Тайна загадочной лестницы

— Не знаю, — ответила Нэнси, — но у меня такое ощущение, что что-то действительно случилось. Папа телеграфировал, что завтра не приедет. Когда он уезжает, он никогда не шлёт телеграмм, а всегда звонит мне, или Ханне, или же в свою контору, и мне кажется странным, что он не поступил так же и на этот раз.

— Несколько дней тому назад ты мне сказала, что твоему отцу угрожали, — сказала Эллен. — Ты боишься, что это как-то связано с теми угрозами?

— Да, боюсь.

— Могу я чем-нибудь помочь? — предложила свои услуги Эллен.

— Спасибо, Эллен, но боюсь, ты ничего тут сделать не можешь. Да я и сама ничего не могу сделать. Нам придётся просто ждать. Может, отец снова подаст о себе весточку.

У Нэнси был такой подавленный вид, что Эллен начала лихорадочно думать, чем бы развеселить подругу. Вдруг ей что-то пришло в голову, и она пошла посоветоваться с мисс Флорой и тётей Розмари.

— Я думаю, это — прекрасная идея, если Нэнси согласится, — сказала тётя Розмари.

Эллен позвала Нэнси из холла и предложила всем пойти на чердак порыться в большом сундуке, где хранились старые костюмы.

— Мы можем даже в них нарядиться, — предложила мисс Флора, улыбаясь совсем как девочка.

— А вы, девушки, можете станцевать менуэт, — с энтузиазмом добавила тётя Розмари. — Мама очень хорошо играет на старинном спинете. Может быть, она сыграет для вас менуэт.

— Мне эта идея нравится, — сказала Нэнси. Она прекрасно понимала, что все трое пытаются поднять её настроение и была благодарна им за это. А кроме того, их предложение вообще звучало заманчиво — отчего не развлечься?

Все четверо поднялись по скрипучей лестнице на чердак. пешке ни одна из них не позаботилась захватить с собой карманный фонарик.

— Я спущусь вниз и принесу парочку, — предложила Нэнси. Да неважно, — возразила тётя Розмари. — Здесь есть свечи и подсвечники. Мы их держим тут на всякий случай.

Она зажгла две белые свечи, стоявшие в старомодных, похожих на блюдца медных подсвечниках, и повела всех к сундуку с костюмами.

Когда Эллен подняла тяжёлую крышку, Нэнси в восторге воскликнула:

— До чего же красивые костюмы!

С одного бока она видела шёлковые и атласные платья и кружева, с другого бока лежал сложенный розовый бархатный наряд. Они с Эллен вытянули платья из сундука и расправили их.

— Право же, насколько они красивее теперешних бальных туалетов! — заметила Эллен. — Особенно мужские костюмы.

Мисс Флора улыбнулась.

И они представляют каждого в гораздо более лестном виде!

Прежде чем выбрать что надеть, они распаковали весь сундук.

— Это светло-зелёное шёлковое платье с кринолином будет выглядеть на тебе прелестно, Нэнси, — заявила мисс Флора. — И я уверена, что оно как раз будет тебе в пору.

Нэнси внимательно поглядела на узенькую талию бального туалета.

— Я его примерю, — сказала она, добавив со смехом: — Но для того, чтобы застегнуть его на талии, мне, наверное, придётся не дышать. Ну и стройные же талии были у женщин в старину!

Эллен держала в руках мужской лиловый бархатный костюм. Он включал бриджи до колен и кружевное жабо. Тут же находились треугольная шляпа, длинные белые чулки и туфли с пряжками.

— Я, пожалуй, надену это и буду твоим кавалером, Нэнси, — сказала Эллен.

Сбросив свои лодочки, она сунула ноги в мужские туфли с пряжками. Все кругом громко рассмеялись. Когда-то эти туфли носил мужчина, у которого ноги были ровно вдвое больше ног Эллен.

— Ничего. Я натолкаю в носок бумагу, — весело заявила Эллен.

Мисс Флора и тётя Розмари выбрали костюмы для себя а потом открыли довольно большую коробку, лежавшую на дне сундука. В ней хранились всевозможные парики, которые носили в колониальные времена. Все они были ослепительно белые и завитые.

Захватив костюмы и парики, женщины разошлись по своим спальням, где они переоделись. Потом все спустились на первый этаж. Мисс Флора ввела всю компанию в комнату, находившуюся на другом конце холла, напротив гостиной. Впоследствии она была превращена в библиотеку, но в углу всё ещё стоял старинный спинет.

Мисс Флора села за инструмент и начала играть «Менуэт» Бетховена. Тётя Розмари села рядом с ней.

Нэнси и Эллен начали танцевать. Сцепив правые руки, они высоко поднимали их в воздух, потом делали два шага назад и отвешивали небольшой поклон. Они кружились, гордо вышагивали и даже вставили кое-какие па, с которыми в колониальные времена ни один танцор не мог быть знаком. Тётя Розмари хихикала и хлопала в ладоши,

— Хотела бы я, чтобы президент Вашингтон пришёл и полюбовался вами, — сказала она, исполняя свою роль в представлении, — Миссис Нэнси, сделайте одолжение, исполните этот танец ещё раз, а вы, мистер Корнинг, будьте так любезны снова стать партнёром вашей прекрасной дамы.

Девушки с трудом удерживались, чтобы не прыснуть. Эллен отвесила своей тётке низкий поклон, держа в руке треугольную шляпу, и сказала:

— К вашим услугам, миледи. Любое ваше желание для меня — закон.

Менуэт был повторён, а потом, когда мясе Флора перестала играть, девушки уселись.

— Ах, это было так весело! — вскричала Нэнси. — Когда-нибудь я бы хотела… Погодите! Слушайте! — вдруг скомандовала она.

С улицы она услышала громкий голос:

— Идите сюда! Вы, те, что в доме, идите сюда!

Нэнси и Эллен вскочили со своих кресел и ринулись к входной двери. Нэнси включила освещение на крыльце, и обе девушки выбежали на улицу.

— Сюда! — звал мужской голос.

Нэнси и Эллен сбежали по ступеням на лужайку. Прямо перед ними стоял сержант полиции, Том Патрик. Он крепко держал как в тисках худого, согнувшегося человека, которому, как решили девушки, должно было быть лет пятьдесят.

— Это ваш призрак? — спросил полицейский.

Пленник всячески рвался из его рук, но освободиться ему не удавалось. Девушки поспешно подошли поближе, чтобы разглядеть мужчину.

— Я его поймал, когда он тайком шнырял тут вокруг поместья, — объявил Том Патрик,

— Отпустите меня, — сердито кричал мужчина. — Никакой я не призрак. О чём вы говорите?

— Может, вы и не призрак, но вы — вполне возможно, тот самый вор, который обчищает этот дом.

— Что! — воскликнул пленник. — Я не вор! Я живу тут, по соседству. Вам всякий скажет, что за мной ничего плохого не водится.

— Как ваша фамилия и где вы живёте? — настаивал полицейский. Он позволил мужчине стать прямо, но продолжал крепко держать его за руку.