Тайна умрёт со мной

Конечно, подумают. И он им поможет.

Нож.

Если они найдут его в нужной комнате…

Нет, слишком просто. Если они найдут нож в спальне его идеального братца, то не поверят, решат, что его подставляют.

Машина, та шикарная карамельно-бежевая машина, на которой «брат» вчера приехал. Машина, которой у него самого никогда не будет, — потому что он вынужден притворяться, что не может водить и никогда не мог.

В гараж можно пройти из дома незаметно. Он положит нож в отделение для перчаток или спрячет под сидением.

Нет, машину вряд ли станут обыскивать. С чего бы?

Станут, если он им подскажет.

Он вдруг почувствовал спокойствие. Не совсем спокойствие, конечно, но мысли перестали панически метаться в голове. Они теперь работали. Быстро и точно работали.

И он нашёл выход. Он сделал то, что не должен был, но он выкрутится.

И почему «не должен был»? Она это заслуживала. Ещё как заслуживала! Это было всего лишь справедливо. Эта сука отняла его жизнь, он забрал её жизнь взамен. Потому что она…

Нет, не об этом он должен сейчас думать, а том, как всё обставить.

Он вытрет нож, но не своим платком, а чужим. И тогда полиция перевернёт и перероет всё, что имеет отношение к его «брату». Надо только найти платок с его монограммой. Бельевая заперта, и в неё вряд ли можно попасть незаметно, прислуга всё время ходит туда-сюда.

Оставалась только комната «братца». Он её не запирает и рано или поздно выйдет. Взять его платок, обтереть нож, а потом бросить платок где-нибудь в парке, когда тело найдут и все побегут туда…

Полицейские найдут платок, а затем и нож. В его машине. После громкой ссоры. После письма, где сказано, кто настоящий Вентворт. После письма, которое грозит его «брату» полным уничтожением. Ему будет не оправдаться.

Вот что произошло: Дэвид убил мать, чтобы тайна никогда не раскрылась, но не знал, что в кармане лежит изобличающее его письмо. Все будут верить в это. Всё так и было. Так и будет написано в газетах. Так будет записано в истории семьи Вентвортов.

Он прошёл в дверь, оказавшись в маленьком тёмном холле восточного крыла, и опустил засов.

Он позволили себе на несколько мгновений прислониться к стене и расслабить ногу. Всё будет хорошо. Он знает, что делать.

Он так хорошо всё придумал. И кто у них теперь умник?

Он беззвучно рассмеялся.

КОНЕЦ