Тайна тринадцатого апостола

Три ключа — та самая связка, что имеется только у библиотекаря и у настоятеля. Самый длинный ключ — такой же, как и у отца Нила, был от центрального крыла, два других должны быть от северного и южного. Занятый трагическими событиями в аббатстве, отец настоятель еще не изъял эту связку. Позже ее передадут преемнику отца Андрея.

На миг отца Нила охватило сомнение в правильности принятого решения. Но тут ему вспомнилось лицо друга, столько раз сидевшего в этом самом кресле, и он, словно наяву, услышал: «Истина, отец Нил, вы ведь ушли в монастырь, чтобы познать ее!» Он сунул связку в карман, вышел в коридор и зашагал в северное крыло библиотеки.

Вот и надпись: «Исторические науки». Если сейчас он отопрет эту дверь, то пути назад уже не будет.

Отец Нил оглянулся, оба коридора, ведущие в центральное и северное крыло, были безлюдны. Решившись, он вставил один из ключей в замочную скважину, повернул — и дверь бесшумно отворилась.

Отец Нил, скромный преподаватель экзегезы, монах, ни разу в жизни не нарушивший устава аббатства, открыл запретную дверь и переступил порог северной библиотеки.

16

Евангелие от Матфея

— Что они делают там, наверху?

Они сидели на каменной скамье возле имплювиума. Занималось утро пасхального воскресенья. В доме царила тишина. Петр, так же как и хозяин дома, чувствовал, что валится с ног от усталости. «Две ночи без сна, да и ели толком последний раз в четверг вечером — в высокой зале, вместе с Иисусом. А потом были арест Учителя, его казнь, убийство Иуды».

Широкие круги темнели у него под глазами. Он повторил вопрос:

— Да что они там делают?

— Ты должен был бы знать об этом лучше меня — не ты ли весь вчерашний день провел здесь, взаперти, пока я вел переговоры с ессеями?

Домохозяин не упомянул о краткой отлучке своего гостя вчерашним утром. Глядя вслед Петру, когда тот выскользнул на улицу, придерживая что-то на левом боку, он обо всем догадался. А ближе к вечеру по Иерусалиму поползли слухи, что галилеянин, убитый зелотами, — тот самый, что накануне призвал Бога в свидетели своего спора с Каиафой, и Бог вынес свой приговор, покарав Искариота.

— Думается мне, — Петр криво усмехнулся, — что большинство из них сейчас спит. Однако скажи, ессеи помогут нам?

— Да, у меня добрые вести. Они считают Иисуса одним из израильских праведников и согласны похоронить его на одном из своих кладбищ. Но перенести тело можно не раньше, чем протрубят в рог, возвещая окончание Пасхи. Ты же знаешь, ессеи неукоснительно соблюдают ритуалы и ни за что не прикоснутся к мертвому телу, пока праздники не закончатся.

Петр покосился на собеседника:

— И где его похоронят? Под Кумраном?

Домохозяин отозвался не сразу. Сперва помолчал, глядя на Петра в упор. Потом ответил:

— Понятия не имею. Этого они мне не сказали. «А когда скажут, ты об этом не узнаешь. Ни за что».

17

Отец Нил осторожно прикрыл дверь библиотеки. Много лет он многие годы посещал ее беспрепятственно, но, когда учредили схоластикат, замки были заменены, и последние четыре года вход в эту часть северного крыла для него был закрыт.

Он почувствовал знакомый запах, и ему показалось, будто здесь все по-прежнему. Сколько раз он, бывало, заходил в хранилище, чтобы прихватить к себе в келью новую книгу! И каждый раз это было похоже на обретение нового друга, начало новой беседы. Книги всецело, безраздельно преданны тому, кто ищет в них ответы на свои вопросы тактично, но настойчиво. А отец Нил был чрезвычайно упорен в поисках истины.

Он, выросший среди материалистов, почитавших лишь благополучие и успех, однажды увидел впереди свет. Как это случилось, он уже не помнил. Но именно тогда он понял, что мир — это не только то, что мы просто видим, слышим и осязаем. В душе его зародилось желание постигнуть то, что за гранью видимого, ведь этот путь стоит того, чтобы потратить на него всю жизнь.

С тех пор отцу Нилу стало казаться, что в этом и заключается единственный смысл бытия, достойный свободного человека. А поиски незримого казались ему единственным занятием, не подвластным никакому давлению извне.

Входя в библиотеку северного крыла, он еще не понимал, как глубоко заблуждался. Ведь ему пришлось обманом проникнуть сюда, а его единственный друг в аббатстве погиб, возможно, лишь потому, что бывал здесь слишком часто.

Перед ним тянулись ряды книг, хранящих историю всего человечества.

— Книги не предлагают готовых знаний, — говаривал отец Андрей. — Они дают лишь пищу для размышлений. Ваше дело добыть из книг то, что вам необходимо и переосмыслить прочитанное. Я много учился, отец Нил, а узнал так мало. Не отклоняйтесь с пути: вы хотите постичь тайну самого Господа, а разгадка существует по ту сторону слов. Книги будут уводить вас от цели, заставят метаться из стороны в сторону, если вы не сумеете подчинить себе слова и образы, содержащиеся в них. В этих книгах есть все, но для большинства это не больше, чем разбросанные в беспорядке камни. Вам нужно построить из них здание. Только будьте осмотрительны: не всякая архитектура приемлема, многие решения недопустимы. Пока вы остаетесь в рамках того, что признано идеологически корректным, проблем не будет. Если вы станете повторять то, что уже было сказано до вас, и строить так, как строили веками, вас будут превозносить. Но если из тех же камней вы построите что-то новое, тогда берегитесь…

Вот и первый стеллаж — XX век. Библиотекарь послевоенной поры — ныне он покоится на кладбище — не слишком строго следовал традиционной классификации Дьюи [4] , он расставлял книги в хронологическом порядке, что было удобнее для монахов. Стеллажи, что интересовали отца Нила, находились в самом дальнем конце помещения. Пройдя туда, он остановился в изумлении.

Еще четыре года назад для материалов по I веку хватало двух стеллажей, а расставлены они были по географическому принципу — имелись разделы, посвященные Палестине, другим регионам Среднего Востока, латинскому и греческому Западу… Теперь здесь уже было полдюжины стеллажей, два из них почти полностью занимал палестинский раздел! Он наконец нашел то, что тщетно разыскивал в единственно доступной ему библиотеке западного крыла, — древние мидрашим: сборники толкований скрижалей времен фарисеев, псалмы и вероучительные книги, не вошедшие ни в Ветхий, ни в Новый Завет…

4

Международная система десятичной классификации Дьюи, используемая в библиотеках.

Пройдя еще несколько шагов, он остановился перед стеллажом с этикеткой «Кумран». Начал было перебирать книги, но внезапно замер, наткнувшись на толстый том между изданиями рукописей Мертвого моря. И имени автора или издателя на корешке не было, только три буквы, написанные рукой отца Андрея: «М.М.М.».

С бьющимся сердцем отец Нил вытащил книгу. «М.М.М.» — те самые буквы, что были в предсмертной записке отца Андрея!

В тусклом свете лампы он открыл то, что принял сначала за книгу. Но нет, это была пачка сброшюрованных ксерокопий. Отец Нил сразу узнал характерную каллиграфию рукописей Мертвого моря. Вот, стало быть, что значили эти три загадочные «М»: просто-напросто «Манускрипты Мертвого моря»… Откуда взялись эти тексты?