Тайна

— Да, — с облегчением произнесла Карин. — Она так много для меня значит, эта крошка.

«И, к сожалению, она подорвала надежную почву, которой несмотря ни на что являлись воспоминания», — подумала с расстройством Элизабет.

Карин оживилась.

— У меня так много планов…

— Это замечательно!

— Нам нужен большой дом. В деревне. Город не слишком хорошее место для маленьких детей.

— Мой дом детства Элистранд всегда открыт для вас обеих.

— Ты так добра, Элизабет. Я хочу, чтобы мы стали друзьями, настоящими друзьями. Ты ведь весьма благородного происхождения. Называй меня, пожалуйста, Карин.

— Спасибо, с удовольствием.

Элизабет сочла это правильным и действительно своевременным. Она никогда не принадлежала к разряду подчиненных, которые с подлинным воодушевлением повторяли «Да, госпожа Карин» и «Нет, госпожа Карин».

В голосе женщины опять зазвучал страх.

— Но тени! Они там, и я никуда не могу от них деться!

— Тебе никогда не придется оставаться одной, Карин. Кто-то всегда будет находиться рядом с тобой.

Мысли путались.

— Есть кое-кто, кого мне следует вспомнить. Но я не могу! Буби…

— Забудь об этом, Карин! Смотри только в будущее!

— Память постоянно куда-то уносится, и это так неприятно! Если бы я только знала…

— Ты не думаешь об этом днем, не так ли?

— Конечно, нет, днем я полностью занята уходом за крошкой Софией Магдаленой. Благословенная малышка!

— Ты хочешь принять снотворное? У меня есть.

— Да, спасибо, это было бы кстати. Мне так страшно этой ночью, как никогда раньше! Как будто я каждое мгновение ждала, что кто-то громко постучит в дверь.

— Никто не постучит. Я останусь здесь, пока ты не заснешь. А завтра вечером сюда может придти Вемунд. Тогда ты будешь чувствовать себя в безопасности? Я должна на пару дней уехать домой, но с тобой будет Вемунд.

— Да. Вемунд такой сильный. Это хорошая идея. Но будет ли это comme-il-faut? [1]

1

Соответствовать тому, как положено (фр. ).

— Здесь будет кормилица госпожа Воген.

— Кроме того, завтра опять появится доктор Хансен.

Она услышала ,как Карин засияла от этих слов.

— Да, доктор Хансен. Ты знаешь, он сказал, что я сейчас выгляжу намного лучше.

— Да, это на самом деле так, Карин. Ты выглядишь, как молодая девушка.

Элизабет готова была откусить себе за это язык. Как это у нее вырвалось! Ведь Карин верит в то, что она действительно молода.

Но все обошлось. Карин сказала только, пребывая в замешательстве от своих собственных мыслей:

— Я не понимаю. Я ничего не понимаю! Сколько же мне, собственно, лет?

Элизабет, струсив, ответила лишь:

— Я не знаю. Ты можешь спросить об этом у Вемунда.

— У Вемунда? Он прекрасный человек. Элизабет, о, моя голова! В ней так пусто, и она такая большая. И в ней все бессвязно.

— Это из-за болезни, Карин. Все восстановится в памяти само по себе. Боже сохрани!

— Ты так думаешь? Это ужасно, когда ты ничегоне помнишь!

— Я понимаю. Лучше всего было, если бы ты начала сейчас все снова — начала новую жизнь, как будто раньше ничего не было. Жизнь, посвященную маленькой сироте Софии Магдалене. Которая получила такую замечательную, заботливую мать, как ты.

— Ты это всерьез о том, что я заботливая мать? Да, иначе ей бы не жить, не так ли? Этоя помню… Ужасная хижина. Мужчина, хотевший ее убить. Мы ведь спасли ей жизнь, не правда ли?

— Тыспасла ей жизнь. У меня не было времени ухаживать за ней.

— София Магдалена, — шептала счастливая Карин.

Элизабет сходила за снотворным и дала ей.

— А еще я помню, как ты меня отругала, — сказала Карин.

«А, так этоона сейчас помнит!» Все остальное у нее перемешалось в голове. Главное, чтобы она не вспомнила о катастрофе, случившейся много времени тому назад. Или это, наоборот, было бы хорошо? А если бы она вспомнила? Нет, потому что, как сказал Вемунд, это воспоминание ее бы убило».

Карин усмехнулась от безысходности.

— Мне кажется, что я заслужила эту выволочку. Бесспорно, я была ужасно зла на тебя в тот момент, но у меня сохранилось неприятное ощущение, что я была безгранично эгоцентричной.

— Это было лишь следствием болезни, Карин. Тебе нужно об этом забыть. В последние дни ты была очень самоотверженна. Не думала ни о чем ином, кроме блага Софии Магдалены.

Рука Карин обхватила вновь ее руку.

— Ты думаешь, мне удастся удержать ее у себя?

— А почему бы и нет? Ей вряд ли где-то еще было бы лучше.

— А если кто-нибудь придет и заберет ее у меня? Я тогда умру!

Элизабет знала, что это правда. Карин не вынесет новых разочарований.

— Я этому помешаю. Я никого не пущу на порог! Ты не знаешь, какой сильной я могу быть. Но сейчас тебе надо заснуть. Я погашу свет и сяду на стуле вон там в углу.

— Хорошо, — сказала Карин. — Между мной и тенями неизвестного.

Элизабет поднялась и похлопала ее по плечу. Такому худому, что были видны торчащие кости — и это несмотря на то, что Карин за последнее время поправилась.

— Ты знаешь, такой здоровой, как сегодня вечером, я тебя никогда не видела.

— В таком случае, это заслуга Софии Магдалены.

— Да, — сказала Элизабет.

Но куда приведет возврат к человеческому облику? Будут разбужены воспоминания о страхе? Что повлечет за собой новый приступ и бесповоротный надлом?

Дорогая крошка София Магдалена! Удержи свою приемную мать здесь на земле! Дай ей увидеть, что в ее жизни важнее! Твое и ее будущее или память о чем-то дурном, что произошло много лет назад.