Тайна Самаэля

Этот старинный район – махалля 12 со своими неповторимыми чертами. Домовладельцы знали друг друга, деревья и лавочки у каждого дома служили местом для разговоров и встреч, за детьми присматривали все соседи. Впрочем, мое внимание привлек человек, стоявший поодаль напротив дома профессора. Лицо мелькнуло в свете фар: крупный нос, лысина блеснула на миг, но, как только мужчина заметил меня, он резко отвернулся и скрылся в тени. Я еще некоторое время смотрел в темноту, но затем вернулся к дороге.

12

Махалля – среднеазиатский квартал с органом местного самоуправления. У махалли специфические формы общежития, когда соседи помогают друг другу, сообща управляют ресурсами (водой, землей, садами) и поддерживают традиции, культуру, религиозные обряды. Обычно в махалле все дома соприкасаются друг с другом, только дворики разделены стеной, причем окна каждого дома обращены во внутрь двора и на проезжую часть улицы, но никогда не в соседний двор – частная жизнь является неприкасаемой на Востоке.

Тут перед машиной внезапно мелькнула птица, и я резко нажал на тормоз, чтобы не задеть ее лобовым стеклом. Она легко увернулась и исчезла в ночном небе, не оставив за собой и следа. Оглянувшись и убедившись, что все чисто, я выехал на широкую трассу, ведущую к центру города.

На ночной дороге машин было немного, лишь редкие встречные фары светились вдали. У каждого перекрестка виднелись милицейские машины «Нексия», а полицейские, вооруженные автоматами, внимательно следили за движением транспорта. Дело в том, что эта трасса была частью президентской дороги, и ее контроль усиливался, особенно когда ожидался проезд самого Ислама Каримова. Президент серьезно опасался покушений со стороны исламских радикалов, и для охраны здесь выставлялись сотни сотрудников МВД и СНБ, а на крышах и балконах ближайших зданий можно было иногда заметить людей с футлярами для музыкальных инструментов за плечами – но не было сомнений, что внутри находились не скрипки и не виолончели, а снайперские винтовки 13 .

13

Таких стрелков в народе прозвали «гитаристами» или «отчаянными» – по фильму «Отчаянный» с Антонио Бандерой в главной роли, где герой тоже прятал оружие в футляре для гитары.

В условиях этого усиленного надзора местные жители вынуждены были терпеть частые проверки, обыски и запреты, граничащие с унижением, ведь власть боялась народного возмущения.

Вскоре я оказался у своего дома – четырехэтажного кирпичного здания с типичной для старых построек архитектурой, с толстыми стенами и небольшими окнами, что помогало лучше сохранять прохладу летом. Дом выглядел массивным и основательным, с выступающими балконами и решетками на первых этажах, его стены были покрыты местами облетевшей краской, но в целом он сохранял достоинство и крепость, с которыми был построен еще десятилетия назад.

Я оставил машину у подъезда, рядом с небольшим лепешечным цехом, где несколько пекарей уже колдовали над свежими патыр-лепешками 14 . Из тандыров тянулся густой, теплый аромат, а от жара пекари то и дело вытирали пот с лиц. Они работали всю ночь, да еще и в такую духоту – с одной стороны давила летняя жара, а с другой жар углей. Увидев меня, пекари вежливо кивнули и предложили попробовать свежие лепешки. Я отломил кусочек еще горячего хлеба, почувствовав его мягкость и упругость, и, проглотив несколько ягод винограда, что лежал на столике, пожелал им терпения на эту жаркую ночь. Они готовили хлебные изделия для мероприятия 15 .

14

Патыр – одна из видов лепешки.

15

Обычно по утрам, согласно узбекским традияциям, проводятся кушанья по поводу предстоящей свадьбы или в связи с поминками.

Поднявшись на четвертый этаж, я тихо открыл дверь ключом и прошел в коридор. В квартире стояла приглушенная тишина – супруга Индира уже спала. Мой шестнадцатилетний сын Махмуд, высокий и статный для своих лет, с живым, пытливым взглядом, сидел у телевизора в гостиной и увлеченно смотрел американский боевик, погруженный в экран. У него были темные волосы, немного лохматые после дня на улице, и открытая, энергичная улыбка, которую он мгновенно прятал при виде родителей. Его всегда тянуло к зрелищным фильмам, полной противоположности его характеру – в жизни он был спокойным, рассудительным и немного застенчивым парнем.

В соседней комнате сидела наша дочь, Севара, задумчивая и серьезная, с длинными волосами, убранными в косу, – она готовилась к очередному тесту по палеонтологии. Тонкие черты лица и внимательные карие глаза придавали ей вид ученого, решительно настроенного на освоение мира науки. Она училась на биологическом факультете и, готовясь к магистратуре, собиралась отправиться на учебу в Германию. Увлеченная материалами и книгами, Севара лишь буркнула мне что-то в знак приветствия, не поднимая головы.

Я прошел в ванную, принял душ и, накинув полотенце, тихонько пробрался в спальню. Как только голова коснулась подушки, усталость взяла верх, и я тут же провалился в глубокий сон. Уже в полудреме мне показалось, будто за окном мелькнула крупная птица, но, скорее всего, это был лишь отблеск луны.

Утром меня разбудил резкий звонок в дверь. Дзынь-дзынь-дзы-ы-ы-ы-ынь! Такой требовательный и нервный звук не могли издать ни соседи, ни домком, ни тем более родные. Я мельком взглянул на электронные часы – было восемь утра, солнце уже поднималось над горизонтом, воздух в квартире начинал прогреваться, и в стенах дома стало душно. Воскресное утро казалось не лучшим временем для таких визитов, и в мыслях я пытался сообразить, кто мог бы так настойчиво стучаться к нам в дверь.

Махмуд, чья комната была ближе всего к коридору, первым подошел к двери, и его голос прозвучал настороженно:

– Папа, тут менты к нам! – воскликнул он, очевидно, взволнованный визитом милиции. Этот термин задел прибывших, их лица стали хмурыми – в их глазах слово «мент» звучало почти оскорбительно. Для меня же оно всегда представлялось емким определением тех, кто злоупотребляет властью. Но, не имея проблем с законом и не припоминая причин для подобных визитов, я воспринял их присутствие с явным недоумением.

Мелькнула мысль о детях, но быстро отмел ее. Махмуд никогда не был хулиганом, одноклассники и друзья уважали его, и он не давал повода для нареканий ни в школе, ни во дворе. Севара же всегда олицетворяла достоинство и скромность, и навряд ли милиция могла иметь к ней какие-то претензии.

Я быстро натянул свою спортивную форму – легкие черные штаны с белыми лампасами по бокам, удобные и не стесняющие движений, и серую футболку с короткими рукавами. На ноги надел кроссовки, к которым привык и в которых можно было бы, если что, быстро передвигаться. Одежда была повседневной и комфортной, но достаточно простой для того, чтобы не привлекать внимания – спортивный костюм выглядел вполне нейтрально, и я чувствовал себя в нем уверенно.

В прихожей перед дверью стояли три милиционера. Впереди, выделяясь своими усами, стоял сержант лет сорока с суровым и напряженным лицом. У него были густые темные усы, что делали его похожим на персонажа из старых фильмов. Сжатые кулаки говорили о внутреннем напряжении или даже готовности к агрессии – взгляд был прямой, пронзительный, будто он пытался просканировать меня насквозь. За его спиной стояли двое рядовых, оба с автоматами наперевес, со строгими, чуть каменными лицами, явно не настроенные на разговоры. Эти ребята выглядели моложе, лет по двадцать пять, подтянутые и с короткими стрижками, как положено людям их профессии. Их серьезный вид был типичен для милиции, и весь их облик словно говорил, что они здесь не ради шуток.

Увидев их у своей двери, я невольно напрягся – это была неожиданная встреча, мягко говоря.

– Чем обязан? – спросил я, искоса глядя на их оружие. Автоматы говорили о том, что визит был явно не формальным.

– Тимур Ходжаев? – спросил усатый сержант, и я заметил, как его руки судорожно сжались в кулаки, словно он собирался врезать. Только я не боялся его – в свое время прошел достаточно серьезную школу, чтобы суметь за себя постоять. Но откуда такая враждебность? Мы с ним раньше нигде не пересекались и не имели поводов для ссоры. У него в глазах была смесь подозрительности и напряженности, словно он привык иметь дело с уголовниками, а не с интеллигентами. Видимо, профессиональная деформация – раз он милиционер, то видит угрозу в любом человеке.