Тайна распущенного шарфа

Она набрала Матвея. Не ответил. Анна знала, что он перезвонит. Он часто так поступал: не отвечал, а затем перезванивал. Через пару минут высветилось «Андрейчук Матвей Анат.».

– Здравствуйте. Я хотел уточнить: наши планы еще в силе? – Тон официальный: его интересовало, придет ли она в клинику на процедуру.

– У меня ничего не изменилось, Матвей Анатольевич, – в той же манере ответила она. – Разве что только вы решили отменить прием?

– Я? Нет! У меня к вам просьба. Могли бы вы приехать в шесть? – Он сдвинул прием на час.

– Как скажете, Матвей Анатольевич. – Ее пустота не исчезла.

– Тогда до встречи, – сказал он и нажал отбой.

По крайней мере, позвонил сам. Лежа в горячей ванне, Анна прогнозировала, что это сделает администратор.

Нажала «Евгений». Он ответил с первого гудка.

– Богинская! – Тон радостный. – Я уже в Цюрихе!

– Привет!

– Я скоро вернусь домой!

– Когда?

– В четверг, но в Киеве буду в воскресенье. Пообедаешь со мной?

– Прилетай и разберемся.

Анна не знала, как пройдет операция и как она будет себя чувствовать.

– Что-то случилось? – спросил Женя.

– Все в порядке. Не стоит думать об этом. Просто устала.

– Хорошо, а то я начал волноваться.

– Когда прилетишь в Украину, позвони – хочу знать, что ты уже на родине.

– Обязательно! Я на встрече…

– Хорошего дня тебе, Женя!

Набрала Арниса. Они проболтали минут десять. Он волновался из-за операции и спрашивал, нужна ли ей помощь. Просил, чтобы она не стеснялась, если что-нибудь понадобится. В ответ Анна заверила: максимум, что ей может понадобиться после операции, – чтобы он приехал, сел в гостиной на диван и стучал по клавиатуре ноутбука, а она будет спать. Именно по этому Анна часто скучала после их расставания.

Медведь. Он единственный в списке, кому она точно не собиралась перезванивать. Ответить ему – значит продлить агонию еще минимум на две недели. Сначала они звонят раз в три дня, потом – раз в неделю. Когда не отвечаешь, их хватает максимум на две недели. Его две недели закончились, и она уже обрадовалась, решив, что он забыл о ней. Но Медведь предпринял прощальную попытку. Единственный мужчина в ее жизни, вышедший за рамки этого сценария, – Стас. Он звонил три месяца и, скорее всего, именно поэтому стал ее мужем. Анна отложила телефон. Медитация – единственное, чего ей хотелось.

* * *

Анна сидела в приемной клиники. Она опять ждала. Хотя пришла вовремя. Улыбчивая девушка на ресепшене сообщила, что доктор скоро выйдет.

Девушку звали Лена – она сказала Анне, что очень рада видеть ее снова. Анна удивилась тому, что ее запомнили, но незамедлительно получила ответ, что такие пациенты, как она, – большая редкость. Они болтали о погоде и о духах Анны, о том, как ей идет стрижка, и о том, что Лена тоже всегда мечтала о такой, но не решается.

Анна надела маленькое черное платье до колен, подчеркивающее ее формы. Она выбрала его в последний момент – и не зря: платье очень шло ей и производило впечатление. А судя по реакции Лены, не только на мужчин.

Она не пыталась представить, как поведет себя Матвей. Анна пришла на процедуру без каких-либо ожиданий. Что бы он ни сделал, вряд ли ему удастся вызвать ее удивление. По большому счету есть только два варианта: «мороз» или разговор. Ни первое, ни второе ее не пугало. Поэтому без ожиданий. Пустота. Матвей появился в приемной:

– Добрый день. Проходите.

– Добрый, – сказала Анна, вставая с дивана. Доктор посмотрел на нее оценивающе.

– Красивое платье, – не сдержался он.

– Благодарю, Матвей Анатольевич, – снимая солнцезащитные очки, сказала она.

Они молча шли по коридору. Матвей открыл дверь в кабинет и впустил ее. Анна зашла. Здесь она оказалась впервые – несколько раз была в соседнем, но не в этом. Небольшая комната с креслом в углу.

– Присаживайтесь, – официальным тоном сказал он, указав на кресло.

Анна села в ожидании продолжения.

– Как ваше настроение сегодня? – тем же тоном спросил он.

– Спокойное.

Он подошел к ней вплотную и посмотрел в глаза.

– У вас очень красивые глаза, – он протянул ей зеркало. – Смотрите, я предлагаю вколоть препарат сюда и вот сюда, – Матвей пальцем указал на места введения филлера. – Будет красиво.

– Как скажете, Матвей Анатольевич. Вам лучше знать. Я все равно в этом ничего не понимаю.

Он отошел и направился к полке, на которой лежали коробки с препаратом. Матвей в медицинской форме зеленого цвета. Анна уже отвыкла видеть его таким, забыла, что он доктор. Он надел перчатки и распечатал ампулу с гиалуроновой кислотой. Затем вернулся к ней, держа в одной руке шприц, а в другой – ватный тампон с антисептиком. Он протирал ей губы и все время смотрел в глаза. Анна не отводила взгляд.

– Очень красивые глаза, – шепотом сказал Матвей.

Она слышала его дыхание и чувствовала запах его тела. Он ввел иглу.

Анна дернулась – больно, но она ожидала худшего.

– Тихо, тихо. Через пару секунд пройдет, а дальше будет не больно, – успокоил он и пояснил: – Анестезия в самом препарате.

В этот момент раздался стук в дверь, и на пороге появилась девушка в такой же зеленой форме.

– Матвей Анатольевич, можно мне посмотреть? – спросила она.

– Не сейчас, – бросил он.

– Но мне очень интересно!

– Я же сказал: не сейчас! – раздраженно повторил он.

Его ответ показался Анне резким. Девушка исчезла. Матвей откинул голову, рассматривая результат первого укола, и как бы между прочим произнес:

– Не хочу, чтобы нам мешали.

Он опять наклонился к ней и ввел иглу. Ощущение оказалось неприятным, но терпимым. В отношении игл Анна – жуткая паникерша. Дверь опять открылась: на этот раз Славик. Анна была не знакома с ним лично, но знала в лицо.

– Ты не видел зеркало? – окидывая взглядом кабинет, спросил он. Зеркало осталось в руках у Анны – она жестом показала, что оно у нее.

Славик подошел и мельком взглянул на то, что делал Матвей. Анна встретилась с ним взглядом. Протянула зеркало. Взяв его, он направился к выходу и уже в дверях добавил:

– У вас очень необычный браслет.

Анна поблагодарила его движением глаз, и он исчез в дверном проеме.

– Что он сказал? Красивые ноги? – спросил Матвей.

Ей показалось, что он возмутился. Анна рассмеялась, но про себя.