Тайная история
Шрифт:
Камилла умолкла, вытирая слезы. Фрэнсис кусал губы.
— Что говорит Генри? — спросил я.
— Что ни машина, ни права его не волнуют, а Чарльз, если ему так хочется, может отправляться в тюрьму.
— Ты видел этого судью? — обратился ко мне Фрэнсис.
— Да.
— И как?
— Честно говоря, мне показалось, с ним шутки плохи.
Закурив, Фрэнсис помолчал и вдруг спросил:
— А что будет, если Чарльз не явится в суд?
— Не знаю… Наверное, тогда за ним придут.
— А если его не будет дома?
— К чему ты клонишь?
— Я думаю, нам нужно на некоторое
— В таком состоянии?
— Ха! Можно подумать, мама не знает, что такое запой. Он там будет как у Христа за пазухой.
— Боюсь, один он не поедет.
— Тогда я поеду с ним.
— А вдруг он сбежит? — вмешался я. — Нью-Йорк — это ведь не Вермонт, если он влипнет в историю там…
— Ладно, ладно, я понял, — оборвал меня Фрэнсис. — Это так, рабочая идея… Хм. А знаете что? Давайте увезем его ко мне?
— В загородный дом?
— Ну да.
— Что это даст?
— Как — что? Полную безопасность. Думаю, мы сумеем уговорить его поехать, а оттуда он уже не выберется. Хэмпденские таксисты не потащатся в такую даль ни за какие деньги.
Камилла задумчиво посмотрела на Фрэнсиса:
— Вообще-то Чарльзу там очень нравится.
— Знаю, — довольно подхватил он. — С какой стороны ни посмотри, это лучший выход. Речь ведь идет всего о нескольких днях. Мы с Ричардом, разумеется, будем за ним присматривать, я куплю ящик шампанского… Сделаем вид, что это обычный выезд, как в старые добрые времена.
Достучаться до Чарльза оказалось непросто — мы провели под дверью битых полчаса. Камилла снабдила нас запасным ключом, но вламываться в квартиру без разрешения хозяина нам, разумеется, не хотелось. Наконец, когда мы все же решили им воспользоваться, лязгнула щеколда, и в щели возник воспаленный глаз:
— Вам чего?
— Так, просто решили тебя проведать, — беспечно ответил Фрэнсис. — Может, впустишь нас?
— Вы одни?
— Одни.
Он неохотно открыл дверь и отступил, давая нам пройти.
Занавески в кухне были задернуты, пахло, как на помойке. Когда глаза привыкли к полумраку, я увидел, что все завалено немытыми тарелками, пустыми жестянками из-под концентрированных супов и яблочными огрызками. Единственный оазис порядка наблюдался рядом с холодильником, где с издевательской аккуратностью пьяницы были выстроены рядком бутылки из-под виски.
Меж наставленных у мойки грязных кастрюль проворно метнулась маленькая тень. «Неужели крыса?» — ужаснулся я, но тут существо скакнуло на пол, и на нас посмотрели зеленые кошачьи глаза.
— Подобрал на парковке, — сообщил Чарльз. — Кстати, она не то чтоб ручная.
Задрав рукав халата, он показал нам глубокие припухшие царапины.
— Знаешь, мы вообще-то тут за город собрались, — объявил Фрэнсис, позвякивая ключами. — Что-то надоело в Хэмпдене торчать. Поехали с нами?
Чарльз одернул рукав и недобро прищурился:
— Это Генри тебя подослал?
— Что ты такое говоришь? Конечно, нет.
— Точно?
— Я его уже дня три не видел.
— Мы с ним, можно сказать, поссорились, — добавил я.
Чарльз
пристально посмотрел на меня:— Знаешь, Ричард… Я всегда считал тебя своим другом.
— Я тебя тоже.
— Ты ведь не предашь меня?
— Ни в коем случае.
— Потому что этот вот предаст и глазом не моргнет, — кивнул он на Фрэнсиса. Тот отпрянул как от пощечины.
— Ну-у, зачем ты так, — увещевательно обратился я к Чарльзу. Я видел, что на самом деле он хочет, чтобы его успокоили; в такие моменты просто не имело смысла возмущаться, взывать к совести или доказывать ему что-либо, опираясь на логику.
— Не стоит обижать Фрэнсиса, он желает тебе добра. Мы оба желаем тебе добра.
— Правда?
— Правда.
Он тяжело опустился на стул, и кошка принялась увиваться вокруг его лодыжек.
— Мне страшно. По-моему, Генри хочет меня убить.
Мы с Фрэнсисом переглянулись.
— Убить? Но с какой стати? — осторожно, словно бы разговаривая с помешанным, спросил Фрэнсис.
— Я стою у него на пути. А он в таких случаях не церемонится.
Он указал на стол, где валялся пузырек без этикетки:
— Видите? Это он мне дал.
Я взял его в руки и чуть не выронил: внутри были ярко-желтые капсулы нембутала — видимо, те самые, которые я украл у миссис Коркоран.
— Сказал, что они помогут мне заснуть. Хорошее снотворное мне б, конечно, не помешало, но я подумал и решил воздержаться.
Я показал пузырек Фрэнсису, тот так и ахнул.
— Капсулы еще к тому же, — добавил Чарльз. — Кто знает, что он мог туда насыпать?
Такой необходимости не было, в этом и заключалась подлость. Я отчетливо вспомнил, как убеждал Генри не мешать нембутал со спиртным.
— А вчера вечером он на задворках шнырял. Думал небось, я не вижу.
— Генри?
— Кто ж еще. Вот только если он попытается что-нибудь мне сделать, то потом сам не обрадуется.
Вопреки моим опасениям, уговорить его поехать за город оказалось нетрудно. Он без умолку нес какую-то параноидальную чушь, но наша забота, казалось, была ему приятна. Нам только пришлось несколько раз заверить его, что Генри не знает о наших планах.
Отъезд, правда, задержался из-за кошки — расстаться с ней Чарльз наотрез отказался. В руки она не давалась; мы с Фрэнсисом устроили настоящую охоту и в конце концов загнали ее за батарею.
Чарльз уселся на корточки и принялся приговаривать: «Хорошая киска, ну давай же, выходи». Когда стало ясно, что по доброй воле она не выйдет, я собрался с духом и ухватил ее за тощие задние лапы — мерзкая тварь, извернувшись, впилась зубами мне в локоть — и извлек из убежища. Замотав ее в полотенце, мы вручили эту шипящую мумию с выпученными глазами Чарльзу и спустились в машину. «Только крепче, крепче держи ее, умоляю», — повторял Фрэнсис, поглядывая в зеркало заднего вида.
Естественно, Чарльз за ней не уследил — в какой-то момент кошка пулей вылетела вперед и забилась под педали, так что Фрэнсис чуть не потерял управление. Вытаскивать это исчадие ада опять пришлось мне — Фрэнсис, забравшись с ногами на сиденье, давал ценные указания, — и на сей раз я познакомился с ее когтями. Наконец она исторгла на коврик зловонную лужу и, вздыбив шерсть, впала в ощеренный транс.