Тайна замковой горы

В прошлом году граф Рольф Вундерстайн пригласил своего дворецкого в кабинет и обратился к нему со следующей речью:

– Ваша семья, Микельс, уже многие годы служит у нас верой и правдой. И я, и моё семейство высоко это ценим. Однако наши финансовые дела обстоят очень плохо. Я не хотел бы удерживать вас на службе за такое небольшое жалование, которое вы сейчас получаете, и не желал бы вас обманывать, обещая в будущем заманчивые перспективы. Поэтому хочу вам сказать, что, если будет таковым ваше желание, и вы найдёте работу, где получите условия, достойные вашей квалификации, я не только пойму это, но и дам вам самые лучшие рекомендации.

Микельс какое-то время молчал, а потом ответил так:

– Ваше сиятельство, я не думаю, что, говоря это, вы хотели меня обидеть или избавиться от нас. Но хочу вам сказать вот что: ваш род, конечно, древний, у вас есть родословные книги. А наш род их не вёл. Но только сдаётся мне, что всегда, с самого начала, рядом с вашими предками находились наши предки. И наши, как они называются, генеалогические что ли, деревья уже давным-давно сплелись и срослись так, что отделить их друг от друга невозможно. Поэтому, даже если вы вообще не будете нам платить, мы всё равно будем рядом, разумеется, если вы нас не прогоните. Да вы и не забыли, небось, сколько лет мы ждали вашего возвращения в самые трудные времена.

Да, это было. При всей своей сдержанности граф был очень тронут. Он подошёл к Микельсу, пожал ему руку и сказал, что его семье очень повезло иметь рядом таких даже не слуг, а друзей.

5. Горе

Этот разговор произошёл осенью прошлого года. Кто тогда мог предположить, что впереди их ждали большие испытания и большое горе, по сравнению с которым нехватка средств кажется сущим пустяком.

Графиня Глория Вундерстайн, мама Поля, была моложе своего супруга почти на пятнадцать лет, но это совершенно не ощущалось. Родители любили друг друга, причём не на показ, не на словах, а той молчаливой и верной любовью, когда становится понятным, что значит «иметь одну душу на двоих».

Графиня ничем серьёзным не болела, но часто испытывала слабость, что всегда объясняли её хрупким сложением. Однако, когда в начале зимы этот упадок сил стал настолько очевидным, что в иные дни она не могла подняться с постели, граф настоял на визите к врачу. Тот не сказал ничего определённого, но назначил множество исследований. Когда все они были проведены, медицинское светило пригласил к себе в кабинет графа и Поля (графиня оставалась дома).

То, что они услышали, сразило их. У графини обнаружилось очень редкое врождённое заболевание, до сих пор толком не изученное, так как таких больных можно пересчитать по пальцам. Лечить эту болезнь пока не научились. Протекает она практически бессимптомно, но подтачивает организм изнутри и проявляется около сорока лет. Тогда болезнь развивается стремительно, и никакие меры не могут предотвратить летальный исход.

Как-то, когда Поль был в университете, графиня попросила своего мужа выслушать её, ничего не возражая и не перебивая.

– Я не знаю, что вам сказал врач, но мне и не надо этого знать. Моя болезнь точь-в-точь похожа на ту, которая унесла мою маму примерно в этом же возрасте. Я даже прожила на два года дольше. У нас в роду это случается со всеми женщинами. К счастью, на мужчин болезнь не распространяется, так что за Поля я спокойна. Я хочу тебе сказать, что я была очень счастлива в моей, пусть и недолгой жизни, благодаря тебе и Полю. Поэтому, я очень прошу о двух вещах. Не надо сильно горевать, когда меня не станет. Я понимаю, вам будет тяжело, как и мне сейчас тяжело покидать вас. Но ещё тяжелее мне думать, что причиняю вам страдания, хоть и невольно. Поэтому, ради меня, постарайтесь преодолеть вашу скорбь. И второе, о чём я прошу. Не потеряйте взаимное доверие и любовь. Нет ничего лучше, чем когда между отцом и сыном есть дружба, поддержка и взаимопонимание. Обещай мне, что постараешься это выполнить. Я очень хочу, чтобы вы были счастливы.

Граф молча поцеловал супругу и пожал ей руку. И это было крепче любой клятвы. Граф не знал, говорила ли об этом графиня с сыном, но предполагал, что да.

Через неделю их семья осиротела.

6. Утро в замке

Итак, Поль проснулся. В комнате было темно, и было бы почти невозможно догадаться, что на дворе уже день, если бы не солнечный луч, пробивающийся через щель между тяжёлыми гардинами. В луче весело плясали тысячи пылинок (почему их видно только когда кругом темно?) Каждая пылинка светилась, как крохотная звёздочка. Поль вспомнил, как фантазировал в детстве, будто бы все эти пылинки на самом деле – звёзды и планеты. И на них живут крохотные человечки. Поль задавал себе вопрос, а видят ли они нас, и если да, то что о нас думают?..

Потом его мысли переключились на вчерашний вечер. Отец обрадовался его приезду.

– Я тебя не ждал, ты же написал, что приедешь через неделю. Но очень, очень рад. Мне нужно рассказать тебе одну важную вещь. Я думаю, сегодня уже поздно, давай завтра утром, после завтрака. Микельс, соберите господину Полю поужинать и приготовьте ему комнату.

– Папа, я поем на кухне, Фанни мне что-нибудь соберёт. Да я и не хочу есть. Я устал, хотел бы побыстрее лечь.

– Хорошо, тебе нужно отдохнуть. Спокойной ночи, Поль.

– Спокойной ночи, папа.

На кухне было тепло и уютно. На столе уже было накрыто. Фанни Микельс, жена дворецкого, встретила своего любимца Поля с радостной улыбкой. В детстве она была его няней. А сейчас на ней было приготовление пищи и, надо признаться, делала она это замечательно. У неё был кулинарный талант, любое блюдо, даже самое простое, выходило из её рук необыкновенно вкусным.

Поль был тоже очень рад встрече, он обнял и поцеловал Фанни, так, что она почти прослезилась.

Пока Поль ел, Фанни стояла и смотрела на него, готовая каждый миг положить добавки или подлить чая.

Внимание Поля привлекла стоящая в углу корзинка, в которой возлежала белая кошка Мисси. Она появилась в замке в прошлом году, когда развелось много мышей. Мисси оказалась хорошей охотницей и наводила страх на всю мышиную братию.

Вдруг Поль услышал слабое попискивание, которое доносилось из корзинки.

Госпожа Микельс перехватила его взгляд и пояснила:

– У нашей Мисси котятки появились.

Поль подошел к корзинке и увидел, что под тёплым боком Мисси возятся три крошечных котёнка, у которых только что открылись глаза. Один был чисто белый, как мамаша, второй – белый с рыжими пятнышками, а третий – чисто рыжий, только мордочка и чулочки были белыми.

Увидев, что на её потомство смотрят, Мисси стала энергично облизывать котят, одновременно бросая на Поля тревожные взгляды.

– Всё, ухожу, ухожу, не волнуйся, – рассмеялся Поль.

В кухню зашёл дворецкий.

– Сейчас поздно, господин Поль. Вы устали. Я завтра зайду к вам пораньше, и мы тогда поговорим. Утро вечера мудренее. Ваша комната готова. Желаю Вам хорошего сна.

Поль поднялся в свою спальню. Камин был затоплен, в комнате было тепло. Постель тоже была согрета. Только сейчас Поль почувствовал, как он устал. Он едва добрался до кровати и сразу провалился в сон.

7. Боль утраты

А сейчас Поль лежал, мысли его текли неторопливо. Воспоминания переплетались с мыслями о будущем.

В последнее время их семья редко бывала в замке. Учёба Поля, работа (до недавнего времени) графа Вундерстайна, плохое здоровье графини делали поездки в замок всё более редкими и непродолжительными. Не следует удивляться тому, что граф Вундерстайн работал. Он не только носил графский титул, но и был известным учёным-историком, читал на кафедре университета курс лекций по отечественной истории (он был её непревзойдённым знатоком), написал несколько книг. Но в нём всегда теплилась надежда, что придёт время, когда он сможет всё бросить, уйти с кафедры и заняться изучением уникального семейного архива, охватывающего несколько столетий и чудом избежавшего всех пожаров и катаклизмов. Когда графиня тяжело заболела, он решился и написал заявление об уходе с кафедры. Его уговаривали остаться, но не слишком настаивали, понимая, что графу хочется побыть около умирающей жены.