Тайна за семью печатями

*Книга «Легенды Земли Московской, или Новые невероятные приключения Брыся и его друзей».

Следователь Петров и Саша с родителями отправились в детскую, чтобы искать телевизионные передачи в записи по компьютеру. Можно было бы воспользоваться ноутбуком главы семейства, Николая Павловича, но у Сашиного компьютера был удобный большой монитор. Рыжий и Савельич всех опередили и, запрыгнув на письменный стол, подгоняли людей нетерпеливым мяуканьем. Альма хотела было последовать за остальными, но её остановил задумчивый вид Брыся, который остался неподвижно сидеть в гостиной перед телевизором и только взгляд его, внимательный и цепкий, скользил по окружающим предметам.

— Нужно найти пузырёк. Скорее всего, он просто закатил его под диван, после того как воспользовался эликсиром. — Брысь ещё договаривал свою мысль, а «сыщица» уже извлекла склянку, она действительно оказалась именно там, где и предположил проницательный кот.

— Пустая?! Вот ведь… — у Брыся чуть было не вырвалось «лопух», но он пожалел чувства Альмы. — Нужно срочно допросить Пафнутия и узнать, сколько перемещателя было в бутылочке! Если полная, то…

Чтобы не огорчать раньше времени подругу Мартина и не расстраиваться самому, Брысь не стал продолжать рассуждения. Вдруг «м.н.с.» опровергнет его страхи и сообщит, что эликсира было на донышке. Впрочем, нет… Это ещё страшнее. Тогда столь долгое отсутствие Мартина будет означать только одно — беду. А вот если глупый пёс вылакал весь пузырёк, то есть надежда, что он задержался в прошлом именно по этой причине. Ведь раньше никто из них не использовал столько эликсира, а потому и возвращение в настоящее происходило так быстро, что хозяева даже заметить их отсутствие не успевали. Конечно, кроме того случая, когда в действие перемещателя вмешалось таинственное электромагнитное излучение…*

*Книга «Мифические эксперименты, или… Новые невероятные приключения Брыся и его друзей».

— Идите скорее сюда! — раздался вопль из детской. Принадлежал он Саше и был адресован Брысю и Альме.

— Нашли передачу? — взволнованно поинтересовался Брысь у приятелей, примчавшись на зов.

— Нашли Альму с Мартином! — огорошили ответом Рыжий и Савельич.

Альма вытаращила глаза, впрочем, как и Брысь. Да и все, кто был в комнате, имели одинаково потрясённый вид.

— Смотрите! — воскликнул Саша и нажал на воспроизведение обнаруженной записи.

— И слушайте, — всхлипнула мама Лина и, взяв Брыся на руки, уткнулась лицом в его густую мягкую шерсть, словно намеревалась использовать кота вместо носового платка, чтобы утирать слёзы.

Закадровый голос звучал торжественно и печально: «…Совсем недавно к поисковикам попала чудом сохранившаяся плёнка, сделанная неизвестным кинооператором прямо накануне войны в одном из приграничных посёлков во время выступления маленького передвижного цирка. Вглядитесь в эти счастливые лица взрослых и детей, как бурно аплодируют зрители юной дрессировщице. Кажется, что номер нравится даже этой красивой овчарке, пришедшей на представление вместе со своим хозяином-пограничником…»

В кадре крупным планом показалась собака, ужасно похожая на Альму. Да что там похожая! Это и была она! Вне всяких сомнений. В своём собственном ошейнике с золотистыми звёздочками-заклёпками! Рыжий и Савельич, хотя и смотрели запись по второму разу, опять вытаращили глаза; Альма при виде себя самой на экране буквально остолбенела; все остальные снова громко ахнули, а мама Лина ещё и вскрикнула, поскольку Брысь от волнения выпустил когти и впился ей в руку.

Вдруг картинка задёргалась, словно оператор не знал, что снимать: или зрителей, или то, что выделывали на манеже два пуделя и два кота — подопечные симпатичной дрессировщицы, или внезапную суматоху у выхода из армейской палатки, исполнявшей роль циркового шатра. Суматоха была вызвана появлением рядом с овчаркой здоровенного пса. Камера задержалась на нём буквально на миг и снова перескочила на «арену», где теперь тоже происходила какая-то весёлая сумятица, но и этого мгновения хватило, чтобы все, кто не отрывал взгляда от монитора, узнали в огромной дворняге — Мартина.

Голос за кадром между тем продолжал: «…Эти смеющиеся люди не знают, что жестокий враг уже готов нанести свой подлый удар, что всего через несколько часов предрассветную тишину нарушит рёв самолётов, мирно спящие города и сёла вздрогнут от разрывов бомб, гусеницы вражеских танков взроют землю, уничтожая посевы, давя всё на своём пути. Пограничники первыми примут бой. И погибнут смертью героев…»

Глава 6. Брысь допрашивает Пафнутия

Следователь Петров раз за разом просматривал запись, морща лоб, барабаня пальцами по столу, вскакивая и снова садясь перед компьютером. Жена и дочки давно спали, и компанию ему составляла лишь Альма. Овчарка тоже не отрывала глаз от монитора и даже, казалось, так же, как и хозяин, морщила лоб, пытаясь осознать и дать хоть какое-то объяснение увиденному.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спрашивал свою «напарницу» Сергей Анатольевич. — Нет? Вот и я нет…

В Сашиной квартире происходило примерно то же самое. С тем отличием, что там вообще никто не спал. Не спали и у Менделеевых. Вовка то и дело пересчитывал свои склянки, которые хранил в очередной картонке из-под кроссовок, и сверял их количество с пометками в пухлой тетрадке. Что было совершенно бесполезно, так как юный химик (а с недавних пор в большей степени астроном) стал частенько пренебрегать порядком и, увлёкшись изготовлением нового состава, забывал фиксировать, сколько пузырьков из-под валерьянки наполнил своим изобретением.

Пафнутий, сидя на плече у Вовки и заглядывая сверху в обувную коробку, старательно делал вид, что тоже пересчитывает бутылочки и тоже не может вспомнить, сколько их было. А ещё он всем своим видом намекал, что причины «потери памяти» у них разные. У «научного руководителя» — это вопиющая безалаберность, а у него, главного Вовкиного помощника, — исключительно нервозное состояние души. А как иначе — друг пропал! Впрочем, главным поводом для нервозности Пафнутия было предчувствие тяжёлого объяснения с Брысем… Для такого серьёзного дела кот вряд ли воспользуется телепатией. Наверняка он ждёт, когда в квартире Менделеевых погаснет свет, чтобы тут же заявиться «в гости» с допросом. И форточка на кухне, как назло, открыта настежь… И дверь в свою комнату, где на подоконнике располагаются шикарные апартаменты любимого питомца, Вовка никогда не закрывает…

Опасения Пафнутия были вполне оправданны. Брысь действительно с нетерпением ждал, когда все угомонятся и, следуя поговорке: утро вечера мудренее, разойдутся по спальням. И дождался. Ведь, как известно, силы человеческие не беспредельны. Чтобы побороть усталость, хозяева выпили с добрый десяток кружек кофе (кроме Саши, который налегал на молоко), но, так и не найдя решения загадки, легли спать, собираясь прямо с утра продолжить ломать голову над необъяснимым явлением.

— Пафнутий, вылезай, разговор есть! — раздался над самым ухом грызуна строгий баритон руководителя всевозможных миссий.

Пафнутий зажмурился крепче, показывая, что спит беспробудным сном, и тут же почувствовал на своём нежном упитанном теле острые когти.

— Вылезай, а то я тебя сам вытащу! — прошипел Брысь, просунув лапу сквозь прутья клетки.

— Ах, это ты? — протирая глаза, «изумился» помощник юного химика, нехотя откинул крючок, выбрался из своих апартаментов и поплёлся на кухню.

— Молочка? — предложил он, оттягивая минуту своего разоблачения.

— Сыт по горло! — категорически отверг Брысь попытку грызуна отсрочить наказание. — У меня к тебе лишь один вопрос (Пафнутий виновато опустил глаза и поморгал белёсыми ресницами), сколько эликсира было в пузырьке?

Обрадовавшись, что старшего компаньона интересует лишь такой пустяк, Пафнутий тут же забыл, что собирался до последнего отрицать свою причастность к исчезновению Мартина, и охотно ответил:

— Полный!

Брысь нахмурился.

— Он дал мне слово, что выбросит бутылочку на пустыре, — менее уверенно пояснил «м.н.с.», видя искреннее огорчение искателя приключений. — Мы не хотели, чтобы ты снова куда-нибудь отправился, — лепетал Пафнутий, — чтобы ты…

Брысь встрепенулся, не дослушав, словно его осенила какая-то идея.