Тайна шести подков
Шрифт:
В тот же миг над головами Тупиц раскрылся большой холщовый мешок, и прямо им на головы из него выпала стая разъяренных уличных котов.
Выражение про кота в мешке вдруг обрело для Бромбеля и его прихвостней особое значение.
Коты, пронзительно воя, принялись рвать и метать. Когти и зубы вонзались в головы и плечи, в выставленные в попытках защититься руки. Причем звери не спешили разбегаться — кажется, они решили отомстить за свое заключение хотя бы кому-то.
Тощий серый кот вцепился когтями в лицо Фифи, еще парочка, полосатых и зловредных, пытались откусить уши Шарлотте.
Вожак банды клоунов схватил одного из котов за шкирку и куснул его за хвост. Другого кота он укусил прямо за его наглую морду. Еще одного он пнул ногой, и тот, пролетев пару шагов, вонзился когтями всех своих четырех лап в спину Реми, отчего тот заорал еще сильнее.
Побоище стало напоминать свалку. Кошачий ор, крики клоунов-Тупиц и смех наблюдавшего за всем действом Бетти Грю разносились по переулку.
Из-за всей этой сутолоки, никто не обратил внимания, как на площадь выехал старенький полосатый «Трудс». Экипаж подкатил к фургончику Бетти Грю и остановился. Скрипнула, открывшись, дверца…
Толстый клоун тем временем хохоча обошел Тупиц и направился к выходу из переулка, но не смог не позлорадствовать напоследок. Он обернулся и воскликнул:
— Так вам и надо! Будете знать, как лезть к Бетти Грю! Вздумали шутить со мной?! Я не понимаю шуток!
— Добрый день, — раздалось за спиной. — Я, конечно, сильно извиняюсь…
Бетти повернул голову. Рядом стоял высокий, как фонарный столб, субъект в котелке и с резиновым клоунским носом.
— Да что б вас… — успел бросить толстяк, когда дубинка в руке долговязого опустилась ему прямо на макушку.
Бетти Грю совсем забыл, что Тупиц Бромбеля пятеро: остальные члены банды нечасто брали с собой Жильбера — он был занудой и медлительным флегматиком. Пятый Тупица всегда появлялся лишь, когда то или иное дельце уже было обстряпано. Впрочем, сейчас он появился как нельзя вовремя.
Толстый клоун рухнул в грязь как подкошенный.
Жильбер уставился на схватку приятелей с котами и еще около пяти минут рассуждал, нужна ли им его помощь. После чего, решив, что нужна, неторопливо достал из сумки большой медный клаксон и, направив раструб на дерущихся с котами клоунов, лениво сжал резиновую грушу.
Клаксон издал громоподобный гудок, и коты в ужасе прыснули в разные стороны. Тупицы еще какое-то время продолжали отбиваться и махать руками, пока не поняли, что сражаться больше не с кем.
— Вы поглядите, кто явился! — гневно бросил Бромбель, заметив долговязого клоуна.
— Явился — не запылился, — кивнул Жильбер.
Бромбель достал из кармана платок и попытался вытереть им расцарапанное лицо, но платок представлял собой сплошные лоскуты.
— Реми, Шарлотта, — велел главарь, — тащите занавес!
Клоуны бросились вон из переулка и вскоре вернулись с занавесом, который все это время дожидался их на крыше фургончика. Тупицы запеленали пребывающего без сознания Бетти Грю, обвязали его шнурами и поволокли к экипажу.
Не без труда затащив свою нелегкую ношу в «Трудс», клоуны
уселись в салоне, Жильбер медленно надел большие водительские очки и перчатки, а затем толкнул рычаг. Из выхлопных труб с хлопками вырвалось несколько облачков темно-красного дыма, и полосатый экипаж тронулся в путь.Когда он скрылся за углом, из-за старой афишной тумбы, стоявшей неподалеку от места клоунской схватки, выглянул громила-констебль. Еще двое вышли из ближайших подворотен.
На площадь выкатил лязгающий полицейский фургон и, когда констебли забрались внутрь, махина двинулась следом за клоунским экипажем.
Вскоре Семафорная площадь погрузилась в тишину.
Глава 5. Вокзал и его жители
«Внимание, пассажиры! Восьмичасовой вечерний поезд на Уиллабет отходит с платформы “Дурчинс”!» — раздалось из бронзовых рупоров на столбах, и проводники, докурив папиретки, забрались в вагоны. Темно-коричневый, похожий на старый чемодан, поезд, кашляя дымом из труб, медленно отошел от платформы.
Автоматон, служащий Паровозного ведомства, занес данные об отбытии на большую механическую панель, висевшую на стене у платформы, а господин старший перронщик ударил в колокол, соблюдая старую, как подвалы этого города, традицию.
Вскоре последний вагон выбрался из здания вокзала, и оно вновь погрузилось в тишину и покой.
Но ненадолго.
Двери распахнулись, и в зал ожидания, сжимая подмышками дорожный чемодан и извивающегося ручного спрута, вбежал человек в шапокляке и полосатом пальто.
Мистер в шапокляке подскочил к окошку кассы и завопил:
— Два билета до Уиллабета! Один — регулярный, другой — для питомца!
— С вас тридцать пять фунтов.
Мистер в шапокляке поспешно заплатил, схватил билеты и, глянув в них, ринулся к платформе.
Оказавшись на месте, он в недоумении огляделся по сторонам в поисках поезда. Бросил взгляд на большие вокзальные часы, после чего бегом вернулся к кассе.
— Поезд на Уиллабет — где он?!
Из окошка раздалось:
— Это который восьмичасовой?
— Да!
— Это который должен отходить с платформы «Дурчинс»?
— Да! Да!
— Он отошел в восемь часов. Не зря же он восьмичасовой.
Мистер в шапокляке побагровел.
— Что?! Как?! Это же Габен, тут никогда поезда вовремя не отходят!
— Все случается впервые.
Подобный неприкрытый цинизм окончательно вывел из себя мистера в шапокляке. Он уже приготовил порцию отборнейших ругательств, которым позавидовали бы и самые прожженные среди моряков, но смог выдавить лишь:
— Верните деньги за билеты!
— Боюсь это невозможно, сэр, — ответили из окошка. — Правила Паровозного ведомства.
— Вы продали мне билеты, зная, что поезд ушел! Это возмутительно! Я буду жаловаться!
— Это ваше право, сэр, — прозвучало в ответ. — Следующий поезд на Уилллабет отходит в полночь. Желаете купить билеты на него?
— Проклятый город! — возопил мистер в шапокляке, после чего стиснул зубы и процедил: — Два билета.
— С вас тридцать пять фунтов.
Взяв билеты, мистер в шапокляке в гневе пробурчал: