Тайна тринадцатого апостола

Что они там, наверху, копаются? Почему Иисус все еще не заперт где-нибудь в укромном подземелье? Уж скорее бы он оказался в темнице — и в безопасности!

Домохозяин видел, как несколько членов Синедриона поднялись по лестнице на второй этаж дворца, куда отвели Иисуса. Неизвестность угнетала. Пытаясь скрыть беспокойство, он направился к выходу на улицу, прошелся взад-вперед. Какая-то тень жалась к стене.

— Иуда? А ты что здесь делаешь?

Бедняга дрожал, как листок смоковницы на галилейском ветру.

— Я… я пришел посмотреть, мне страшно за Учителя! Можно ли верить слову Каиафы?

— Да полно, успокойся, все идет своим чередом. Не задерживайся здесь, это опасно: первый встречный дозор может тебя схватить. Ступай ко мне домой, у меня в высокой зале ты будешь в безопасности.

И Домохозяин направился обратно к входу во дворец. Оглянувшись, увидел Иуду — тот по-прежнему стоял неподвижно, как в землю врос, с места не сдвинется.

Когда раздались крики первых петухов, дверь залы распахнулась, свет факелов озарил лестницу. Вышел Каиафа, оглядывая двор. Домохозяин проворно отступил в тень, подальше от костра: сейчас не стоит попадаться на глаза. После, когда бунт будет подавлен, он отправится к первосвященнику и попросит отпустить Учителя.

Следом вышел Иисус, он был крепко связан. Два стражника держали его за локти.

Почему? Какой смысл связывать его, чтобы бросить в подземелье?

Группа, сопровождавшая узника, прошла по ту сторону костра, послышался резкий голос Каиафы:

— Немедленно ведите его к Пилату!

Домохозяина прошиб холодный пот.

«К Пилату!» Чего ради Иисуса ведут к римскому прокуратору? Этому есть лишь одно объяснение: Каиафа нарушил клятву.

Иуда по-прежнему прятался в тени. Вдруг его ослепил свет факелов. Он вжался в дверной проем, затаив дыхание. Что это? Дозор?

В окружении отряда храмовой стражи, спотыкаясь, шел человек со связанными за спиной руками. Поравнявшись с Иудой, офицер, что шагал впереди, отрывисто бросил:

— Во дворец Пилата! Пошевеливайтесь!

Иуда с ужасом увидел лицо пленника, которого подгоняли ударами кулаков в спину.

Учитель был очень бледен, черты лица искажены страданием. Он прошел мимо, никого не заметив, — казалось, взгляд его был обращен внутрь. Потрясенный, Иуда смотрел на запястья Учителя, стянутые веревкой до крови, и посиневшие пальцы, судорожно искривленные.

Страшная процессия скрылась из глаз — отряд свернул за угол направо, к крепости Антония, где останавливался Пилат, когда он бывал в Иерусалиме.

Любому иудею известен закон, по которому в Израиле богохульство жестоко карается: виновного насмерть забивают камнями. Если Иисуса не казнили сразу во дворе, это значит только одно: он не признал того, что провозглашал себя равным Богу. Поэтому правители Иудеи решили добиться приговора за преступление против власти. А поскольку римляне накануне Пасхи опасаются народных волнений и взвинчены, сделать это будет нетрудно.

Шатаясь, Иуда побрел прочь из города. Иисуса не станут судить. Каиафа нарушил клятву и решил предать его смерти. Учитель не признал себя виновным, и первосвященник решил передать пленника римлянам, которые казнят любого по малейшему подозрению.

Иуда подошел к храму, величественная тень накрыла его. В кармане позвякивали тридцать монет — смехотворный залог договора, который только что был нарушен. Каиафа посмеялся над ним.

Сейчас он войдет в храм, чтобы напомнить первосвященнику о его клятве. А если тот станет упорствовать в своем злодеянии, Иуда призовет в свидетели Предвечного, перед лицом которого поклялся Каиафа.

«Священники храма, пришел для вас час Божьего суда!»

9

Отец Нил вздрогнул, раздался первый удар колокола, зовущий к мессе. Надо спуститься в ризницу, приготовиться. Он еще раз перечитал слова, нацарапанные на клочке бумаги, которые несколькими часами ранее извлек из сжатых, окоченевших пальцев мертвого Андрея:

«Сказать Нилу: коптский манускрипт (Апок)

Послание Апостола.

МММ

Плита в Ж

Установить связь. Немедленно».

Оставив мысли о роли Иуды в гибели Иисуса, отец Нил вновь оказался лицом к лицу с жестокой реальностью дня нынешнего. Что все это могло означать? Вопрос, конечно, бессмысленный. Отец Андрей хотел поговорить с ним о коптской рукописи. О той, что из Рима, или другой? В ящиках его стола хранились многие сотни фотокопий — о которой из них идет речь? Он приписал в скобках «Апок» — может, имеется в виду коптский манускрипт об Апокалипсисе? Но это мало чем поможет: Апокалипсис упоминается во множестве источников, как еврейских, так и христианских. А отец Нил хоть и мог с грехом пополам читать по-коптски, но чувствовал, что с таким трудным текстом ему не справиться.

Следующая строка записки напомнила ему один разговор с библиотекарем. Речь зашла о некоем апостольском послании. Отец Андрей упомянул о его существовании крайне сдержанно, вскользь, как о простой гипотезе, догадке, ничем не подтвержденной. И не пожелал больше говорить об этом. Не это ли послание имелось здесь в виду? А что означает трижды повторенная буква «М»? Только одна, предпоследняя строка была вполне ясна для отца Нила. Да, ему надо было вернуться и сфотографировать каменную плиту в Жерминьи, как он обещал своему другу перед самым его отъездом.

Что касается последних слов: «Установить связь», они часто говорили об этом: для отца Андрея, как историка, обнаружение связей было необыкновенно важно. Но почему «немедленно», почему это слово подчеркнуто?

Отец Нил напряженно размышлял о своих исследованиях евангельских текстов, живо интересовавших отца Андрея, о вызове библиотекаря в Рим по поводу коптской рукописи и, наконец, о находке, сделанной отцом Андреем в Жерминьи и глубоко его взволновавшей. Похоже, все это неожиданно приобрело в глазах его друга такую важность, что ему не терпелось поговорить об этом с Нилом, как только он вернется.

Может быть, отец Андрей обнаружил во время поездки что-то, о чем они упоминали во время своих многочисленных бесед с глазу на глаз? Или его друг проговорился в Риме о том, о чем следовало молчать?

Жандарм говорил о «преступлении». Но для убийства нужен мотив. Отец Андрей ничем не владел, жил затворником в своей библиотеке, и никому не было до него дела… Никому, кроме Ватикана. Однако отец Нил никак не мог поверить, что за убийством мог стоять Рим. Последнее убийство священников по приказу папы произошло в Парагвае в 1760 году. Это массовое истребление невинных было, возможно, необходимым с точки зрения тогдашней политики, но сейчас другие времена. Невозможно представить, чтобы папа на исходе XX столетия распорядился убрать безобидного книгочея!