дыма поплыли прямо в лицо Ларри.

– Фатти, остановись! Тебя мутить начнет, если ты будешь вот так курить! – сказал Ларри. Остальные присоединились к нему и тоже, посмеиваясь, уселись на скамью. Пип ткнул старика в бок.

– Эй, Фатти! Кончай притворяться! Мы знаем, что это ты!

Старик, получив тычок, раздраженно оглянулся. Глаза его скрывались под кустистыми бровями. Он слегка отодвинулся от Ларри и Пипа и продолжал курить.

– Фатти! Брось курить и заговори с нами, идиот! – сказал Пип.

Старик вынул трубку изо рта, поднес руку к уху и спросил:

– Э?

– Теперь он притворяется глухим! – сказала Бетси, опять захихикав.

– Э? – озадаченно повторил старик. – Ась?

– Что означает его «ась»? – спросила Бетси.

– Так он, разумеется, спрашивает, в чем дело, – ответил Ларри.

– Брось, Фатти! Сдавайся и скажи нам, что мы правы. Мы сразу же тебя опознали.

– Э? – опять спросил старик, вновь поднося ладонь к уху. Ухо у него было необычной формы: большое, плоское и багровое. Бетси уставилась на это ухо, а затем толкнула Дэйзи локтем в бок.