Тайна сломанного револьвера

Слушайте! крикнул Рис. Он не мог далеко уйти.

К этому времени я уже ступал по мягкому песку, было совсем темно, и я продолжал лезть вверх. Вряд ли они станут убивать Белл, когда я на свободе. Но пока я ничем не мог ей помочь. Я был уже довольно высоко на склоне плато и, наконец, остановился. Он тропы меня отделяла пара сотен метров. Подъем был пологий. В некоторых местах это можно было сделать даже верхом. Так, во всяком случае, казалось днем, хотя я и не заметил никакой тропы. И конечно же любой человек мог подняться по склону пешком.

Я уже не думал о том, чтобы спастись. Мои мысли занимала только Белл, которая была в руках шайки Уэллза. Ее нужно было как-то выручать. Если у этих людей и была капля рассудка, то теперь они совсем обезумели. Им казалось, что очень просто пригласить меня на ранчо, где может произойти «несчастный случай». Но их планы провалились, поэтому они становились все отчаяннее и безрассуднее. Сталкиваясь в прошлом с преступниками, я понял одну вещь все они неисправимые оптимисты с раздутым самолюбием. Они уверены, что все их планы осуществятся, и не испытывают ничего, кроме презрения, к закону и честным гражданам.

Колин Уэллз и понятия не имел о терпении и аккуратности такого полицейского, как Том Райли. Райли сумел обнаружить связь между Мануэлем Альваресом и мною. Уже сейчас, если этого не произошло раньше, должен возникнуть вопрос по поводу смерти Пита Альвареса на ранчо Уэллза. Терпеливое расследование или же проверка, проведенная его ведомством, несомненно, обнаружат, что я служил в Корее (кстати, об этом написано и на обложках моих книг). Наверняка полиция располагает военным послужным списком Пио Альвареса.

В наши дни лишь немногие стороны жизни могут быть скрыты даже от очень нерадивого следователя, а Райли таковым отнюдь не являлся. Можно не сомневаться, что у него уже возникли серьезные вопросы в отношении Колина Уэллза. Но этот Уэллз наверняка ни о чем не догадывается.

Хотя некоторые из тех людей, что жили на ранчо, и были помощниками шерифа, вряд ли они хоть раз принимали участие в расследовании дел, выходящих за пределы округа.

Колин Уэллз, однако, прекрасно понимал, что если мы сумеем выбраться с территории ранчо, то расследования не миновать. Все свидетели будут, конечно, на его стороне, но даже если и не удастся доказать, что он совершил преступление, выяснится, что его право на землю не бесспорно, и начнут выяснять, кто же истинный владелец.

И тут я понял, что нужно делать. Нужно вернуться на ранчо и воспользоваться телефоном. Я должен срочно дозвониться в город до Тома Райли. Он может запустить машину закона, даже не находясь здесь.

Мы были в двадцати милях или чуть больше от ранчо Уэллза. Но в горной местности, если избегать тропинок, мне потребуются многие часы, чтобы добраться туда. Я подумал о ранчо Бентона Сьюарда. До Бар-Белла было вдвое ближе, но Сьюард, вероятно, дома, а с ним и его парни. Между ними, в каньоне Кугуар, было ранчо Белл, но я сомневался, есть ли там телефон. Я не мог вспомнить, упоминала ли она хоть раз о нем. Итак, если мне повезет и я не свалюсь со скалы, то доберусь до ранчо Сьюарда до рассвета. Верхом я доехал бы туда менее чем за два часа, но я слишком хорошо знал горы, чтобы недооценить время, которое придется затратить на дорогу.

Не обращая внимания на звуки, раздававшиеся сзади, я в быстром темпе двинулся вперед. Спустившись с плато, пересек ущелье Кейв-Крик, нашел тропу, которая огибала гору Крэмм, и перешел на бег. Пятьдесят шагов бежал, пятьдесят шел, временами останавливаясь, чтобы прислушаться или посмотреть на часы. Сейчас я поднимался по старой индейской тропе, которая едва различимой серой линией пересекала плато Бульдог.

Я наткнулся на нее случайно, это была большая удача. Мои глаза давно научились различать такие тропки, и внезапно я отыскал ее в темноте. Когда ходишь в горах по таким тропам многие мили, вырабатывается почти инстинктивное чутье на них. Часто я находил тропы, невидимые глазу неопытного человека.

Когда я добрался до ранчо Бентона Сьюарда и присел за конюшней, мои часы показали начало четвертого. Было совершенно темно и тихо. Глаза привыкли к темноте, и я легко различал предметы. Большой дом, построенный из природного камня, был развернут фасадом к горам. С противоположной стороны было большое окно с видом на долину Верда. Там же была терраса.

Сьюард, несомненно, дома, наверняка где-то здесь и часть его людей. Должна быть и собака, но лая пока не слышно. Меньше всего мне хотелось, чтобы она меня заметила в тот момент, когда я буду входить в дом.

Обогнув конюшню, я начал кружным путем подбираться к дальней стене дома. Тихо подкравшись, перемахнул через низкие перила, которые шли по краю террасы, и подошел к стене. Раздвижная дверь легко поддалась в этом краю замки до сих пор не нашли широкого применения, я вошел внутрь. Оказавшись в комнате, остановился и прислушался.

Винтовку я оставил за дверью, но револьвер торчал у меня за поясом, в любой момент я готов был пустить его в дело. Комната была погружена в темноту, смутно различались телевизор, диван и стол. Меня скрывала тень от шторы. Я выжидал и самым тщательным образом изучал помещение. Мне удалось разглядеть две двери и нечто, похожее на бар. Где-то здесь должен быть и телефон.

Но на баре его, кажется, не было... Не было и на столе. С величайшей осторожностью я двинулся с места и шагнул вглубь комнаты. Медленно продвинулся к одной из дверей. Диван был плохо виден и нельзя было поручиться, что на нем никто не лежит... Но диван был пуст. У двери остановился и прислушался, но ничего не услышал. Протянув руку, а взялся за ручку и мягко повернул ее, затем медленно открыл дверь.

Сердце колотилось, во рту пересохло. Поскольку сквозняка не было, я оставил дверь приоткрытой и шагнул в коридор. Справа была дверь на кухню, а там, прямо за дверью, на столе стоял телефон. Я осторожно снял трубку с рычага и набрал номер телефонной станции. Когда телефонистка ответила, я начал говорить:

Я звоню с ранчо Бар-Белл. Здесь совершено убийство, а на ранчо Колина Уэллза покушение на убийство. Пожалуйста, сообщите об этом Тому Райли, он...

Положи трубку.

Голос был холодным и ровным, в нем звучала угроза. В дверях стояла Дорис Уэллз. В легком зеленом пеньюаре она выглядела весьма обольстительно, но все ее прелести затмевал черный пистолет. Она держала его твердо. Зрачок ствола был направлен прямо в пряжку моего ремня.

Положи. Осторожно.

Когда я начал опускать трубку на рычаг, она обошла меня сзади и ловко выхватила ее левой рукой.

Девушка, сказала она, у нас здесь вечеринка. Один гость слегка перебрал. Он так шутит. Извините.

Она еще не кончила говорить, как я сделал резкое движение, стараясь выхватить пистолет. Дорис хотела отступить, споткнулась о стул и непроизвольно нажала на спуск. Раздался выстрел. Тут я схватил ее кисть и резко повернул, пистолет оказался у меня в руках.

Я быстро прижался к стене, держа оружие наготове. Дорис поднялась с пола, запахивая пеньюар.

Идиот! крикнула она. Чего ты хочешь этим добиться?