Тайна Солнечной принцессы - 4

— Тогда ты поймешь меня, как никто. Я больше не хочу никого ранить.

— Хорошо, мы поможем тебе, — пообещала я, — но прежде все выясним до конца. И не будем рассчитывать только на Нариэль. Ровенна Элиран ведь забрала как-то силу Дэйтона, возможно были свидетели, возможно, она писала об этом. И если мы поймем, как она это сделала…

— Нам основательно придется покопаться в архивах, — вздохнула Касс.

— Вопрос, как и когда нам это сделать? — напомнила я. У нас учеба, между прочим.

— Это можно сделать на выходных.

— Или воспользоваться даром Клем, — неожиданно предложила Тея.

— Но я никогда так далеко в прошлое не заглядывала. Сколько времени-то прошло? Да и остались ли следы?

— Мы не узнаем, пока не попробуем.

— Но рассчитывать только на мой дар не будем. При всем моем желании, я не всесильна.

— Конечно, конечно, — пообещали девочки.

— Только на этих выходных в архивы попасть не получится, — вздохнула Касс. — Вы забыли про праздник Провинций?

— Точно, — припомнили мы.

— В этом году его принимает моя семья, — как-то печально пробормотала Касс.

Я не очень поняла, почему она так грустно об этом сказала. Неужели совсем не хочет увидеться с семьей? Пусть не с отцом, но с мамой? А вот девочки, похоже, все отлично понимали и сочувствовали ей. Чтобы как-то разрядить обстановку, я спросила:

— А что это за праздник такой? Мне говорили, что он похож на наш Осенний праздник. Одна из провинций принимает все остальные…

— Да, все верно, — оживилась Касс. — На главной площади дается грандиозное представление, каждый представитель провинций на сцене показывает в танце или в какой-то актерской сценке особенности своего края. Это очень красиво.

— В этот день все равны, — продолжила Самира. — Каждый надевает магическую маску и остается неузнанным, пока не снимет ее. В такой маске даже король может разгуливать в толпе, и никакая магия его не распознает.

— Здорово, — восхитилась я. Нет, реально здорово. Ведь под магической маской может спрятаться не только король, но и один властный, суровый и упрямый повелитель. И если мне удастся его уговорить на эту авантюру, у нас будет свидание. Настоящее свидание на глазах у всех, без страха и последствий. О, я уже предвкушаю.

— Тебя когда отпустят? — пока я мечтала и витала в облаках, задала резонный вопрос Касс.

— Не знаю, к ужину, наверное, — пожала плечами Сэм.

— Тогда после ужина ничего не планируй.

— Мы идем на дело? — загорелись интересом ее глаза.

— Да.

— А карта?

— Я достала, — почему-то покраснела наша скромница. Очень красноречиво покраснела.

— Украла? — догадалась я.

— Позаимствовала, — смущенно призналась полукровка и так умильно это сделала, что мы все не выдержали и прыснули от смеха. Заодно обстановку разрядили и, пусть на время, но позабыли обо всех обидах. Общее дело сближает, а уж как сближают общие пакости, словами не передать.

ГЛАВА 19 Сердце Солнечной королевы

— Как ты?

Халиэль появился сразу же после ухода девочек, а этого раздражающего мальчишку лекаря вызвали в кабинет ректора.

— Здорово я тебя напугала, — вздохнула она, заметив, какими встревоженными глазами он на нее смотрел. Она и сама не ожидала, что все будет так… так страшно.

Когда Самира закрыла глаза, слушая тихий, спокойный голос Теи, что-то случилось с ней. Она вдруг оказалась в сером, каком-то слишком плотном тумане, и в нем она была не одна. Но с кем? Она поняла, когда увидела сквозь завесу дыма себя.

— Слабая, никчемная идиотка, — рявкнуло ее отражение, подойдя почти вплотную. — Почему ты не принимаешь меня?

— Не принимаешь нас? — спросило другое пришедшее с другой стороны, такое же, но немного иное.

— Почему ты бросила меня? — вдруг показалось третье. Маленькая восьмилетняя девочка — она прежняя. И четвертая, которую она испугалась больше всего, потому что это была вовсе не она, а старая, сморщенная старуха, в которой лишь угадывались черты прежней Ровенны Элиран, портрет которой все еще хранил в ящике стола своего кабинета Дэйтон.

— Почему?

— Почему?

— Почему? — одновременно заговорили копии Самиры, она испугалась, закрыла уши руками, чтобы только не слышать, не видеть их, не чувствовать их гнева, обиды, ярости и боли. Она знала, чего они хотели, почему пришли, но сама желала только одного, чтобы все это прекратилось. И тогда они бросились на нее, все одновременно, стали рвать на части, а она кричала, пыталась закрыться, но ничего не получалось. Они были слишком сильны.

От пережитого ужаса, ее вырубило, очнулась уже в лазарете, вроде такой же, как была, но…

Она крепилась перед девочками, утверждала, что здорова, но это было не так. Где-то внутри, глубоко-глубоко появилось ощущение, что у нее не осталось якорей, сил, барьеров, чтобы пережить новый приступ и не затеряться в чувствах других людей, теперь уже навсегда. И это было страшное ощущение.

— Прости, у меня ничего не вышло, — расстроено вздохнула она. Да и говорить с этой маской было тяжело.

— Ничего, — улыбнулся он, хотел подойти, но вовремя осознал, что ей неприятно.

— Что ты узнал об этом Брайане? Он существует?

— Увы, без фамилии или хотя бы возраста искать не просто. В Эссире тысячи всяких Брайанов.

— А студенты группы, есть среди них братья или сестры?

— Нет. Ни у одного нет ни братьев ни сестер.

— Но они там. Я знаю, или как минимум один из них.

— Мы найдем их, обещаю. Но сейчас тебе нужно отдохнуть, поправиться.

— Леди Ней сегодня повела себя странно. Она плакала.

— Причины не назвала?

— Нет. Да она и не стала бы. Отговорилась, что скучает по дому. Но я думаю, что-то произошло с ней во время ее вчерашнего отсутствия. Возможно, она с кем-то встречалась. Жаль, я не подумала приставить к ней кого-нибудь.

— Мы оба об этом не подумали, — мягко улыбнулся он, а она насторожилась.

— Ты говоришь со мной, как с душевнобольной. Я в порядке.

— Нет, не в порядке. Ты растеряна, напугана и одинока. И ты не хочешь меня к себе подпускать.

— Когда ты стал лекарем душ? — фыркнула она, поморщившись от его слов, слишком правильных слов, попавших в самую точку.

Вместо ответа он подошел к двери и повернул замок, а когда обернулся, на нее уже смотрел привычный Халиэль.

Минуту спустя он лежал рядом и крепко ее обнимал, а Самира… она расплакалась.