Тайна важнее жизни

Олег шагнул вправо, и под его ботинком раздался тихий, но совершенно отчетливый хлопок. Он посветил себе под ноги: так и есть, очередное скопление грибов. Один из крайних грибов профессор и удосужился нечаянно раздавить. Из лопнувшего, как воздушный шарик, белого чрева поднимался едва заметный желтый дымок. Мещереков наклонился, и в ту же секунду его прибор для измерения радиации на запястье стал издавать тревожные протяжные сигналы. Аппарат зашкалило. Олег невольно отпрянул. На ученого снизошло новое озарение. Теперь он знал ответы на все вопросы.

* * *

– Прошло уже четыре с половиной часа, – констатировал Юдаев, включая подсветку на своих наручных часах и наблюдая при этом за медленно ползущей секундной стрелкой.

Айсана все так же сидела на корточках в некотором отдалении от мужчин, закрыв руками голову. Она вела себя отстраненно. Ее абсолютно не интересовало то, сколько времени минуло с тех пор, как Мещереков скрылся под землей. Вряд ли она вообще сейчас чувствовала течение времени. Юдаев настороженно посмотрел в ее сторону. Валерию невольно вспомнились слова девушки о преисподней и гневе Аллаха. Поверить в подобное он не мог, но в сознание закралась мысль, что с профессором могло что-то случиться. Перед глазами появился образ лежащей на полу ресторана Марины в окрашенном кровью вечернем платье. А он, Валерий, уже ничего не в силах был изменить.

Будто прочтя его мысли, Перетье негромко сказал:

– Мы ничего не можем изменить.

Юдаев вздрогнул от этих слов.

– Нам остается только ждать и… – Перетье многозначительно помолчал и заложил руки за брючный ремень. Даже в темноте Юдаев заметил, что пальцы француза слегка коснулись рукоятки короткоствольного автомата. – И, я полагаю, мы могли бы с толком использовать это время ожидания.

– С толком?

– Да, нам надо кое-что обсудить.

В голосе Перетье не было его привычной иронии и небрежности. На этот раз он звучал ровно и холодно. Страдающий алкоголизмом человек отступил на второй план, уступив место опытному оперативнику. Юдаев не мог не заметить этих перемен. Он не стал ничего говорить, не стал задавать новых вопросов. Валерий полностью предоставил оппоненту инициативу в предстоящей беседе.

– Все это время мы были в одной лодке. – Венсан шагнул в сторону и оказался между Юдаевым и подземным спуском. – Мы действовали, как одна команда, но я думаю, что мы оба понимали, что это было временное явление. До сих пор такая позиция была выгодна и нашим, и вашим. Но это только до сих пор. Сейчас ситуация кардинально изменилась, и нам придется существенно изменить позицию. Встать по разные стороны баррикад…

Юдаев молча слушал француза. Переводя взгляд с его сосредоточенного лица на заложенные за ремень руки и обратно. Конечно, он знал, что рано или поздно такой момент наступит. Это неизбежно должно было случиться. Страны-союзницы переходили к конфронтации. И в первую очередь эти изменения должны были коснуться двух рядовых агентов этих стран. Его и Венсана Перетье. По большому счету, от них-то сейчас все и зависело.

Айсана сняла руки с головы. Слова Перетье заставили ожить ее, выйти из состояния прострации. Она подняла голову, распрямила спину, а затем и вовсе встала во весь рост. Интуиция подсказала девушке, что может произойти в ближайшие несколько минут. Воздух над Гилгал Рефаимом буквально наэлектризовался.

Краем глаза оба мужчины заметили ее действия, но не стали отрывать глаз друг от друга.

– Неважно, что отыщется там, под землей, – продолжил Перетье. – Какой бы ни была разгадка, какое бы открытие ни сделал Мещереков – все это второстепенные вопросы. Важно другое: как только мы нашли эту дыру, – француз качнул головой назад, – мы оказались на пороге глобального открытия. Оно не может не вызвать сенсации. Оно ее вызовет. Я прав?

– Конечно, прав, – спокойно ответил Валерий.

– Именно. Но открытие не может принадлежать только Мещерекову. Он лишь закончил то, что начали другие. Те, кто шел более чем на полкорпуса впереди него. Тот же Фери, например. И если бы его не убили…

– К чему ты клонишь, Венсан?

Юдаева утомило словоблудие оппонента, и он предпочел задать основной вопрос в лоб. Но ответить на него Перетье не успел. Их беседа была безжалостно прервана переливчатой трелью мобильника. Сработал телефон Юдаева. Не сводя глаз с француза, Валерий потянулся в к карману. Произошло то, что в подобной ситуации вполне могло произойти. Перетье стремительно выхватил из-за пояса автомат и направил дуло в грудь стоящему напротив него человеку.

– Не двигайся! И никаких телефонных переговоров! – жестко отчеканил Перетье. – С этой минуты я намерен расставить все по своим местам. Определить, так сказать, приоритеты.

Что это были за приоритеты и действительно ли Венсан собирался в случае необходимости открывать огонь на поражение, Юдаеву узнать было не суждено. Появившееся в руках француза оружие спровоцировало на действия Айсану. Она уже была готова к атаке, а Перетье только подлил масла в огонь.

Подобно стальной пружине, девушка оттолкнулась двумя ногами от земли и прыгнула на противника. Перетье резко развернулся и надавил на спусковой крючок. Автоматная очередь прорезала ночную тишину. Две или три пули по касательной зацепили плечо Айсаны, разорвав олимпийку и до крови содрав кожу. Позже, восстанавливая в памяти события этих мгновений, Юдаев готов был поклясться в том, что стал свидетелем невероятного для человеческих сил пируэта. Находясь в воздухе не более двух-трех секунд, Айсана успела провернуться вокруг собственной оси, и именно это, скорее всего, и не позволило Перетье продемонстрировать свои высокие навыки в меткой стрельбе. Зато он сумел добиться того, что незначительное ранение сбило девушку с курса. Она упала на землю, не достигнув намеченной цели, и молниеносно откатилась в сторону.

Тех считаных секунд, в течение которых внимание Венсана переключилось на девушку, Юдаеву вполне хватило, чтобы выхватить пистолет, вскинуть руку и прицельно выстрелить. Перетье уже развернулся в его сторону, но в тот же миг на его бежевой рубашке, поверх которой был надет кожаный жилет, чуть ближе к левой стороне груди, возникло большое черное пятно. Тело Венсана содрогнулось в предсмертной конвульсии, он резко качнулся назад, запрокинул голову, а затем рухнул на спину и замер, устремив в пустоту остекленевший взгляд.

Юдаев опустил пистолет. Телефон в его кармане продолжал названивать, но сейчас это не имело существенного значения. Разглядеть в темноте лежащую на земле Айсану было довольно-таки трудно. Не говоря уже о том, чтобы определить ее физическое состояние.

– Айсана! – Валерий двинулся в ее сторону. – Айсана! С вами все в порядке? Вы живы?

– Жива. – Девушка приподнялась на руках, критически оценила разорванную на плече олимпийку. – Вот сукин сын!

– Он ранил вас?

– Ерунда. Только поцарапал. Такие раны быстро заживают, в отличие от душевных. – Она позволила себе улыбнуться. – Но все равно обидно. К тому же я не успела оказать вам поддержку.

– Это не так, – Валерий покачал головой. – Вы отвлекли его внимание. Мне этого было достаточно. Спасибо. Я бы не справился без вас.

– Я знала, что это должно было случиться. Между вами. Это бросалось в глаза. Честное слово…

Телефон Юдаева смолк. Айсана сняла олимпийку и подошла к распростертому телу Перетье. Склонившись, девушка плюнула ему прямо в лицо.

– Я ведь обещала вам, Перетье, – с презрением произнесла она. – Обещала, что непременно настанет время, когда вы ответите за все ваши слова. Так оно и случилось.

Валерий приблизился к ней сзади и осторожно провел рукой по спутанным волосам. Несмотря ни на что, он испытывал к Айсане искреннюю симпатию. Как к девушке, как к человеку, как к личности. К тому же все это время у него не выходило из головы все то, что пришлось пережить Айсане за последние дни. Он чувствовал, что сейчас не имеет права осуждать ее.

– Вы говорили, что у вас есть дочь, Айсана. Верно? – спросил он.

Девушка повернулась к нему. На лице отразилась боль, а плечи тут же ссутулились. От агрессивного состояния Айсана достаточно быстро перешла к подавленному. Воспоминания прошлого давили на нее с удвоенной силой.