Тайна знатных картежников

История наших мест полным-полна всякими святыми источниками, могильными насыпями, хижинами и прочими убежищами отшельников, которых впоследствии канонизировала церковь, а также другими местами памяти и славы русских святых, мучеников и великомучеников, поэтому нет ничего удивительного или необычного в одиноком монахе или группе монахов и священников, которые сомневаются, сумеют ли добраться до одной из святынь, находящихся в самой чащобе заповедника, не заблудившись и безопасным путем, и обращаются к отцу, чтобы он их провел. «В Сусанина с ними сыграл», — как смеялся отец, который, по словам мамы, сам сносил поповские вторжения с кротостью истинного мученика и всегда приходил на помощь пилигримам. Впрочем, когда это только было возможно, он «сплавлял» их (в переносном и буквальном смыслах, потому что для этого их приходилось перевозить на катерке) отцу Василию, нашему местному священнику, незлобивость которого равнялась только его же неуемной энергии. Очень часто кроткого отца Василия можно было видеть за рулем его старого УАЗика цвета хаки: он колесил по всей округе и на дальние расстояния, хлопоча о том, чтобы пристроить в хорошую школу-пансионат очередного сироту или заброшенного ребенка пьющих родителей или подсобрать старые теплые вещички для престарелых и инвалидов. С его вечно взъерошенной бородой и усами и жгучими черными глазами он странным образом напоминал грозного полководца — иногда нам казалось, что он похож на Чапаева — устраивающего смотр своим войскам перед решающей битвой или на одного из тех древних воинов-монахов, вроде Пересвета, которые шли в бой, сменив рясы на кольчуги — а иногда и не сменив, потому что верили, что все в руке Божьей и Бог будет им лучшей защитой.

Из-за этого грозного и воинственного вида незнакомые люди робели перед ним, и это ему очень помогало, когда он в своих вылазках во имя добрых дел — «моей партизанщине», как он сам это называл — добирался до самых высоких кабинетов области и даже Москвы и брал их в осаду. Даже самый черствый волокитчик и бюрократ не мог устоять перед этим сочетанием воинственной внешности и мягких манер.

С такой же энергией он принимал всех священников, которые валом валили «причаститься святой истории» наших мест. Он знал эту историю как никто, собрал очень хорошую библиотеку по этому предмету, коллекционировал и записывал все были, легенды и сказания прошедших времен, и вполне правильно будет сказать, что то, чего не знал о нашей истории отец Василий, и гроша ломаного не стоило.

Так вот, отец всегда «сплавлял» ему все «трудные случаи», которые на него обрушивались.

Не скажу, что отец не любил попов вообще. Он относился к отцу Василию с большим уважением и почтением, и числился одним из самых верных его прихожан, хотя в церкви бывал не так часто. Но зато всюду, где мог, помогал отцу Василию в его «партизанщине», и они с отцом понимали друг друга с полуслова. Да и среди наших посетителей не редкостью были люди очень приятные, образованные и тактичные. Отец не переваривал этих новоиспеченных священников, которые поспешили обратиться к церкви и надеть рясы, когда церковную деятельность не только разрешили вновь, после семидесяти лет всевозможных запретов и притеснений, но и стали поддерживать и поощрять, поэтому для многих ряса стала видеться способом прожить безбедно до конца своих дней, так, чтобы «хлеб у них был намазан маслом не только с обеих сторон, но и по бокам», как невесело шутил отец. Такие священники обычно бывали очень надменны, требовательны и настолько глухи к нуждам и заботам других людей, что иметь с ними дело и правда было тяжеловато.

— Всегда бывает совершенно очевидным, зачем человек путешествует по святым местам, — говаривал отец после таких визитов. — С первого взгляда и с первого их слова становится ясно, ищут ли они поддержку и вдохновение у прежних святых ради своих трудов праведных, или хотят поставить себе очередную галочку, которая позволит им ещё больше важничать, раздуваясь от сознания собственной святости и ещё больше разевать рот на каравай своих прихожан и других верующих.

Так вот, мы поднялись из подвалов в гостиную, где ждали отца внезапные посетители, и увидели двух здоровых молодых людей, с трудом, казалось, вместивших в рясы свои крепкие тела.

Когда отец вошел, они встали и представились.

— Отец Иоанн, — сказал монах с темными усами и бородкой.

— Отец Николай, — представился белокурый, с рыжиной монах.

— Леонид Семенович, — представился отец. — Чем могу служить?

— Ну… — начал темный монах. — Скажите, вы смотритель этого дома?

— Смотритель? — отец удивился и, похоже, немного обиделся. — Разве я похож на смотрителя? Я его владелец и хозяин!

— Как, разве дом уже продан?! — вырвалось у рыжеватого монаха.

— Я приобрел его уже почти полгода назад, — ответил отец, — и всем это известно, и в Городе, и не острове, — он с подозрением поглядел на монахов. — В чем дело? Вы сами собирались его купить?

Было заметно, что монахов смутил такой неожиданный поворот.

— Что вы, что вы, — проговорил темноволосый, отец Иоанн. — Мы никак не хотели вас обидеть. Но, понимаете… Понимаете, мы ищем следы того места, где основателю нашего монастыря явилась чудотворная икона. На месте этого чуда он построил часовню, а потом, однажды, когда он после многих часов изнурительных молитв пребывал в состоянии забытья, которое не есть ни сон ни бдение, но отверзение врат души навстречу неземному, Богородица сошла к нему с этой чудотворной иконы и велела идти в дальний путь, через леса и реки, пока не будет ему знамения. И он послушно пошел, и после двух месяцев странствий, которые совершал он исключительно пешком, он увидел дерево, в ветвях которого висела икона — точна копия той чудотворной, которую он оставил в часовне, — рассказывая эту историю, отец Иоанн вдохновлялся все больше и больше. — Он стал перетаскивать там огромные валуны, закладывая фундамент церкви, валить и обтесывать величайшие деревья, все самостоятельно, в одиночку, хотя, как он говорил, ему помогали ангелы, потому что воистину чудесна была сила, которую он обрел, и бревна, и камни, неподъемные для одного человека, словно летали по воздуху… Потом к нему начали стекаться люди, появились ученики, послушники, последователи и сподвижники, все вместе они завершили строительство церкви, и это стало началом нашего монастыря.

— Понимаю, — кивнул отец. — И вы решили, по каким-то причинам, что место явления чудотворной иконы и возведения часовни — это как раз здесь, где теперь стоит наш дом?

— Мы собрали все подтверждения тому, — сказал рыжеватый монах, отец Николай. — Многократно их проверив и перепроверив.

— Что за свидетельства? — осведомился отец.

Светловолосый монах поглядел на темноволосого, как бы приглашая его продолжить повествование.

— Основатель нашего монастыря, Святой Александр Чуда О Двух Иконах, — стал рассказывать отец Иоанн, — оставил при часовне своего ученика, отца Ворсонофия, чтобы он заботился об иконе, усердно молился и исправлял все службы. Очень скоро икона стала знаменитой, и вместо часовни построили довольно большую церковь, куда во множестве стекался народ, молясь об исцелении и других чудесах. Так прошло несколько веков, а потом грянула большая беда. Последний настоятель церкви выступил против реформ патриарха Никона, приняв сторону старообрядцев — среди которых были, как вы помните, и боярыня Морозова, и протопоп Аввакум. Разгневанный Никон велел схватить настоятеля и доставить к нему. Тогда настоятель и вся его паства заперлись в церкви, подожгли её — и сгорели вместе с ней, распевая молитвы! Никон приказал уничтожить всякие следы церкви и забыть навеки, что здесь когда-то была святая земля. Более двух веков местный народ, хранивший память о трагедии, избегал этого места, и лишь когда страшная история была практически забыта здесь решил построить свой дом богатейший мельник — то ли эта история была ему вообще неведома, то ли он решил, что спустя столько времени после разрушения церкви на этом месте можно безбоязненно строиться. Во всяком случае, в найденных нами источниках определенно сообщается, что на месте церкви был воздвигнут дом богатейшего мельника и владельца лесопилок. А единственный на всю округу дом богатого мельника — это ваш дом!

Отец, выслушавший этот рассказ с заметным интересом, теперь обдумывал его, не говоря ни слова. На нас этот рассказ тоже произвел впечатление и мы, затаясь в углу, ждали как завороженные, что будет дальше.

— И все равно не понимаю, чего вы сейчас хотите, — сказал наконец отец.

— Настоятель монастыря уполномочил нас найти легендарное место и выкупить его, если возможно, чтобы потом снести нынешнее здание и опять возвести церковь, со всеми пристройками, и чтобы это место стало в итоге подворьем нашего монастыря, — сказал отец Николай, рыжеватый монах.

Отец нахмурился.

— Разумеется, мы полностью понимаем ваше нежелание расставаться с только что приобретенным домом и даже не думаем просить вас об этом! — поспешно вмешался отец Иоанн. — Но, но по крайней мере, мы бы смиренно вас умоляли позволить нам осмотреть нижнюю часть дома — фундамент и подвалы на случай, если там сохранились хоть какие-то следы славного прошлого этого места. Возможно, мы нашли бы какие-нибудь решающие доказательства, правильным путем мы двигались в наших поисках или нет.

— Да, возможно, в подвалах сохранились какие-то следы былого, — поддержал собрата отец Николай.

— Видите ли, — добавил отец Иоанн, — когда настоятель благословлял нас на дальний путь, мы знали только, что дом выставлен на продажу, но ещё не продан, и вряд ли будет продан в ближайшем будущем. До нас не дошли своевременно известия о переменах в его судьбе, и мы приносим вам извинения за вторжение и беспокойство.

Отец задумчиво кивнул.

— Занятно, что как раз сегодня я приступил к расчистке подвалов… — сказал он. — Но, думается мне, вы не правы. Если б с этим домом было связано нечто особенное, если бы он стоял на освященной земле, которую простым смертным лучше не осквернять — отец Василий предупредил бы меня и отсоветовал его покупать. Отец Василий знает все о всех святых местах в нашем крае и, раз он ни слова не проронил… Я думаю, вам следует искать совсем в другом месте. Кстати, вы с ним не виделись?

— С отцом Василием? — отец Иоанн несколько ошарашено покачал головой. — Нет. А кто он?

— Местный священник, — объяснил отец. — Вам непременно следует навестить его и ознакомиться с его библиотекой и его архивами. Он единственный человек, реально способный вам помочь. Найти его очень просто. Как переправитесь на пароходике, идите от пристани направо. Примерно через километр, может и меньше, вы увидите красивую старую церковку и дом священника при ней.

— Надо же!.. — отец Иоанн поглядел на своего спутника. — Мы и понятия не имели о таком интересном человеке. И это не будет неудобным, если мы к нему заглянем?