Тайна шести подков

Карлик поднялся с манежа. Вытащив из лопатки нож, он отшвырнул его в сторону и потопал к краю арены. Прожектор переполз следом за ним, и зрителям предстала толстая пушка на двух колесах. Ее ствол был выкрашен алыми и желтыми полосами, а к черному зеву вела невысокая лесенка.

Остановившись у пушки, Труффо взял лежащий рядом медный шлем с плюмажем, отдаленно похожий на каску пожарных, и нацепил его на голову, закрепив ремешок под подбородком. После чего отвесил господину Помпео поклон и полез в пушку. Схватившись за верхний край ствола руками, карлик просунул ноги и залез следом. Снаружи осталась торчать лишь его голова в шлеме.

— Вы готовы?! — гаркнул Бетти Грю и, выкидывая в стороны колени, развязно подошел к пушке. — Сейчас вы увидите Великолепный Полет Здоровяка! Есть в зале какой-нибудь ребенок, который захотел бы поджечь фитиль?! — Не дождавшись ответа, клоун хохотнул. — Что ж, я сам в душе ребенок!

Он толкнул какой-то рычаг, и очередной прожектор высветил стоявшую на противоположном краю манежа кирпичную стену на подпорках и на колесиках — видимо, клоун выкатил ее прямо перед номером. На стене красной краской была намалевана мишень.

Бетти Грю зажег спичку. В тот же миг музыка пошла на крещендо. Огонек перекочевал на фитиль, и с шипением, разбрасывая кругом искры, пополз по нему.

Клоун отпрыгнул в сторону, вжал голову в плечи и заткнул уши пальцами. И даже зажмурился на всякий случай.

Раздался грохот, от которого казалось, вздрогнул весь цирк. В воздух взвилась туча черного дыма, а карлик вылетел из ствола с охваченными пламенем башмаками.

Человек-снаряд был в воздухе всего какое-то мгновение, а уже в следующее врезался в стену. Шлем ему не помог.

Тело Труффо с жутким хрустом вмялось в кирпичную кладку и сползло вниз, оставляя за собой кровавый след.

— Какая жалость! — воскликнул Бетти Грю. — Немного не попал!

И правда: карлик пролетел мимо мишени и столкнулся со стеной всего в паре дюймов от внешнего контура намалеванного круга.

Впрочем, сильно огорчаться клоун не собирался. Оглядев манеж, Бетти Грю расхохотался. Повсюду была кровь. Тут и там валялись тела и ошметки этих тел. Все члены его бывшей труппы были мертвы. Представление удалось!

Танцующей походкой он подошел барьеру цирковой арены, перебрался через него и подошел к Помпео.

— Ты хотел мою труппу? — прошипел он, стянув с головы противогаз и поднеся свое уродливое покрытое гримом лицо почти в плотную к лицу нового хозяина цирка. — Забирай. Чего сидишь? Давай же забирай. Ты же за этим сюда приволок свою гнилую тушу… Моя труппа — теперь твоя. Дарю!

Он широким жестом обвел манеж, на котором лежали мертвые циркачи: раздавленный гирями силач Невероятный Бабул, торчащий из трубы запеченный гимнаст Гуттаперчевый Тоффини, утонувшая мимесса Куртуазная Кло, разорванный на куски жонглер Левиртуозный Левиттус, разбившаяся Фунамбулистка Воздушная Дива Вивиан и изломанная бесформенная груда, которая еще недавно была карликом по прозвищу «Здоровяк».

— Вот только, если ты думал, что я отдам тебе свой цирк, ты заблуждался. Нет уж, Помпео-Дуралео, свой цирк я тебе не отдам… Один укольчик «Карамболя», и ты перепишешь на Бетти Грю все бумаги, а потом и сам перережешь себе глотку. Ты будешь резать ее медленно-медленно, чтобы я видел каждую капельку, которая будет вытекать из твоего поганого тела. Ну или отправишься на мостки под куполом и состроишь птичку, как мадам. Я еще не решил, что с тобой делать. А пока… да, пока, у меня есть еще кое-что…

Клоун отпрыгнул, вскочил на барьер и гаркнул в рупор:

— Дамы и господа! Сегодняшняя ночь — это ночь чудес! Нас с вами ждет последний номер! Это будет шок! Это будет восторг! Если бы я рассказал вам заранее, что вас ждет, вы бы обозвали меня лжецом, и были бы правы! Потому, что подобное представить себе просто невозможно! Но в «Безалаберном цирке Бетти Грю» я не только Шедевральный Шпрехшталмейстер, но и Изумительный Импресарио! Я заполучил для вас уникальное! Неповторимое! Невероя-я-ятное! У нас особый гость! Встречайте! Впервые в нашем цирке! Та, о ком пишут все газеты! Та, кого ищет полиция! Та, кто снится в кошмарах! Безжалостная и жестокая! Умопомрачительная и восхитительная! Мстительница и Ужас, Низвергающийся С Черного Неба Габена! Неуловимая… Зубная Фе-е-ея!

Прожектор на миг погас, а затем, загоревшись, высветил стоявшую в центре манежа большую клетку, в которой и правда сидела городская мстительница. На ней были лётный шлем, черная кожаная куртка и штаны, заправленные в сапоги, за плечами, закрепленный ремнями, висел кофр-ранец. Губы Зубной Феи, как и у циркачей, исказились в отвратительной неестественной улыбке, а проглядывающие из-под стекол больших пилотских очков глаза были затянуты поволокой.

— Гвоздь! Гвоздь программы! Только в «Безалаберном цирке Бетти Грю»! Аплодисменты!

Глава 11. Антре Бетти Грю.

Глава 11. Антре Бетти Грю

Над цирковым двором клубились розовые облака. Часть из них висела очень низко и совершенно не думала таять.

К одному из этих облачков была приставлена деревянная лесенка, и на нем, свесив ножки в полосатых чулках и туфельках с бантами сидела очень легкомысленная с виду мадам, все тело, которой представляло собой скрученные веревки, то и дело шевелящиеся и шуршащие. Веревки были одеты в платье с перьями.

Воздушная Дива Вивиан звонко смеялась, лениво покачивая ножками и глядя на то, как толстяк в цилиндре, чье тело было собрано сплошь из перекатывающихся шариков для жонглирования ищет один такой шарик, который неизвестно куда закатился.

— Эй, Левиттус! Посмотри под тем леденцом! — посоветовала Вивиан, и дернула ножкой, отчего ее туфелька слетела и рухнула точнехонько в сахарницу, стоящую на небольшом чайном столике.

Цирковой двор сейчас сам на себя не походил — это было, вероятно, наистраннейшее место, в котором кому-либо доводилось бывать. Он сплошь порос сладостями. У земли росли закручивающиеся спиралью цветы-леденцы, в то время как вдоль ограды вверх тянулись высокие конфетные деревья. Да и в целом двор выглядел, скорее, как сад. Причудливый сад, нарисованный ребенком.

Рыже-розоватое рассветное небо перетекало само в себя — если приглядеться, оно и правда местами текло, как будто краски, которыми оно было нарисовано, кто-то нагрел.

Но на небо никто не смотрел. Устроившаяся на расставленных кругом стульях труппа глядела на ворчащего жонглера, который все разыскивал в леденцовых зарослях свой шарик. Циркачи хихикали и перемигивались.

Куртуазная Кло широко улыбалась. Хотя правильнее будет сказать, что улыбалась белая точеная маска, заменявшая ей не только лицо, но и голову. Маска эта висела в воздухе прямо над черной кляксой «тела» мимессы, из которой торчали пара перчаток да остроносые башмачки.