Тайна за семью замками

— Что значит практически?

— Понимаешь, — начала Любка сиротски, — пока ты спала, я поболтала с администратором, она сказала, что никогда не слышала о деревне с таким названием.

Я поперхнулась и уставилась на подругу.

— Намекаешь, что мы сюда просто так приехали?

— Погоди расстраиваться. Я донесла до дамы мысль о том, насколько это важно, и она вызвала местного гида. Он будет здесь с минуты на минуту.

Я посверлила ее взглядом, но Любка сидела столбиком и смотрела виновато.

— В твоих интересах, чтобы он прояснил ситуацию, — сказала я, наконец, — иначе я тебя убью.

Экскурсовод оказался мужчиной лет сорока пяти, звали его Тимофей. Тот есть он так представился, а отчество мы постеснялись спросить.

На Любкин вопрос о деревне он задумался, а потом выдал следующее:

— Возможно, вы имеете в виду деревню Дымно, потому что Дымино я тут не припомню.

— Точно, — обрадовалась Любка, — Дымно!

— Радоваться все равно рано, — улыбнулся он, — этой деревни уже давно нет.

— Сгорела во время войны? — проявила сообразительность подруга.

— Именно, — кивнул он, — могу рассказать вам об этом, если хотите.

Мы вяло согласились, а Тимофей обратился к администратору:

— Виктория Васильевна, вы мне карту области не дадите?

Та кивнула, скрылась в соседней комнате и вернулась с картой, которую Тимофей тут же разложил на столе.

— Вот смотрите, — начал он рассказывать и показывать, — здесь Новгород, а нужная вам деревня располагалась здесь. В сорок втором году немцы осуществляли наступление в этих краях, кстати, вполне успешное. Деревня Дымно была их сильным опорным пунктом. Они окружили вторую ударную армию, и несмотря на то, что в середине июля Дымно было захвачено советскими войсками, помочь второй армии не удалось, и она сдалась немецким войскам. Судьба деревни печальна, ее уничтожили или немцы, или сами русские, точно неизвестно.

Мы с Любкой переглянулись с разочарованием и поднялись, благодаря Тимофея. Он только развел руками.

— Извините, что не смог помочь.

— А можно взять с собой карту? — поинтересовалась вдруг Любка, чем вызвала у меня ряд серьезных опасений. Тимофей взглянул на администратора, та пожала плечами, и карта быстро перекочевала к Любке.

— И зачем тебе карта? — поинтересовалась я в номере.

— С ней будет проще найти эту деревню, — заметила подруга, а я взволнованно спросила:

— Ты все еще хочешь ехать в Дымно?

— Конечно, — моргнула Любка, — мы же на полпути к успеху.

Ее оптимизм воодушевлял.

— Нет деревни, Люба, — напомнила я, — значит, и делать нечего.

— Но Родион-то туда поехал.

— Он идиот.

— Может быть, — не стала спорить она, — однако логично предположить, что он подготовился к поездке лучше нас, значит, знает, что деревни нет, но все равно туда поехал. Чую, что-то есть в этой деревне, и мы должны это что-то найти.

— Что там может быть? — в отчаянье воскликнула я, — по-твоему, немецкий дедушка зарыл в деревне клад?

Любка уставилась на меня, осмысливая сказанное.

— А вдруг так и есть, — сказала она, наконец, — прадед вполне мог закопать награбленное, а потом сжечь под шумок деревню. А Родя каким-то образом узнал об этом и теперь хочет обскакать нас и свистнуть денежки.

Глаза Любки загорелись нехорошим огнем, и я решила охладить ее пыл.

— Не будем торопиться с выводами, тем более, подозревать всех подряд в корыстных целях.

Любка вскочила и бросилась к чемоданам.

— Василиса, стоит поторопиться, пока нас не опередили.

Я вздохнула и поднялась следом.

— Тимофей сказал, лучше сначала доехать до Марьина, — рассуждала Любка в машине, — а там поинтересоваться, как проще добраться в Дымно.

Я посмотрела по карте дорогу и уверенно двинулась в путь.

Глава 3

Докатили мы быстро. Когда из-за поворота выплыли дома восемнадцатого века, я даже тормознула, отчего Любку качнуло вперед.

— Ты чего? — начала она возмущаться, но так и замолкла, увидев особняки.

Мы выскочили из машины и замерли, здания искрили на солнце и казались сказочными.

— Мы, что, попали в прошлый век? — выпалила Любка и легонько ущипнула себя за руку.

— Скорее уж, в восемнадцатый, — поправила я, но подруга невозмутимо сказала:

— Это неважно. Видишь, Васька, стоило только копнуть поглубже, и началось.

— Что началось? — не разделила я ее восторг.

— Вдруг этот дом принадлежал моему прадеду?

Я закатила глаза, поражаясь чужой наивности, и собралась, было, вернуть подругу с небес на землю, как сзади раздался голос:

— Если вы потомок Мазепы или Барятинского, то возможно.

Мы резко обернулись и обнаружили перед собой невысокого мужчину лет семидесяти. Он выглядел бодро и молодцевато, борода совсем его не старила, а взгляд выдавал мудрость и ироничность. Мне он почему-то сразу понравился, хотя и напоминал мужичка из какой-нибудь сказки, что само по себе было странно.

— Что вы имеете в виду? — полезла Любка с расспросами.

— Только то, что сказал. Эта усадьба в начале восемнадцатого века была пожалована первому гетману Мазепе. Потом, в конце шестидесятых, перешла к князю Барятинскому. После революции чего тут только не творилось, а сейчас это музей.

— Что это значит, чего только не творилось? — не отставала подруга.

Мужчина (назвать его дедом язык не поворачивался) вздохнул и посмотрел вдаль, отчего сразу стал похож на киношного героя. Я решила, что мы ему надоели, и сама ответила Любке:

— Да что тут могло быть? Разграбили, наверное, потом, в советское время, заседали какие-нибудь сообщества.

Мужчина взглянул на меня с интересом и кивнул:

— Именно так все и было. Если желаете посетить, то всегда пожалуйста, только билетик прикупите.

— А вы собственно кто? — вдруг выдала Любка.

Этот вопрос и меня интересовал, однако, спросить вот так, в лоб, я не решалась. Мужчина ничуть не смутился и ответил:

— Человек.

Любка хмыкнула, а я улыбнулась. В чувстве юмора ему явно не откажешь, хотя оно, конечно, своеобразное.