Тайна Янтарной комнаты

Неожиданно из соседней комнаты раздался крик:

– Ольга, спасайся, он предатель!

Ольга побледнела и опрометью кинулась на голос. Через мгновение оттуда послышался ее плач. Пугачев и Державин бросились вслед за ней.

Ольга на коленях стояла рядом с постелью, на которой лежал израненный, перевязанный человек. Она плакала и смеялась одновременно, осыпая его поцелуями.

– Милый мой, любимый, ты здесь, ты жив, – сквозь счастливые слезы шептала она, лаская нежными руками его измученное лицо. – Я нашла тебя, нашла, теперь мы вместе – и никто не сможет нас разлучить.

– Ольга, любимая моя, – глаза Владимира сияли ей в ответ. Вдруг его взгляд упал на стоящих у двери мужчин. Он попытался привстать на постели и заслонить собой Ольгу.

– Беги, беги, этот человек предатель! – Владимир старался из последних сил подняться, его рука судорожно искала оружие.

Ольга в недоумении смотрела на обоих мужчин, не понимая, о ком именно говорит Владимир и почему он так говорит.

В комнате повисла звенящая тишина, было слышно только прерывистое дыхание.

Наконец Пугачев медленно заговорил, с трудом выговаривая слова, словно нес тяжелую ношу и каждый шаг ему давался с огромным трудом.

– Не спеши, князь. Надо поговорить.

Владимир судорожно вздохнул. В нем боролись сразу несколько разных чувств: он был счастлив, что увидел Ольгу, живую и невредимую, но страх за ее жизнь отравлял эту радость, и он с сомнением смотрел на Пугачева – Владимир слышал, как Пугачев пообещал Владыке отдать его любимую.

Пугачев видел, как держатся за руки Ольга и Владимир, его сердце разрывалось от тоски и боли, он понимал, что наступил тот самый момент, когда золотая жар-птица улетит из его жизни.

– Гаврила Романович, садись, твоя помощь может пригодиться. Пугачев и Державин присели на стоящие около стен лавки, Ольга осталась рядом с Владимиром.

– Сегодня у меня гостевой день, – начал Пугачев. – И все гости по твою душу, княгиня…

Державин также вспоминал события прошедшего дня.

Они с Пугачевым стояли у двери неподвижно, ничего не предпринимая, не шевелясь. Но у обоих в головах пронеслась одна и та же мысль: «Это он»!

Наконец-то он увидел возлюбленного Ольги. Ревнивое чувство затопило его, некоторое время он ничего не мог сказать, голос не повиновался ему. Но, глядя, как нежна Ольга с раненым, как счастливо блестят ее глаза, сколько любви в ее голосе, он сделал над собой сверхчеловеческое усилие и сказал себе, что счастье любимой женщины для него дороже всего и она может любить только достойного человека. А значит, и Державин предложит ему свою дружбу – если он этого не сделает, Ольга будет потеряна для него навсегда.

Он стоял как в тумане. Через эту пелену до него донесся голос Пугачева, Державин машинально присел на лавку и заставил себя слушать то, что говорил Пугачев.

– Сегодня у меня гостевой день, – сказал Пугачев. – И все гости по твою душу, княгиня.

Владимир и Ольга напряглись. Они оба понимали, что опасность исходит от сильного, могущественного врага.

– Так вот, – продолжал Пугачев, – бороться с этими демонами у простого человека возможности нет. Но допустить, чтобы княгиню, словно жертвенного агнца, у меня забрали на поругание, я не могу.

В открытом бою я справиться с этим чертом не в силах, а вот обмануть и выиграть время – видно, получилось.

Я сказал ему, что Ольга сейчас на секретной заимке и вернется завтра к вечеру. Ждать он отказался, тогда я дал ему верных людей и отправил туда, куда Макар телят не гонял. Пока они туда доберутся, пока суд да дело… Словом, есть время увезти Ольгу отсюда и спрятать ее. Гаврила Романович, поможешь? Только предупреждаю, дело это смертельное.

Державину всё это казалось странным, но, видимо, ни Ольга, ни Владимир не хотели объяснять, кто и почему мог угрожать жизни княгини, а Пугачев спрашивать их об этом не стал. Не стал этого делать и Державин.

– Конечно, я сделаю всё, что в моих силах. Если потребуется – и жизнь отдам.

– Вот и договорились. Медлить нам нельзя. – Пугачев поднялся. – Я распоряжусь, чтобы вас собрали в дорогу.

– Емельян Иванович, постой, – попросил его Владимир. Пугачев остановился на пороге. – Прости, что усомнился в тебе. Дороже всего на свете мне Ольга. Прости, если сможешь!

Смуглые щеки Пугачева порозовели, он немного расслабился, словно с него упала часть тяжелой ноши.

– Да что там… бывает. – И он вышел.

Во дворе Пугачев остановился, прислонился к стене и с шумом, всей грудью вдохнул свежий воздух. По его щеке скатилась слеза. «Вот так дело, – подумал он. – Что это со мной?»

Устинья, смотревшая на него в окно, впервые видела своего милого в таком состоянии и тихо плакала, не вытирая слез, бежавших по щекам и падавших на вышивание. Она знала, что это – любовь.

На прощанье Ольга обняла Пугачева и поклонилась ему в пояс.

– Спасибо тебе, Емельян Иванович, век не забуду, – прошептала она, когда Пугачев помогал ей садиться на коня. Ветер радостно заржал, приветствуя хозяйку.

Державин уже гарцевал рядом на своем Гнедом, он думал о том, как запутанна бывает человеческая жизнь, как странна человеческая природа. Пугачев – разбойник, преступник – не отказал в помощи, был способен на высокие чувства. Если бы не он – Ольги уже не было бы в живых. Возможно, не было бы в живых и Владимира. И Гавриил крепко пожал Пугачеву руку на прощанье.

Владимира удобно устроили в легком возке и укрыли медвежьим пологом. Малыш был рядом.

– Хотел бы отправиться с вами, да не могу – нужно будет ответ держать перед Бальтазаром этим, будь он неладен! Все запомнили, как я сказал? Никто об этой тропе не знает, доберетесь до Петербурга быстро! Ну, с богом!

И они отправились в путь. Пугачев долго стоял и смотрел им вслед, пока они не скрылись в лесу. К нему тихо подошла Устинья и остановилась, не смея потревожить. Пугачев медленно повернулся и посмотрел на нее. На него глянули нежные, любящие, преданные глаза, обдав таким жаром, что его замерзшее сердце стало оттаивать.

– Ну что, Устиньюшка, пойдем-ка домой.

Он поправил сползший у нее с плеч полушалок, и они медленно пошли к дому.

* * *

Владимир дремал под мерный скрип возка. Он был почти счастлив. С ним была Ольга, он знал, что она любит его, они ехали домой. После пережитых потрясений его силы начали постепенно восстанавливаться, радость подействовала на его организм лучше всяких лекарств, и Владимир надеялся, что вскоре он сможет подняться, и у него появится возможность самому защищать свою возлюбленную.