Тайна сверхчеловека, или Откровения «Ангара-18»

В бесконечной Вселенной есть множество обитаемых миров, и каждый мир имеет собственного Бога, Творца и Хранителя, а при нем — мириады ангелов, высших существ, скрашивающих одиночество божества.

Некоторые из них, желая заслужить славу перед Господом, воплощаются в земных телах, забывая при этом об ангельском чине и становясь подверженными всем земным порокам и страстям. В зависимости от прожитой жизни, праведной или греховной, они поднимаются или падают во мнении Господа, но, даже упав, не лишаются его милости — воплотиться снова и снова, дабы искупить прошлые земные прегрешения. Такая концепция ставит знак равенства между бессмертной душой и ангелом, а обитаемый мир превращается в арену испытаний и в своеобразный полигон для развлечения высших существ.

И все же что-то есть в этих религиозных космических доктринах, какая-то правда и тайный смысл. Сопоставьте их, подумайте о цепи явных совпадений: бесконечная Вселенная — Метагалактика, обитель Абсолюта; Его планетарный сегмент — Бог-Хранитель каждого обитаемого мира; бессмертные души-ангелы — фактически наша нерасторжимая связь с Абсолютом [57] , желание душ возвыситься в глазах Господних — бессознательная тяга к слиянию с Ним.

Похоже, за минувшие века ум человеческий стал изощренней, а вместе с ним обострилось и внечувственное восприятие. Отбросив пустые фантазии, мы учимся прозревать Истину.

57

Об этой связи пойдет речь в главе б, и там же я объясню, что душа (или ваш ментальный аналог) — понятие совершенно реальное, а не мистическое. О манипуляциях со своим духовным «я» будет рассказано в главе 8. — Прим. авт.

Но пока— смутно, очень смутно…

3

В религии чувство Высшего Существа имеет непосредственный выход, но возможны и другие, гораздо более уродливые формы его проявления. Вера — важный субстрат человеческой личности, и если разрушена вера в Бога, необходим ее адекватный заменитель. Одним из признаков официальной религии является ее массовость; крупное религиозное течение включает сотни миллионов человек, секта — несколько десятков, но в том и другом случае практикуются коллективные сборища — для проповедей, совместных молений и других религиозных процедур, способствующих поднятию религиозного энтузиазма верующих. Другой признак официальной религии — наличие иерархической структуры, более или менее сложной, но существующей всегда. Этот элемент особенно развит у католиков: приходские священники, диаконские чины, епископы и кардиналы, монашеские ордена со своими аббатствами, послушниками, монахами, приорами и верховными генералами, светские и полусветские подразделения, включая дипломатов и тайную разведку (в прошлом — также боевые ордена), а над всей этой гигантской структурой — конклав и римский папа, наместник святого Петра на Земле. Подобные, но более скромные иерархии существуют у православных и протестантов, у мусульман и буддистов и в более мелких конфессиях.

Точно по такому же принципу построены идеологизированные политические течения. Массовость, иерархическая структура с жесткой дисциплиной и вера в непогрешимость вождей — те же краеугольные камни, которые лежат в основе любой религии. Роль божества в данном случае играет некая Великая Идея — идея Коммунизма, идея Превосходства Арийской Расы, идея Всеобщей Справедливости и Демократии и тому подобный божественный фетиш. Наместником Бога — или Идеи — является фюрер, он же — генеральный секретарь; под ним — конклав-политбюро, кардиналы-фюреры помельче, региональные лидеры-епископы, партийные отцы-настоятели во всех общественных институтах и на промышленных предприятиях, а уж под ними — масса оболваненных верующих. Яркий пример таких структур продемонстрировали фашизм в Германии и коммунизм в России и Китае. Для этих явлений характерны не только массовость и иерархичность, но все другие признаки религии: проповеди-доклады партийных чиновников, коллективные молебны-партсобрания, залы и храмы для этих сборищ с ритуальным убранством, священные книги (труды непогрешимых вождей), толкователи этих книг (продажные лжеученые) и все остальное, вплоть до яростной нетерпимости к инакомыслящим.

Подобное сходство не случайно, оно подчеркивалось многими специалистами и просто мыслящими людьми; так, мудрый старый Роберт Хайнлайн писал: «Революционные политические движения и воинствующие религии являют собой аналогичные процессы — их различают лишь словесные ярлыки и символика». А иногда нет различий и в словесных ярлыках: заповеди христианства, демократии и коммунизма совпадают текстуально. Первая из них — преданность Богу или соответствующей Идее; за ней следуют все остальные, коим положено защищать стабильность вероучения: не убий, не укради, не пожелай жены ближнего своего.

Если забыть об Абсолюте, то идеологический фанатизм являет собой такую же загадку, как и религиозный. Действительно, какую полезную роль выполняют в обществе политические учения? Ровным счетом никакой; более того, от них за последние два столетия, от Французской революции до перестройки в России, произошло множество бед, гражданские и мировые войны, геноцид, насильственное переселение и уничтожение целых народов. Весьма любопытно, что в этом повальном зверстве, вместе с резней цыган, армян, американских индейцев, чернокожих и всегда виноватых евреев выбивали идеологов-застрельщиков, интеллектуальную элиту, спровоцировавшую путч, мятеж, ту или иную революцию, подкинувшую очередную зажигательную идею. Казалось бы, должен сработать инстинкт самосохранения — но как бы не так! Вожди появляются снова, пишут священные книги, восходят на вершину власти — и гибнут.

Можно было бы предположить, что политические учения объединяют людей, формируют из них эгрегоры и тем самым несут функцию защиты от других человеческих коллективов. Но это неестественная, я бы даже сказал — разрушительная консолидация, попирающая другие узы, которые должны объединять людей гораздо крепче: общность языка, культуры, территории, профессиональной и семейной принадлежности.

Однако самая крепкая связь, кровная и национальная, не выдерживает идеологичекого напора — как, впрочем, и религиозного; брат режет брата, жена предает мужа, в Штатах идет охота на ведьм, в России и Франции — на дворян [58] , китайские хунвейбины уничтожают китайскую интеллигенцию, а Пол Пот — всех своих сограждан. И, невзирая на это, люди вновь и вновь попадают в идеологический капкан.

58

Автор имеет в виду пролетарский террор после Французской революции (конец XVIII в.) и Октябрьской революции. — Прим. пер.

Почему?

Религиозный импульс действует, природа не терпит пустоты, отринувшие Бога тянутся к земным идеям, чтобы заместить религию…

Впрочем, земные идеи не всякий раз носят столь разрушительный характер, как упомянутые выше. Те идеи — глобальны: установить на Земле царство демократии, всемирный коммунизм или владычество арийской расы. Чем глобальнее идея, тем она страшнее, чем мельче — тем более приемлема, во всяком случае, в своих последствиях. Вот почему я полагаю неформальные объединения — еще один способ замены религии — лучшей из всех возможных замен. Он проявляется во многих формах, но самые известные — культовый спортивный фанатизм (преданность определенному виду спорта, своей команде, чемпиону) и битломания (обожествление эстрадных групп, певцов, шоуменов, актеров). Кроме того, имеются не столь обширные конгрегации помешанных на УФО, колдовстве, компьютерах, голодании, гимнастике йогов, лечении медом и чесноком, литературных персонажах и книгах — почитатели Конана-Варвара, Шерлока Холмса, дока Сэвиджа и толкиеновских хоббитов. Все они сравнительно безобидны, не претендуют на мировое господство, не строят храмов и концлагерей и в драках пускают в ход пивные бутылки вместо «хеллфайеров» [59] . Вполне добропорядочная публика, хотя обыватель, попавший на матч «Миннесота Викингз» против «Чикаго Буллз» с этим бы не согласился.

59

Хеллфайер — реактивный снаряд, которым вооружены боевые самолеты и вертолеты. — Прим. пер.

4

Я счел необходимым произвести краткий религиозный обзор с одной лишь целью — развеять впечатление, что Абсолют эквивалентен Богу. Воспринимать Его в подобном качестве было бы большой ошибкой; Он — объективная реальность и существует помимо нас, а Бог, все боги, существовавшие когда-либо на Земле, — творение наше, человеческое. Абсолют дал нам к этому первичный импульс, ощущение Высшего Существа, которое мы истолковали по-своему, сублимировав его в религиозных и политических учениях, культовых неформальных союзах и фанатичной преданности бегу трусцой; и все это — пример того, как может исказиться Откровение, ниспосланное каждому из нас.

Да, я готов признать, что Великий Дух во многом отвечает нашим представлениям о Господе. Он всемогущ и всеведущ, Он обладает вселенской протяженностью, Он связан с каждым из нас, Он хранит в себе наши души, и все мы, по завершении своих земных путей, уйдем к Нему. Он в полном смысле Вседержитель, но не Бог, так как не является источником благодати, не надзирает за каждым из нас, не требует молитв и поклонения, не делит на хороших и плохих и не готовит никому ни райских кущ ни адских сковородок. Он существует в нас, а мы — в Его Вселенском Разуме, точно так же, как существуют в нас нервные, мышечные и прочие клетки. И если вы порезали палец, то можно ли сказать, что клетки в нем плохие, а вот в соседнем, целом — хорошие?

Теперь поговорим о Боге — об Истинном Боге. В начале главы я заметил, что не верю в Творца, придуманного людьми, но твердо знаю, что Он существует — и к этому, возможно, склоняются многие в наш прагматический век. Тропа, ведущая к Богу, проходит сквозь толпу времен зигзагами и начинается с утверждения божества, с бескорыстной искренней веры. Потом приходят толкователи-посредники и воинственные фанатики; первые превращают веру в бизнес, вторые орошают ее кровью, безжалостно истребляя инакомыслящих. Вера сменяется обрядами, простота и естественность — пышностью, рубище — золочеными ризами; профессионалы отгораживают верующих от Бога, прячут его в своих храмах, канонизируют молитвы и производят самих себя в святых. В результате искреннее чувство гаснет, сменяясь покорностью и страхом, а позже, в более просвещенные и не такие суровые времена — насмешкой и равнодушием. Затем торжествует рациональная мысль, и Бога отвергают как суеверие, несовместимое со знанием; казалось бы, хоронят навсегда, подменяя веру в Бога верой в науку, идеологию и культовые фетиши.