Тайная история атомной бомбы

У СО учредил Черчилль 16 июля 1940 года для ведения войны нетрадиционными средствами — с помощью шпионажа и саботажа в тылу противника. Кроме того, планировалось, что эта организация образует костяк Сопротивления в случае вторжения в саму Британию. Первоначально У СО состоял из трех отделов: отдела Д [69] Секретной разведывательной службы, MI R (подчинявшегося военному министерству Великобритании) и пропагандистской организации, известной как «Отдел ЕН [70] ». У СО действовало и под другими названиями, в том числе «Случайные люди с Бейкер-стрит» [71] , и «Секретная армия Черчилля». В ходе войны деятельность организации оставалась строго засекреченной.

69

От «диверсия». — Примеч. пер.

70

От «Electra House». — Примеч. пер.

71

Штаб-квартира У СО в октябре 1940 года расположилась по адресу Бейкер- стрит, 64. Вскоре организация расширилась и заняла также здание Бейкер-стрит, 82, и верхний этаж Бейкер-стрит, 83, расположенного через дорогу. «Случайные люди с Бейкер-стрит» — это название группы шпионов Шерлока Холмса.

Между СРС и У СО неизбежно должно было возникнуть внутреннее соперничество, что и произошло. Перед СРС стояла задача собирать разведданные и действовать через сеть агентов — соответственно, эта организация действовала в основном тихо, продуманно и спокойно. У СО, напротив, делала ставку на разжигание хаоса — в соответствии с поставленной Черчиллем задачей «поджечь Европу». Успешные операции У СО часто приводили к активизации гестапо, чьи карательные операции грозили раскрытием и гибелью ценнейших агентов СРС. Правда, действия У СО подчинялись определенным ограничениям. Существовало правило: никаких взрывов без предварительной санкции на это со стороны Министерства иностранных дел.

Скиннарланн стал для У СО просто находкой. У него были множество связей на заводе в Верморке, и он знал эти места, пожалуй, лучше, чем кто-либо другой. По прибытии в Британию его допросил эксперт по связям с Норвегией. Вскоре стало очевидно, что если бы удалось забросить Скиннарлан- на обратно в Рьюкан, прежде чем его исчезновение заметят, Эйнар сможет вернуться к своей прежней жизни как ни в чем ни бывало. Вооруженный только самыми базовыми навыками, он мог стать чрезвычайно полезным британским разведчиком, так как работал недалеко от завода, игравшего ключевую роль в германской ядерной программе.

Скиннарланн получил инструкции от Тронстада, который в то время занимал пост руководителя отдела IV Верховного командования Норвегии и отвечал за сбор разведданных, шпионаж и саботаж совместно с У СО. Кроме того, в специальной школе У СО в Шотландии Эйнар прошел краткую, но интенсивную тренировку по работе с рацией, телеграфом, взрывчатыми веществами и по сбору разведданных. Времени хватило только на один тренировочный прыжок с парашютом. 28 марта, всего через 11 дней после прибытия в Абердин, Эйнар отправился из Кинлосса в зону десантирования близ Рьюкана. Если не считать минутной паники — ведь это был всего лишь второй в его жизни прыжок с парашютом — Эйнар приземлился благополучно и на следующее утро явился на работу.

Коллегам он рассказал, что отдохнул очень хорошо.

Ядерная физика как оружие

Гейзенберг вернулся из Копенгагена с пустыми руками, но у него было не так много времени на размышления, почему так вышло и что это значит. К сентябрю 1941 года германские войска казались практически непобедимыми. Германия аннексировала или завоевала большую часть Западной Европы и страны Восточной Европы, граничившие с Советским Союзом. Однако в декабре обстановка на восточном фронте стала медленно, но верно складываться не в пользу Германии.

Гитлер перевел немецкую экономику на военный режим. Предстояло принять сложные решения, достигнув баланса между противоречивыми требованиями и их целесообразностью. Поэтому неудивительно, что «Урановое общество» получило уведомление о том, что его работа может быть продолжена «лишь при условии гарантированного получения определенной пользы от этой работы в ближайшем будущем».

Боте, Гана, Гартека и Гейзенберга пригласили на конференцию, состоявшуюся 16 декабря 1941 года в штаб-квартире Управления армейского вооружения в Берлине. На этом собрании ученые должны были отчитаться в достигнутых результатах. На конференции заключили, что деление ядра вряд ли представляет для Германии серьезный интерес с военной точки зрения, по крайней мере в ближайшем будущем. Более того, Шуман порекомендовал армии отказаться от исследований в области ядерной физики и от содержания Физического института Общества кайзера Вильгельма, а также перепоручить контроль над программой другой организации. Имперский исследовательский совет, по инициативе которого в апреле 1939 года и было создано «Урановое общество», с нетерпением ожидал развития событий.

Если верить сделанным позднее заявлениям немецких физиков о том, что они пытались уклониться от работ, которые могли бы обогатить арсенал Гитлера супероружием, то это решение, несомненно, сыграло им на руку. Однако Имперский исследовательский совет был слабой организацией и армия частично сохранила контроль над программой, выполнение которой началось в 1939 году под руководством Курта Дибнера.

На тот момент казалось, что исследовательские приоритеты Гейзенберга и Вайцзеккера едва заметно изменились. После возвращения из Копенгагена они старались сконцентрироваться на создании ядерного реактора, занижая при этом ценность ядерного оружия. Но Дибнер не разделял их пессимизма. Его группа продолжала выполнять программу исследований по ядерной физике, работая в лаборатории Гот- това пригорода Берлина, и с достаточным энтузиазмом относилась к перспективе создания бомбы.

«Урановое общество» подготовило отчет, направленный в Управление армейского вооружения в феврале 1942 года: в этом документе были обобщены мнения физиков о ядерной проблеме. Казалось, преобладали оптимистичные настроения. В отчете ясно говорилось, что уран-235 или эле- мент-94 (последний нужно создавать в ядерном реакторе) потенциально позволяют осуществить взрыв, в миллионы раз более мощный, чем взрыв эквивалентной массы динамита. Было сделано заключение, что бомбу можно сконструировать, имея «от 10 до 100 килограммов ядерного топлива», и рекомендовалось использовать для достижения этой цели значительный промышленный ресурс. Из отчета следовало, что «Урановое общество» пришло почти к тем же выводам, что и Комитет М.О.Д. в июле 1941 года и консультативная группа Национальной академии четырьмя месяцами позже [72] . В течение всего лишь семи месяцев физики Великобритании, США, а теперь и Германии пришли к выводу, что создать атомную бомбу в принципе возможно, и все они определили близкие ориентировочные массы активного вещества, которые для этого потребуются.

72

В докладе Комитета М.О.Д. указана величина в 25 фунтов активного вещества, что составляет чуть более 11 килограммов. В третьем докладе Национальной академии сообщалось, что для взрыва понадобится от 2 до 100 килограммов урана-235. Соответственно, немецким физикам был понятен принцип взрыва атомной бомбы, в основе которого лежала реакция деления на быстрых нейтронах.

Но в то время как результаты Комитета М.О.Д. и Национальной академии стимулировали работу британских и американских специалистов, результаты «Уранового общества» затерялись в гуле экономического переориентирования: немецкая военная машина готовилась к войне на изнурение противника на русском фронте. В январе Гартека и Вайцзек- кера призвали на военную службу. Гейзенбергу пришлось приложить титанические усилия, использовать все свои личные связи в военных кругах, чтобы добиться для коллег статуса «незаменимых» специалистов по ядерным исследованиям, и таким образом освободить их от непосредственной военной службы.

Несмотря на то что в отчете, направленном в Управление армейского вооружения, давался оптимистический прогноз о создании ядерного оружия, решение возложить ответственность за исследования на «Урановое общество» так и не было принято. Однако еще сохранялась возможность привлечь к проблеме внимание руководящих фигур германского правительства и военного аппарата.

Решение военных отказаться от контроля над Физическим институтом Общества кайзера Вильгельма привело к тому, что должность директора института оказалась вакантной. Вайцзеккер и Вирц поддерживали кандидатуру Гейзенберга, Шуман рекомендовал Боте. Возможно, Гейзенберг опасался потерять свое положение и влияние на ход событий. Когда Шуман объявил, что вторая конференция в Управлении армейского вооружения состоится 26–27 февраля 1942 года, было ясно, что Гейзенбергу потребуется убедительно рассказать о целесообразности и полезности продолжения исследований по ядерной программе.

Февральская конференция включала в себя два мероприятия. Имперский исследовательский совет принял решение достигнуть особого соглашения о ядерных разработках и провести для этого специальное собрание в своей штаб-квартире 26 февраля. Планировалось, что физики прочтут популярные лекции группе высокопоставленных и влиятельных фи- гур, среди которых значились Альберт Шпеер, Генрих Гиммлер, Герман Геринг, Вильгельм Кейтель и Мартин Борман. Затем физики проследуют в Харнак-хаус, штаб-квартиру Общества кайзера Вильгельма, где в тот же день, но несколько позже, пройдет конференция, организованная Управлением армейского вооружения. Второе собрание было значительно более научным и посвящалось проблемам физики и пользе для самих физиков; на нем было представлено около 25 научных статей.