Тайна серого клана

— Что привело вас сюда господа?

— Нам необходимо поговорить с господином Лирано, — ответил Маван.

— Это невозможно?

— В мире нет ничего невозможного, — возразил криминальный маг.

— Вы умеете разговаривать с трупами? — поддел коллегу Санариус.

— Даже так. Что здесь произошло?

— С какой стати я должен отвечать на ваши вопросы?

— Отдел правосудия проводит расследование, — в руке мага появился жетон. Санариус сразу определил, что жетон настоящий, настораживали лишь личности дознавателей. Заметив, что Санариус мнется, маг тут же предложил решение проблем:

— Вы запросите через академию отпечаток жетона. Чтобы вы могли убедиться в подлинности. Пару минут для нас ничего не изменят.

— Просто ваш внешний вид не совсем... — Санариус замялся.

— Я вас понимаю. Нас внедряли в определенные структуры. Внешности, легенда — все как настоящее. Просто выдернули срочно, а внешность быстро не изменить.

— Понимаю, — местного мага объяснение устроило полностью. К тому же жетон, готовность ждать проверки, эти люди точно из правосудия.

— Вы прибыли расследовать обстоятельство убийства господина?

— И его тоже.

— Разве здесь произошло что-то другое, что могло привлечь внимание правосудия?

— Есть подозрение, что ваше убийство пересекается с одним из наших расследований.

— Но разве наш господин..., — фразу закончить маг не успел.

— Я в достаточной мере ответил на ваши вопросы. Мы прибыли сюда, чтобы их задавать.

— Конечно, извините. Прошу в дом.

— Нам необходимо допросить всех обитателей замка и охрану. Надеюсь все на месте?

— Да.

Расспросы обстоятельств дела заняли целый час. Уголовники нагло обыскивали комнаты, осматривали место преступления. С обитателями замка они не церемонились. Когда один из уголовников приставил нож к горлу кухарки со словами:

— Колись сука, кого на цепи держали? Хавчик кому таскала? Не знаешь? Да я сейчас твою мордашку распишу, ни один маг не восстановит, — лезвие опасной бритвы при этом с силой давило на пухлую щечку женщины.

Синариус не выдержал:

— Господа, что за методы у правосудия, это же уголовщина, — возмутился маг.

— Прошу прощения, — Маван взял Санариуса под руку. — Мы работали под прикрытием пять лет. Поэтому не удивляйтесь, люди до сих пор не вышли из образа.

— Я считаю им нужно блокировать память.

— Полностью вас поддерживаю, только они еще не передали руководству всю информацию. Нам даже отчет не дали дописать. Дело слишком серьезное. Зато вы можете быть уверенны, что наш отдел разыщет убийцу.

— Я понимаю, но такие методы.., — Санариус пошел на попятную.

— Прошу вас, поработайте у себя, чтобы не мешать нам. Вы отвлекаете сотрудников.

— Хорошо. Если я вам понадоблюсь, пришлите кого-то из слуг.

Санариус удалился в свои покои, чтобы не видеть столь странных методов работы секретной службы.

Без присутствия мага допросы пошли веселее. Отрезанные части тел валялись прямо здесь на полу. Только как ни старались уголовники часть картинки у них не складывалась. Обслуга ничего не знала. Охранники признались, что командир устроил охоту на убийцу хозяина. Парня видели, но как он очутился в замке — никто не знал. По идее это было не столь важно, но Маван с Ливаном привыкли доводить расследование до конца. Маван быстро догадался, что в деле замешан маг — память охраны была стерта. Настораживало, что командовал поимкой Малика командир отряда. Вот он на допросе помог восстановить картину полностью. Правда пока дошло до откровений, у него закончились уши и пальцы на правой руке. Получив всю необходимую информацию, дознаватели покинули поместье, оставив после себя трупы охраны. Остальных обитателей имения, не тронули, посчитав непричастными. Санариус может поднимать шум, запрашивая информацию у отдела правосудия, отпечаток жетона маг наверняка запомнил. В правосудии ему подтвердят, что знак настоящий и пошлют весьма далеко. Если с первого раза не поймет — поговорят иначе, безгрешных людей не бывает.

Предстояло еще отыскать мага, напавшего на Малика. Кому звонил Лирано выяснить не сложно, маг, отвечающий за работу всех болталок в мире, делился с ними необходимой информацией. Поисковый отряд со своей задачей справился. Бургас подергает за необходимые рычаги и парня вернут домой в ближайшие дни.

Глава восемнадцатая.

Малик пришел в себя, словно проснулся после долгого сна. По заведенной привычке прислушался к тому, что происходит вокруг. Он лежит на твердой поверхности, не связан, ничего не болит. Начало ободряющее, правда лежит он на сырой земле. Рядом с ним кто-то дышит, стараясь не шуметь. Теперь вопрос — кто с ним рядом? Если не связали, то это может быть охранник. Притворяться дальше или пробуждаться? Прокрутив в голове последние события, Малик в первую очередь выругал себя. Сколько раз его учили, что рассудок всегда нужно сохранять ясным. От его приступа бешенства — никакой пользы. Ведь мог подождать и ночью прирезать эту свинью тихонько. Его бы заподозрили, но это еще нужно доказать, правда в армии разбирательство может оказаться коротким. Как ни крути, дела у него плохи. Аргумент, что поломан столь нужный ему цветок — здесь не прокатит. Приступ своей ярости объяснить, тоже вряд ли получится. Интересно его вообще выслушают? Пора открывать глаза.

Небольшое помещение с дверью и зарешеченным окном. Пол земляной, земля утрамбована. Напротив Малика, забившись в угол, сидел субтильный паренек в солдатской форме. Сокамерник был сильно напуган. Под взглядом Малика он с силой вжался в угол, словно надеялся протиснуться сквозь стену. Малик осмотрел себя — видок еще тот. Вся одежда заляпана кровью, руки покрыты кровавой коркой, лицо, похоже, тоже. Малик принялся тереть щеки, нос, лоб. Засохшая кровь осыпалась на пол. Догадаться куда его поместили несложно. Радовал земляной пол, подкоп — дело не хитрое. Какой подкоп — ошейник не позволит смыться. Не может быть, что его не смогут найти по ошейнику или оторвать башку прямо на расстоянии. Жаль, земляной пол лишь на миг подал надежду. Есть волос в штанах, но что от него толку — соседу башку отрезать? Видимо взгляд Малика оказался слишком красноречивым, сосед трясся и постукивал зубами.

— Зубами не стучи, выбью, — чего с хлюпиком церемониться, решил Малик. Раз пугливый, пусть шестерит, судьба соседа была определена.

— Где мы? — на всякий случай спросил Малик.

— В карцере, — зубы паренька стучали.

— За что тебя столь нежного и сладкого в карцер? — Малик подмигнул сокамернику.

— На поле боя испугался, побежал назад.

— Уууу, да ты у нас дезертир.

— Я не хотел, просто страшно очень. Рульвы они такие, страшные.

Все с сокамерником было ясно, дальше не было смысла расспрашивать. Забрили хлюпика из деревни или из города в армию, он в штаны и навалил от страха. Ничего необычного, но строй порушил, товарищей под удар подставил, поделом ему. Жалости к соседу Малик не испытывал. Осталось прояснить детали со скоростью рассмотрения дел.

— Давно сидишь?

— Третий день.

— Хавчик нормальный?

— Что?

— Кормят нормально?

— Да, как остальных.

— Плохо.

— Почему?

— Мне маловато. Вот спросонья соседа загрыз, решил, что он окорок. Кто теперь мне одежку отстирывать будет? — Малик прикалывался над бедолагой, но тот юмора не замечал.

— Так воды здесь нет, только попить.

— А где параша?

— Кто?

— Ни кто, а что. В туалет куда ходить?

— Так выводят два раза в день.

Малик хотел сказать, что вот я тебе почки отобью и будешь ты кровью писать по восемь раз в день, что тогда? Но глянув на соседа, решил промолчать, был риск, что он до суда не доживет — окочурится от страха или, что хуже, обделается.

— Меня давно принесли?

— Вечером.

— Завтрак уже приносили?

— Нет.

— Повезло тебе, — Малик подмигнул соседу. Вот улыбка оказалась лишней, парнишка затрясся еще больше. Пора заканчивать спектакль, иначе точно под себя наделает — сиди потом среди вони. Но делать было нечего, поэтому стоило расспросить парня о боевых подвигах.