Тайна старого кладбища

– Видишь, Сонечка, – говорил муж, – Степаныч наш каждый день тренируется, и какой орел.

– Симочка лучше бежит, – отвечала жена.

– Так ей лет-то сколько, – вмешалась вдова путешественника, который еще в тридцатые годы открыл какой-то необитаемый остров.

– Денисовне больше, а она сейчас их догонит, – заметила одна из подруг Анны Константиновны.

– Дгузья мои! Куда вы? – попался на пути бегущих Павел Потапович.

Не получив ответа, он решил на всякий случай присоединиться к забегу. Больше всего на свете этот почтенный академик боялся пропустить какое-нибудь интересное событие. И потому, несмотря на свои восемьдесят с лишним лет, а также весьма тучное телосложение, умудрился несколько минут идти вровень с Петькой.

– Моводой чевовек! – обратился он на бегу к Командору. – Умовяю! Скажите! Куда все бегут?

– Вперед, – крайне лаконично ответил Петька.

– Куда впегед? – не унимался Павел Потапович.

– Спросите у лидера, – посоветовал Петька.

– Видега мне не догнать, – обреченно махнул рукой Павел Потапович и, схватившись за сердце, сошел с дистанции.

Остальные продолжали путь. Маша нашла в себе силы пропеть на бегу:

«Отряд не заметилПотери бойца».

Но никто не отреагировал. Возле ворот Ковровой-водкиной беглянка-Симочка, увернувшись от почти настигшего ее «человека с ружьем», скрылась за калиткой. Степаныч продолжил бег дальше. Видимо, чувство самосохранения пересилило азарт сыскаря. Сейчас сторожу нужно было спасать собственную шкуру.

Надежда Денисовна, не удержавшись, крикнула Симочке вслед:

– Вобла сушеная!

И кинулась за Степанычем. Тот заметно оторвался от супруги.

– Люська! Беги за ними! – скомандовал Петька.

Она послушалась.

– Ой, не могу, – схватившись за левый бок, простонал Дима.

– Все не могут. – Даже Петька пребывал не в лучшем состоянии.

Девочки в изнеможении присели на обочину дороги. Один лишь Вова бодро проговорил:

– А что? Нормально побегали.

– Железобетонный ты наш, – не разделял его воодушевления Дима.

– По-моему, вы тут напрасно расселись, – поглядел назад Петька.

Прямо по направлению к ним, размахивая руками и громко переговариваясь на ходу, шла многочисленная делегация старожилов, во главе которой вышагивал почтенный Павел Потапович.

– Все равно я в ближайшие пять минут двигаться не могу, – покачал головой Дима.

– Значит, через «не могу», – не смягчился Командор. – Если они нас заметят, от них до вечера не отделаться.

Дима, кряхтя, поднялся и, хромая на обе ноги, свернул в переулок. Друзья поспешили за ним. Из переулка они попали в лесок. Затем еще в один переулок – и, наконец, выбрались через узкую калитку на заднюю часть участка Серебряковых.

Едва ощутив под ногами родную землю, Дима упал на сухой валежник.

– Привал, – устало сказал он.

– Ну, ты у нас прямо как раненый Терминатор! – развеселился Вова.

– Вы лучше скажите, куда Степаныч подевался? – спросила, сотрясаясь от смеха, Настя.

– Он как Денисовну свою увидел, ему, будто допинг впрыснули! – выпалил на одном дыхании Вова.

– А мне больше понравился Павел Потапович! – захохотала Настя.

– Любопытство не доведет его до добра, – мрачно заметил Дима. – В его годы нельзя так пренебрегать здоровьем.

– Тебе же было сегодня сказано, – проговорила сквозь смех Маша. – Павел Потапович – гений дзюдо.

– И, подражая академику, она продемонстрировала несуществующие мышцы.

– Я пить хочу, – простонал Дима. – И есть, между прочим, тоже.

– Так уже самое время обедать, – поглядела на часы Маша.

– Тогда расходимся, – сказал Петька. – Честно сказать, – подмигнул он друзьям, – я жду, не дождусь момента, когда Люська к нам явится.

– С каких это пор ты ее так ждешь? – немедленно отреагировала Настя.

– Ну, тебя, – отмахнулся Петька. – Неужели самой не ясно? Меня очень волнует судьба Степаныча.

– Ладно. Пошли обедать, – поторопил сестру Дима. – Мы к четырем будем у тебя, – обратился он к Петьке.

Бабушка уже все приготовила, и близнецы немедленно уселись за стол. С обедом справились быстро. Анна Константиновна велела внукам убрать со стола и вымыть посуду, а сама удалилась в кабинет, объяснив, что сегодня работа над мемуарами идет у нее особенно удачно.

Близнецы, шумно споря, кто будет мыть посуду, а кто вытирать, принялись за работу. В это время раздался звонок. Дима сейчас был рад любому предлогу, чтобы увильнуть от грязной посуды. Поэтому сломя голову кинулся в переднюю.

На крыльце, нервно теребя пуговицы на блузке, стояла Людовна.

– Здравствуйте, Серафима Людвиговна! – очень вежливо поприветствовал ее Дима. – Вы к бабушке?

– Да, миленький, то есть, нет, – суетливо проговорила гостья. – Мне бы просто-напросто позвонить. Ты разрешишь?

– Конечно, конечно, Симочка! Проходи! – возникла за спиной у внука Анна Константиновна.

– Опять тетя Наташенька… – начала было оправдываться Людовна.

«Знаем мы твою тетю Наташеньку, – насупился Дима. – Вранье на вранье».

– Если нужно, звони, когда хочешь и сколько хочешь, – сказала Анна Константиновна.

– Ой, тетя Анечка! Спасибо большое. – Симочка направилась в гостиную.

Бабушка прошла следом за ней и затворила дверь. Дима услышал, как Анна Константиновна удалилась в кабинет.

– Ты мой посуду, – велел он Маше, – а я пойду слушать.

Сестра пустила воду из крана.

– Почему ты, а не я? – вдруг спохватилась она.

Но Дима уже выскочил в коридор. Прижав ухо к двери, он отчетливо услышал Симочкин голос:

– Да. Да. Все в порядке. Как договорились. – Пауза. – Нет, нет. Я больше в Москву не могу… Ах, вы можете? Тогда хорошо. Да. Да. Готова в любое время. Ой, нет! – внезапно воскликнула она. – Этого никак нельзя. – И вдруг она понизила голос: – Давайте на кладбище.

Дальше Симочка зашептала так тихо, что Дима не мог разобрать ни единого слова.

– Договорились, – сказала она уже обычным голосом. – Завтра в двенадцать. Возле голубки.

Вдруг Дима почувствовал, что сейчас громко чихнет. Зажав пальцами нос, он ринулся в кухню.