Тайна страны шедевров

– Па… можно тебя?

– Ты не видишь, я занят! – заорал отец. Да так заорал, будто это Степа украл эти несчастные один, ноль, ноль, ноль и так далее рублей.

– Па, это срочно.

– Минутку, – отец отошел со Степаном к окну. Только для того, чтобы всласть наорать на непонятливого сына. Но Степа не предоставил ему такой возможности.

– Па… она врет.

– Что? – отец от неожиданности даже выронил трубку.

– Она врет, – повторил Степа. – Она заодно с тем типом, которому пришли деньги. Они все спланировали.

– Откуда… откуда ты знаешь?

– Посмотри на ее стол… Там лежит каталог ювелирных украшений. Этот каталог раскрыт на середине, и она зеленым фломастером проставила галочки возле самых дорогих украшений. Каждое украшение стоит… А под этим каталогом… Я случайно пальцем подцепил и увидел туристический проспект. Она собирается в Мексику.

– Я понял, – тихо и почти трагично произнес отец.

– Она знала, что скоро у нее будут огромные деньги, – уверенно сказал Степа, вспоминая гордый профиль Шерлока Холмса.

Папа достал телефон и начал куда-то звонить.

– Па, ты маме? Ты на меня жаловаться будешь? – промямлил Степа.

– Какой маме! Начальнику службы безопасности… Алло!

Степа вдруг боковым зрением заметил, что девушки уже нет на месте. Он жестом показал отцу на пустой стол (только каталог ювелирных украшений по-прежнему лежал там, где и минуту назад).

– Она сбежала! – заорал отец.

– Догадалась, что мы догадались, – на ходу крикнул Степа.

Он и сам не ожидал такой удачи – как в самых крутых боевиках, он, Степа, несется по длинному коридору за красивой белокурой воровкой. Путеводной звездой впереди мелькала алеющая в волосах заколка в виде банта.

– Па, она на первый этаж поехала! – крикнул Степа, увидев, как закрываются двери лифта.

– Там ее и сцапают, можно не торопиться.

Торопиться в таких учреждениях трудно – офисные лифты неповоротливы, в отличие от проворных офисных работников. Степа и папа сели наконец в кабину лифта, и отец вдруг обнял сына, чего давно уже не делал – мешали то ссоры, то плохие оценки, то мамина педагогика.

А девушка действительно спустилась вниз, к проходной, но по суете, по нервной атмосфере (а у воров чутье развито лучше, чем у всех остальных) поняла, что здесь уже все оцеплено. Она побежала к лифту. А Степа с папой только приехали. На их глазах двери лифта с девушкой закрылись. И лифт мчался уже на последний этаж. В этот момент Степе вдруг показалось, что лифт тоже в сговоре с преступниками – из неповоротливого офис ного лифта он вдруг превратился в воровской, мчащийся на скорости погони лифтище.

– Па, в погоню! – заорал Степа. Он, как и всякий мальчишка, мечтал о таком всю свою мальчишескую жизнь. Папа даже не успел опомниться, как Степа уже мчался по лестнице. Как все мальчишки, он не раз соревновался с лифтами и, конечно, всегда выигрывал. Но теперь это было не просто праздное соревнование. Это было то, ради чего любой мальчишка соревнуется с лифтами всю свою мальчишескую жизнь.

– Степа! – кричал папа, с трудом пытаясь угнаться за сыном.

Папа был стройный, моложавый, но все же ему было уже не четырнадцать, наоборот – сорок один. И бежать было трудно. В детстве он наверняка соревновался с лифтами и тоже, конечно, выигрывал. Но потом… В этом проклятом банке забыл о такой простой и важной тренировке, которая непременно пригодится. Папе было уже наплевать на сумму с нулями, наплевать на эту воровку, он боялся только одного – чтобы она не причинила вреда самому любимому, самому славному мальчугану на свете, у которого такая же рыжина в непослушных волосах, и такая же форма пальцев (снизу пухлые, а сверху тощие), и такие же чуть кривоватые ноги (потому что их предки, наверное, много ездили на лошадях), и такие же чуть сросшиеся на переносице брови, и такая же форма носа с аккуратной горбинкой (на эту горбинку можно класть спички – не упадут, проверено).

– Степа, стой!

Лестница была нереально длинной, казалось, она упирается в самое небо. Избитый образ. Избитый до тех пор, пока это образ. А если это реальность?

Папа увидел, что Степа влетел в чуть приоткрытую дверь. Наверное, на крышу. На крышу?! Да мама убьет и папу, и сына, если узнает. Все мамы фанатично ненавидят крыши. У папы то ли открылось второе дыхание, то ли выросли крылья. Он выскочил (на крышу?!) вслед за сыном. И вот тут-то и начинается самое интересное…

Начинается самое интересное

– Па… мы же бежали снизу вверх, верно?

– Верно.

– Как же так вышло, что мы вышли?..

Степа и папа выбрались из канализационного люка (какая там крыша!) на пустую дорогу, уложенную новеньким, приятно пахнущим асфальтом.

– Па… это же город! Наверное, тот самый город, который построил Иван Грозный. Мы с ребятами читали в инете.

– Что за бред. Здесь же… лето!

Приятно обволакивающий летний зной, раскаленный асфальт и колышущийся от жары воздух. Вот так новости!

– Наверное, асфальт с подогревом, – уверенно сказал Степа.

– Пошли-ка обратно, хватит на сегодня приключений, – отец дернул ручку люка, но люк оказался крепко вжатым в землю.

– Па, да такой шанс раз в жизни! Это же неоткрытый город!

– Ага, у меня там растрата на столько нулей, что ни один твой репетитор такого числа даже в учебнике не видел! – заорал папа и уже шепотом добавил: – Голова трещит.

– Ну пошли посмотрим! Надо людей найти. По-другому не выбраться. Люк крепко заело.

– Откуда ты знаешь, что крепко?

– Если даже мой самый сильный папа не смог его открыть…

– Подхалим, – папа улыбнулся и потрепал Степана по волосам, которые горели на летнем солнце приятной рыжиной.

Степа и папа шли по пустым улицам странного города. Архитектура этого городка не просто поражала, «сносила башню, крышу и просто голову» (как выразился Степа). Папа был более классичен в определениях и все время повторял: «Поразительно!»

Перед Степаном и папой предстало поразительно высокое здание, которое упиралось в жаркое ярко-синее небо. Здание причудливой формы, которое давило сверху и вместе с тем как бы приглашало взлететь вверх!

– Папа, смотри!

Степа смотрел в противоположную от гигантской постройки сторону – там виднелся чудной мост, который вел к удивительному дворцу, отдаленно напоминающему архитектурные итальянские шедевры. Мост был длинным и вместе с тем каким-то хрупким и миниатюрным, и, казалось, он содержит в себе какую-то заманчивую тайну. Папа и Степа, завороженные увиденным, двинулись к мосту. Как только они ступили на мост (который при ближайшем рассмотрении оказался не таким уж громоздким), земля ушла у них из-под ног (и вовсе не в переносном смысле!).

Мост вдруг ожил, задвигался и понесся на другую сторону реки. Папа, конечно, испугался. Он был уже в том возрасте, когда страхи быстро захватывают человека. А Степа был счастлив, не чувствуя никакой угрозы. Мост несся легко, не быстро, не медленно, как хороший современный лифт, – и Степа мог разглядеть этот удивительный город, который был буквально усыпан шедевральными зданиями разных форм и размеров.

Папа тоже смотрел на все это великолепие, и страх от движущегося моста постепенно отступал. Небо сливалось с водой, казалось, что они отражаются друг в друге. И Степа, вспомнив мамины платья, вдруг подумал, что небо здесь облакотного цвета. А можно ли так сказать о небе? Облакотного цвета? Ведь облакотный – это цвет облаков. А небо и так состоит из облаков? Эти мысли пронеслись в голове Степана вихрем и растворились в облакотном небе.