Тайна русского путешественника

– Нет. Содержанкой я стала не сразу. Сначала надо было набить себе цену. Он целый месяц за мной ухаживал, прежде чем мы перешли в стадию близких отношений.

– И поступили к нему на содержание, – гнул свое капитан.

– Уважаемый Павел Петрович, – продемонстрировала удивительную память Виктория. – Я приехала в Петербург из Тихвина, крошечный такой городишко, не имея денег и связей. Сумела поступить в университет, окончить его, обзавестись собственной квартирой, машиной. У меня даже есть маленький бизнес. Магазин подарков. Мои родители не могли мне помочь. Они милые, добрые, скромные люди, и я очень им благодарна, что они правильно меня воспитали. Но всего в жизни я добилась сама. Вы можете называть меня содержанкой, падшей женщиной, – выразительный взгляд на капитана. – Все это лишь слова. Да, я использовала Арчугова и, возможно, даже впоследствии вышла бы за него замуж. Времени не хватило. А теперь, после его исчезновения, мне придется искать другого спонсора. Хлопотно и проблематично. Мне уже двадцать восемь, а вокруг пруд пруди молоденьких красоток, пустоголовых и доступных. Конкуренция. Так что исчезновение Арчугова нанесло ощутимый удар по моему благосостоянию. Надеюсь, вы это понимаете?

– Пока у меня нет доказательств обратного, да, – вынужден был признать капитан.

– Вот и хорошо, – кивнула девица. – А что касается событий тринадцатого мая, то я прождала Бориса до восьми, потом попыталась ему дозвониться. Телефон не отвечал. И я решила, что у него срочные дела, возможно, переговоры или неприятности, но паниковать смысла не видела. Мало ли что могло случиться? Может, он встречался с другой женщиной? Я не собиралась ловить его за руку и устраивать сцены. Так что после двух звонков я успокоилась и решила, что он объявится завтра или послезавтра.

– Все ясно. С кем из окружения Арчугова вы знакомы? – спросил Павел Петрович, сочтя ее доводы вполне обоснованными.

– Ни с кем.

– Возможно, вы были знакомы с его приятелями?

– Нет. Он не горел желанием знакомить меня с ними. Боялся, что отобьют, – усмехнулась Виктория. – Борис, знаете ли, не был красавцем, тем более его вес… Он не хотел рисковать.

– Скажите, – напоследок решил поинтересоваться капитан, – не для протокола. А вам не было противно иметь дело с таким жирным боровом или деньги действительно не пахнут?

– Павел Петрович, – с сожалением взглянула на него девица, – человек, достигший его положения, должен как минимум обладать умом, сильным характером, учитывая сферу его деятельности, определенными знаниями. Все эти качества вкупе с деньгами и успехом гораздо привлекательнее в мужчине, чем смазливая внешность и мускулатура, которая очень быстро сдуется, стоит ему приземлиться на диван перед телевизором с банкой пива. Я ответила на ваш вопрос?

– Да.

– В таком случае – всего хорошего, – поднимаясь с кресла, решительно проговорила Виктория. – Мне надо собираться, у меня через час йога.

Дверь за капитаном с тихим щелчком захлопнулась. Виктория не спеша вернулась в комнату и, взяв мобильник, набрала номер.

– У меня только что была полиция, – сообщила она невидимому собеседнику, опустив приветствия и обращения. – Почему? Ищут пропавшего бизнесмена Арчугова… Да? А мне казалось, что визиты полиции не входили в наш план. Не дергайся, разумеется, я ничего не сказала и дальше не собираюсь. Думаю, ты понимаешь, что подобная преданность ценится высоко.

Виктория усмехнулась и закончила разговор.

Глава 2

15 мая 2017 г.

Илья Борисов сидел в небольшой комнатке уютной старомодной квартиры бывшего сослуживца и приятеля ныне покойного Семена Степановича Колокольникова и слушал по-стариковски неспешный рассказ обнаруженного им свидетеля.

– Родственники? Были, конечно. Только дальние. Жена Семена умерла лет пять назад, сердечная недостаточность, а сын еще мальчиком погиб. Как – не знаю. Не спрашивал, не та, сами понимаете, тема, – развел руками маленький кругленький Николай Петрович и погладил круглую лысую макушку, украшенную одиноким пучком седых завитков.

– Но родственников вы хотя бы знаете? Они в Петербурге живут?

– Да вроде у него племянница была, Ириной, кажется, звали. Но она в Москве жила, а у нее сын был, вот его имени точно не помню. Племянница с семьей его навещала изредка, но из Москвы ведь не наездишься. А в последнее время он вроде с какой-то женщиной близко сошелся. Соседка его вроде бы. Тоже одинокая, помладше его будет, так вот она за ним присматривала, – охотно делился с симпатичным молодым оперативником Николай Петрович.

– Соседку звали Анна Михайловна?

– Вроде бы так.

– Хорошо, ну а как вы думаете, кто и за что мог убить Семена Степановича? Может, у него ценности какие-нибудь были? Или враги? – от полной безнадежности спросил Илья.

– Враги? Да ну, откуда? – махнул рукой Николай Петрович. – Человек всю жизнь проработал в конструкторском бюро, сто лет как на пенсию вышел, откуда у него враги? Да и потом, Семен всегда был человеком очень тактичным, отзывчивым, у таких, как он, врагов не бывает.

– Ну, может, у него какие-нибудь ценности были, о которых случайно жулики узнали? – не терял надежды Илья.

– Ценности? Не припомню, – покачал головой Николай Петрович. – Они с Галей обыкновенно жили, как все. Никаких таких ценностей у них не было.

– Ну как же? – впервые с начала разговора заглянула в комнату супруга Николая Петровича. – Простите, – смутилась она, взглянув на Илью, но рассказ свой все же продолжила: – Помнишь, Коля, мы у Семена Степановича на юбилее были?

– Нет.

– Ну, шестьдесят лет, незадолго до Галиной смерти? Ну? Они дома праздновали, – силилась напомнить Николаю Петровичу супруга. – А! – Она безнадежно махнула зажатым в руке кухонным полотенцем. – Была у них одна шкатулка, небольшая, но очень тонкой работы, и сразу видно – старинная. Я хотела взглянуть, она у них в серванте стояла, а Семен Степанович не разрешил. Это, говорит, очень старинная вещь, ему от прадеда досталась, а тому подарил кто-то. Какая-то знаменитость, еще до революции. Он называл, да я забыла кто. И что ее открывать нельзя, она на ключик закрыта, в ней хранится семейная реликвия. Тут нас к столу позвали, и я больше расспрашивать не стала, – виновато призналась супруга Николая Петровича. – Не знаю, уж насколько она ценная, но может, даже и серебряная с позолотой. Металл был темный, с желтыми вставками. Я запомнила потому, что орнамент гравировки был очень необычный.

– Так. Давно это было?

– Лет шесть назад, да, Коля?

Но Николай Петрович только растерянно пожал плечами.

– А какого размера была шкатулка, вы помните?

– Ну… – задумалась Анна Михайловна. – Примерно как вот эти две книги, – и она показала на стоящие на книжной полке два тома Пушкина. – Может, чуть поменьше.

Старинная шкатулка с семейной реликвией. Уже что-то, спускаясь по лестнице на первый этаж, размышлял Илья. Теперь стоит опросить Анну Михайловну, видела ли она эту шкатулку. И, кстати, есть ли у нее близкие родственники, дети например? Может, они тиснули шкатулочку, а старичка на тот свет?