Тайна Тёмного Оплота

— Ладно, — протянул вор. И почти лекторским тоном принялся объяснять. — Чтобы замок открылся, нужно подобрать правильную комбинацию из четырёх цифр. Можно сделать это, перепробовав все комбинации, но их очень много, так что для этого потребуется много часов. Однако существует другой способ, более быстрый. Когда цифра занимает правильное положение, раздаётся характерный щелчок. Он очень тихий. Для того чтобы его услышать, используется вот это. — И вор продемонстрировал мне столь оригинально использованный им недавно стетоскоп. — Остаётся четыре раза по десять вариантов, цифры от нуля до девятки. Это гораздо быстрее.

— Можете показать? — попросила я.

— А смысл? — нахмурился вор. — Во — первых, без трубки вы ничего не услышите. Во — вторых, тут в любом случае нужен навык.

— Просто покажите.

Я не стала объяснять, что со своим слухом, скорее всего, обойдусь без стетоскопа.

Пожав плечами, дескать, чего ожидать от глупой бабы, он закрыл сейф и принялся поворачивать первое колёсико. Я подошла к тайнику вплотную. Теперь, когда я знала, на что обращать внимание, я услышала. На цифре '7' действительно раздался тихий щелчок. Колёсико заняло правильное положение.

— Даже удивительно, — проговорила я, когда демонстрация была закончена. — Как разработчики могли не учесть такую существенную деталь?

Вор, однако, оказался значительно снисходительнее к изготовителям сейфов.

— Просто так щелчок не слышен, — заметил он. — Откуда же им было знать, что мы приспособим лекарские инструменты? Мошенничество двигает прогресс. Теперь они что-нибудь новое придумают. Да, поговаривают, уже и придумали, только не у нас, за границей. Хотя, может, это просто слухи.

— И что же вы будете делать, когда заграничное новшество дойдёт до нас? — усмехнулась я.

— Да то же самое, — флегматично отозвался вор. — Посидим, подумаем, найдём способ и новые, улучшенные сейфы открывать. А изобретатели что-нибудь очередное придумают. Так и будем науку двигать.

Я хмыкнула, порадовавшись столь философскому подходу к профессии.

— Ну так как? — вопросил вор. — Выполнил я второе условие?

— Да, — согласилась я. — Спасибо за науку. Осталось последнее, третье.

— Какое? — тяжко вздохнул мужчина, видимо, ожидая, что ему вот — вот придётся расстаться с очередным профессиональным секретом.

В каком-то смысле вор был прав, хоть и в более узком, чем он, возможно, предполагал.

— Каким образом вы пробрались во дворец? — спросила я.

— Ну нет! — простонал он. — Всё-то вам знать надо!

— Не всё, — возразила я. — Я задала всего два вопроса. А вот если зазвонит этот колокольчик, то у дознавателей вопросов будет значительно больше.

Вор поджал губы, покосившись на мой аргумент. Единственный, но тем не менее весомый.

— Конюшня, — мрачно бросил он. — Не та, что слева от главных ворот, а вторая, старая. Несколько лет назад мала стала, тогда новую построили, а эту так, про запас оставили. Лошадей там не держат, так, вроде склада используют. Солома там лишняя валяется, старые сёдла, ремни.

— И что? — не вполне понимая, спросила я.

— Она вплотную к ограде стоит, — объяснил вор. — Из неё лаз ведёт, короткий, наружу. Соломой только присыпан.

— Вы что, сами его прорыли? — изумилась я.

— Будете смеяться, но первой её прорыла собака, — без тени улыбки отозвался вор. — Здешняя, дворцовая. Видать, за ограду пробраться хотела. Может, кошку там учуяла, или ещё что. А я уж потом немного расширил. Собака крупная, волкодав настоящий, так что работы мало оставалось. Толстяк, может, и не проберётся, а худой человек пролезет, — добавил он, окидывая оценивающим взглядом мою фигуру.

Что ж, стало быть, пролезу, в этом-то сомневаться не приходилось. Вот только…

— А что, снаружи ход настолько замаскирован, что стража ничего не замечает? — недоверчиво спросила я.

— Так там кустарник густой растёт, за ним не видно, — сообщил вор. — Его по — хорошему должны были выполоть. Но цветёт уж больно красиво. Растения не дикие, садовые: ветром из дворцового парка семечки занесло. Вот и оставили. А стража на этом участке бывает нечасто. Ворот там нет, сигнальные огни стоят. Но вот срабатывают они только если попытаешься через ограду перелезть, поверху. А когда под землёй перебираешься, молчат.

'И когда охрана узнает, придумает что-нибудь новое. А воры затем найдут средство эту новую систему обойти', — подумала я, невольно посмотрев на жизнь глазами собеседника.

Вор смотрел вопросительно, ожидая моего окончательного решения. А точнее сказать, возможности унести ноги. Я колебалась. Можно было попытаться уйти прямо сейчас, вместе с ним. В противном случае я рисковала: во — первых, вор мог солгать по поводу путей отхода, а во — вторых, что, если ход обнаружат как раз в тот промежуток времени, что я возьму себе на подготовку? Но, с другой стороны, причин не бежать вместе с вором тоже хватало. Первая: едва мы выберемся из здания, мой единственный козырь — колокольчик — потеряет какую бы то ни было ценность. И где гарантия, что спутник в ту же секунду не стукнет меня по голове чем-нибудь тяжёлым? Причина вторая: бежать желательно в крепкой обуви, а не босиком, да и плащ прихватить было бы неплохо. А что-то заставляло меня сильно сомневаться, что вор готов будет стоять здесь и спокойно ждать, пока я сбегаю в свои покои и соберу вещи. И, наконец, причина третья: риск попасться есть всегда, а я очень не хотела, чтобы в этом случае меня обнаружили в обществе такой вот сомнительной личности. Нет, конечно, быть застигнутой при попытке побега плохо в любом случае. И всё же одно дело просто попытаться сбежать. И совсем другое — пытаться сбежать (а) с мужчиной и (б) с закоренелым преступником. Готова поспорить, Уилфорту не понравится ни то, ни другое. И пойди потом докажи, что речь не идёт о предварительном сговоре!

Словом, вора я всё-таки отпустила. Внимательно следила за его передвижениями, когда он спускался по стене (здесь было не слишком высоко), а потом крадучись пробирался через двор. Вроде бы действительно шёл в направлении, которое соответствовало его рассказу.

Сама я покинула дворец Уилфорта следующей ночью. История вора о лазе оказалась правдивой, и уйти мне удалось без лишних сложностей (если, конечно, не считать того, что пролезть по норе оказалось совсем непросто, и в итоге я безбожно измазалась в земле). Сэнду же я оставила записку. Дольше всего мучилась над вопросом, как именно к нему обратиться. Всё остальное, сколь ни странно, оказалось легко.

'Здравствуй, Сэнд!

К тому моменту, как ты найдёшь это письмо, я буду уже далеко от дворца. По крайней мере, я на это надеюсь. Понимаю, что ты придёшь в ярость, особенно учитывая, что ты был ко мне по — настоящему добр. Гораздо добрее, чем мог бы быть, учитывая обстоятельства. Поверь, я не страдаю чёрной неблагодарностью, но и ты должен меня понять. В каких бы прекрасных условиях я ни жила в последнее время, я оставалась заключённой, а ты — моим тюремщиком. Поэтому моё стремление выбраться на свободу вряд ли можно назвать удивительным. Но есть и другая причина, более серьёзная. В сущности, одна лишь тяга к свободе вряд ли подвигла бы меня на побег. Но я обязана разобраться в том, что произошло в Оплоте. Ты сам заставил меня задуматься и по — новому оценить многие факты, на которые у меня до сих пор были совершенно определённые взгляды. Теперь я должна выяснить, кому и во что верить. Кто именно подставил меня и с какой целью? Почему мишенью со стороны светлых избрали именно тебя? И есть ли хоть капля истины на этом свете, хоть с какой-нибудь стороны от Грани Безопасности?