Тайна «Утеса»

— Продолжайте, — потребовал я.

— А вы уверены, что я никого не обижу?

— Пока вы раздаете очаровательные комплименты.

— Ну что ж! Тогда ваша сестра скорее Жанна д'Арк.

— Единственная святая, которую признает Памела! Прекрасно!

— И я люблю Жанну! А миссис Хиллард, конечно, королева. Королева Мария Антуанетта.

— Замечательно! В следующий раз непременно устроим костюмированный бал с танцами. Кем тогда будете вы?

У меня перед глазами мелькнуло видение: Стелла медленно плывет по лестнице в белоснежной пачке, как Анна Павлова, но я ждал, что она ответит. Будь на ее месте другая девушка, от ее слов зависело бы многое, но Стелла предпочла уклониться.

— Вряд ли кто-нибудь может сам себе выбрать подходящий костюм. Ведь себя со стороны не видишь, правда? И вообще, мне, пожалуй, сегодняшний вечер нравится больше, чем маскарады: все такие, как есть.

— А, вот и вальс! Могу я иметь удовольствие?

— Я обещала доктору Скотту.

— Но ведь, кажется, вы — дебютантка?

Она рассмеялась:

— Кажется…

— Это ваш первый бал. А первый вальс дебютантке надлежит танцевать с хозяином дома.

— Значит, этот вальс будет faux pas ¹⁰! — засмеялась она, довольная своей шуткой, и унеслась в объятиях доктора Скотта, словно летела по воздуху, хотя степенная манера ее партнера должна была неизбежно вернуть ее на землю.

— Родерик, — спросила меня Джудит, пока мы с ней вальсировали, — почему у этой девочки такой счастливый вид? Явно не оттого, что на вечеринке так положено. У нее глаза сияют, как звезды.

— Вы назвали бы ее красивой, Джудит?

— Ну конечно! Я сразу не могла оторвать от нее взгляд!

— Она влюблена в этот дом.

— Он и достоин любви.

— Она годами грезила о нем, и вот она здесь.

— А откуда она сама?

— Окончила какую-то чопорную школу в Брюсселе, а теперь живет в чистенькой вилле в Биддлкоуме, это — фешенебельная часть побережья.

— А, понимаю. Родерик, не дайте снова запереть ее в клетку!

Памела опять поставила фокстрот и подхватила Макса, Джудит степенно танцевала с доктором, а Питер учил Стеллу. Передав Уэнди слова Стеллы про медведя и фею, я предложил ей посидеть со мной в уголке, чтобы меня не сравнили с телегой, в которую впрягли звезду.

Ей как раз нужно поговорить со мной, объявила Уэнди. Я должен повлиять на Питера. Того внезапно объяло чувство страшной ответственности за семью, и он поклялся бросить театр и открыть лавку.

— Это убьет его, Родерик, ты же понимаешь, это его погубит! — горевала она.

— Да не сделает он ничего подобного, — возразил я. — Но твердить будет постоянно, просто чтобы услышать, как ты его отговариваешь. Так что лучше молчи.

— Он ведь почти ничего не зарабатывает, но когда-нибудь, кто-нибудь должен оценить его гений, как ты думаешь?

Я честно ответил, что из всех нынешних громких имен Питер, несомненно, самый оригинальный художник сцены, и уже с меньшей искренностью заверил ее, что скоро его час пробьет. Будущее этой пары вызывало у меня беспокойство — уж больно безрассудный вызов бросали они жизни.

Когда танец кончился, я завладел граммофоном и поставил «Приглашение к вальсу».

Во время танца Стелла молчала. Двигалась она легко и точно, с заметным наслаждением, но чувствовалось, что она немного скована и не уверена в себе. «Ничего, — подумал я, — это пройдет, она еще будет прекрасно танцевать». Я узнал запах ее духов — от нее веяло той самой мимозой, которую так не любил ее дед.

Джудит отдыхала в уголке; она улыбнулась Стелле, когда наш танец кончился, и Стелла, подойдя к ней, села на диван. Остальные горячо что-то обсуждали, и Памела возбужденно воскликнула:

— Родди! Они собираются показать нам танец Пьеро!

— Мы с удовольствием, — отозвалась Уэнди.

— Так-то так, только он с акробатикой, — заметил Питер. — Не разнести бы комнату. Как ты потом будешь оправдываться?

Мы порылись в моих пластинках и нашли нужную. Когда-то давным-давно я получил ее в подарок от Питера в знак примирения: однажды он сильно надерзил мне за то, что в своей статье я покритиковал Уэнди, — она не понравилась мне в какой-то современной роли.

Я погасил торшеры, оставив освещенной только середину комнаты. Зрелище было восхитительное. Вот уж поистине, когда эти двое танцевали друг с другом, души их сливались в одну.

— Такое наслаждение на них смотреть, я даже устала, — вздохнула Джудит, — подобного зрелища мы никак не ожидали!

— Безупречно исполнено, — подхватил Макс.

Скотт, казалось, лишился дара речи.

— Надо же! — только и повторял он.

— Вам, наверно, хочется посмотреть, что у них за косточки, не правда ли? — поддразнила его Стелла. — Только, по-моему, у них костей вообще нет.

— Тс-с-с, дорогая! Мы же это скрываем! — в притворном испуге воскликнула Уэнди, присаживаясь возле камина. Стелла обратила к ней благодарный взгляд:

— Вы подарили нам незабываемое удовольствие!

Джудит улыбнулась, услышав столь любезную похвалу, высказанную так непосредственно, и подошла ко мне:

— Какое забавное дитя!

— Какое же дитя? Ей почти девятнадцать. — Я сам услышал, как резко прозвучали мои слова, и почувствовал, что Джудит удивилась. Как грубо с моей стороны! Да и глупо!

— Простите, Джудит!

— Прощаю! — улыбнулась она.

Пришло время ужина. В холле был устроен бар и буфет, здесь царствовала Лиззи, горделиво оглядывавшая свои графины и графинчики, разливательные ложки, чайники и кофейники. В кухне хозяйничала миссис Джессеп, а между ними курсировал Чарли, красный от жары и возбуждения. Входная дверь была Распахнута, за ней сияла лунная ночь. Захватив стаканы и тарелки, гости выходили на крыльцо. Скотт галантно ухаживал за Памелой, наконец и он разговорился. Я услышал, как Памела сообщила ему, что ей хочется завести кого-нибудь в «Утесе». Интересно, кого? Ах, вот оно что — собаку!

До меня донесся смех Джудит; сидя с ней на ступеньках лестницы, Питер плел одну из своих бесконечных, печальных небылиц. Макс вышел на крыльцо со Стеллой и завел разговор о живописи. Она слушала, горя восторгом, — ведь ему было знакомо имя ее отца. Вдруг он подошел ко мне и предложил сменить меня в баре.

— Мисс Мередит хорошо бы поучиться, — сказал он задумчиво. — По-моему, у нее интуиция художника. Я не ожидал, что у дочери Мередита может быть такой цельный ум.