Тайна замка Расселл

— Это ловушка, старина! Газовая камера! Похоже, финита ля комедия!

На этом воспоминания Дэвида обрывались.

Он дотянулся до стула, на котором была аккуратно сложена его одежда, и достал из кармана брюк мобильный телефон. Извлек из памяти аппарата номер Майкла, нажал на кнопку.

Гудки. Бесконечные долгие гудки.

Дэвид огляделся, заметил на стене бронзовый колокольчик для вызова прислуги и дернул за шнурок. Через минуту в дверях появилась Дейзи.

— Вы звонили, сэр?

Он посмотрел на нее с неприязнью. Такая молодая и уже такая лгунья! Впрочем, может быть, девчонка не виновата. Просто рассказала то, что узнала с чужих слов.

— Где мой друг?

Глаза горничной округлились.

— Ваш друг, сэр?

— Да. Майкл Кренстон. Он приехал вчера. Сюда, в этот дом. Возможно, вы его не видели, потому что появились только сегодня…

— Только сегодня? Господи, о чем вы говорите?

— О том, что не видел вас до сегодняшнего утра.

— Что вы, сэр! Позавчера я сама открыла вам дверь, проводила к милорду, а потом сюда, в спальню. И вчера мы с вами виделись, я подавала вам чай. Мои выходные — вторник и воскресенье, а сегодня у нас пятница.

Дэвид вперил в нее тяжелый взгляд.

— Значит, вы встретили меня в среду, и я приехал один? И вчера целый день провели здесь, хлопоча по дому? — Он все повышал и повышал голос и наконец сорвался на крик. — И никто, кроме меня, у лорда Теодора не гостит, так?

— Т-так, — пролепетала Дейзи, и на глазах ее выступили слезы.

«Господи, что я делаю, она ведь совсем еще ребенок!» — ужаснулся Дэвид, но своевременно подоспевшая мысль о неизвестной судьбе Майка избавила его от терзаний совести. Правда, тон он сбавил.

— Послушайте, Дейзи… Вчера, с позволения лорда Теодора, я пригласил в этот дом своего друга, мистера… черт, какой мистер, он же герцог! Словом, Майкла Кренстона. Он приехал под вечер и его поселили в соседней комнате…

На лице девушки отразилось опасливое недоумение.

— Но обе соседние комнаты свободны, сэр! Можете сами убедиться…

«Это мы уже проходили, — устало подумал Дэвид. — После исчезновения мессира».

— Хорошо, — сказал он, — оставим это. Я вам верю. Должно быть, приезд Майка мне померещился. Последствия посещения подвала. (Дейзи перевела дух и робко ему улыбнулась.) Кстати, насчет подвала… Я бы хотел туда наведаться.

— Вы хотите еще раз осмотреть погреба? — удивилась она. — Но там сейчас заперто, а ключа у меня нет. Он у мистера Бегга, нашего дворецкого.

— Так сходите к нему и принесите ключ! — Он понимал, что его тон недопустим, но его преследовал образ Майкла, лежащего без движения на плитах подвального пола, да и сил на хорошие манеры не осталось.

Горничная замялась, а потом быстро выбежала за дверь. Дэвид, превозмогая себя, встал и оделся. Стук в дверь возвестил о прибытии дворецкого. Бегг вошел, важный и надутый, как королевский пингвин.

— Желаете спуститься в подвал, сэр? — Его кислая мина явно свидетельствовала о крайне неодобрительном отношении к затее гостя. Позвольте мне вас сопровождать.

Разумеется, экскурсия ничего не дала. В помещении, где хранилась всевозможная рухлядь, не обнаружилось ни проектора, ни щита с гербом только дверь, сбитая из дубовых досок. В тесном коридорчике за ней было абсолютно пусто. Дверь под аркой действительно вела в винный погреб, и, обследовав в нем все закутки, Дэвид убедился, что, кроме стеллажей с пыльными бутылками и бочонков с виски и портвейном, искать там было нечего. Оставалось обыскать нежилое крыло и чердак. Задача Гераклова, но Дэвид не собирался сдаваться, ведь речь шла о жизни друга.

Однако ему помешали. Лорд Теодор, вернувшись с верховой прогулки и, видимо, справившись о Дэвиде у горничной, отыскал их с Беггом в западном крыле.

— Прошу прощения, Дэвид. Я бы хотел с вами поговорить.

Они перешли в жилое крыло и устроились в кабинете его лордства.

— Еще раз прошу меня простить, молодой человек. — Теодор Расселл в расстроенных чувствах забарабанил пальцами по столу. — Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? Все эти разговоры… сначала о таинственном маге, теперь о герцоге, якобы тоже приехавшем погостить в мой дом… Может быть, вам стоило бы обратиться к доктору? Конечно, это не мое дело, и вы имеете полное право послать меня к черту. Но… я ведь собираюсь доверить вам сына, вы понимаете? Нет-нет, я вовсе не думаю, что вы… не в себе. Скорее всего, просто переутомились, перезанимались, перенапрягли мозги своими заумными книгами. Но хотелось бы убедиться… У нас очень хороший семейный доктор…

Дэвида буквально пронзило острое желание треснуть кулаком по столу и заорать: «Я вам покажу доктора! Лучше бы полицию вызвал, чертов лицедей!»

Только промелькнувшая перед глазами мысленная сцена с участием дюжих санитаров, упаковывающих его в смирительную рубашку, заставила несчастного прикусить язык. Он досчитал до десяти, потом медленно заговорил:

— Я понимаю ваше беспокойство, милорд. И ценю ваше участие. У меня сейчас и впрямь не лучшие времена. Но не настолько все плохо, чтобы обращаться к врачу. Вы же знаете, вчера я несколько переусердствовал с дегустацией ваших замечательных напитков. У меня до сих пор налицо все признаки отравления. Стоит ли придавать такое значение фантазиям человека, хватившего лишку? Обещаю: если что-либо подобное повторится, я сразу покину ваш дом.

Честно говоря, Дэвид с огромной радостью покинул бы этот проклятый дом немедленно. Если бы не Майк. И необходимость заискивать перед хозяином, с тем чтобы ему не отказали от места, которого он не искал и в котором не нуждался, казалась ему злобной насмешкой судьбы.

— Ну что ж… — Лорд Теодор выбил из столешницы еще несколько тактов. Как знаете. Если все-таки надумаете — мало ли, что? — только шепните, я тут же приглашу Гривза. Он замечательный специалист. Мне будет жаль, если Дерек лишится такого наставника… Да, раз уж вы сегодня не в форме, отправляйтесь-ка на прогулку, подышите свежим воздухом. Как вы относитесь к лошадям?

— Нейтрально. Я не трогаю их, они — меня, и все довольны.

— Как странно слышать это… Ладно, не важно. Тогда просто пройдитесь. У нас красивые места. Побродите по парку, загляните в розарий.

Дэвид вышел из дома, пересек широкий газон и присел на скамью. Настроения гулять у него не было, да и ноги держали плохо, но спорить с Расселлом не хотелось. Ничего, он переждет немного, незаметно вернется в особняк и продолжит поиски. А пока можно подремать…

Разбудил его утробный звук установленного на вибрацию мобильного телефона.

— Алло, слушаю вас.

— Дэви, старина, ты на меня не сердишься?

— Майк! Ты жив?!

— Ох! Не то чтобы совсем, но…

— Господи, как я рад! Что случилось?

— Да, понимаешь, встретил тут одну курочку… Сам не знаю, что на меня нашло. Правда, курочка — высший класс, не девочка — персик!

— Майк, что ты несешь?! Какая курочка, какая девочка? Ты, вообще, где?

Трубка застонала:

— Ох, не ори, у меня сейчас башка лопнет! Я же тебе и объясняю: в Лондоне, в гостинице. И мне жутко перед тобой неловко. Честно, я не хотел… Уже собрался ехать, но решил сперва заглянуть в бар, пропустить стаканчик на дорожку. А там сидит такая фемина! Ну не мог я не закинуть крючок! А она клюнула. Слово за слово, стаканчик за стаканчик, и сам не заметил, как в номере с ней очутился. И наш с тобой уговор, ясное дело, совершенно из головы вон. Сегодня очнулся совсем никакой, а на душе так муторно, точно я не с девочкой ночь миловался, а грабил вдов и сирот. Что же, думаю, я такого мерзкого натворил? Почему мне так тошно? Похмелье похмельем, а такой депрессухи у меня сроду не было. Чуть не умер, пока вспоминал. А потом бабах! — и всплыло. Майкл Кренстон дал другу слово и не сдержал. Теперь все поколения Кренстонов дружно ворочаются с боку на бок в своих обветшалых гробах. Прости меня, а, старик?