Тайная каста Ассенизаторов

Вышень хмурится, пространство ходит перед ним волнами, Тарх с беспокойством

поглядывает на своего грозного прадеда, но тот, разглаживает ладонью пространство:-

«Безбородым мужам», следует поторопиться, Реальность меняется, но Огненный обряд

отменять нельзя и вам стоит на него посмотреть,- громыхнул его голос и ветер пронёсся

над дубами, сорвав ветки и листья. Вдали встали на дыбы и заржали лошади, всадники

осаживают их, стегают плетьми и вскоре они теряются среди деревьев.

Вышень изгибает пространство и нас словно накрывают горы. Весь народ лесного

Скита мгновенно переместился к горному Капищу Рода. С любопытством оглядываюсь,

над нами нависает гора, в ней высечен зал и виднеется углубление, весьма напоминающее

печь.

– Пещь Ра,- с трепетом говорит Спас,- в своё время я прошёл сквозь неё. Каждый будущий

жрец проходит очищение Огнём.

– Действительно детей кладут в печь?- пугается Катя. Она смотрит на притихших детей, пытается найти в их лицах страх, но дети серьёзны и сосредоточенны, вероятно, их

задолго подготовили к этому обряду.

– Именно так и произойдёт,- соглашается Спас.

– И зажгут огонь?- Катя с растерянностью смотрит на Йогиню. Богиня, на немой вопрос

Спаса, кивает головой.

– Матушка-Йогиня разрешает вам рассказать про Огненный обряд, для всех прочих это

тайна. Видите в Пещи Ра два углубления, одно чистое, другое в золе?

– Да. А как такое может быть?- у Кати от любопытства глаза полыхнули изумрудным

огнём и искорки сорвались из ноздрей, как звёздочки от бенгальского огня, рядом

стоящие дети в восторге захлопали в ладоши. Катя прижала к себе маленькую девочку,

так же рыженькую, с веснушками на лице, со вниманием смотрит на седовласого старца.

Спас улыбнулся:- Всё очень просто, на чистое углубление ложатся дети, другое

заполняют сухим хворостом, зажигают, закрывают дверцу, а в это время, сверху

выдвигается каменная заслонка и становится между детьми и огнём, оберегая их от жара.

Когда всё прогорает, с другой стороны горы, жрецы выводят из Пещи Ра детей. Теперь

они посвящены и готовы принимать знания, чтоб стать жрецами.

– М-да, дыма без огня не бывает,- прищуривает глаза Эдик,- вот вам и мифы о злой Бабе

Яге. А оказывается всё с точностью наоборот. А почему бы не рассказать всем об обряде?

– Тогда это будет не обряд,- грустно улыбается Йогиня,- не будет Таинства, пропадёт

смысл.

– Жесть,- передёргивает плечами Костя Сталкер.

Тем временем жрецы лесного Скита принялись заготавливать хворост, женщины

усадили малышей на цветущей поляне, между ними садятся Вышень и Тарх, трогательно

звучат флейты и разносится торжественное пение.

Пещь Ра заполняют сухими ветками, и словно свет включается в Капище Рода, а

воздух наполняется запахом цветов и душистого мёда. В этот момент, подъезжают

всадники, лошади в мыле, люди тяжело дышат, вероятно, изрядно торопились. Замечают

нас, сидящих у разлапистого орешника, Йогиню, стоящую в окружении женщин-жриц, от

удивления глаза становятся квадратными, спешились, отдают поводья подбежавшим

крепким хлопчикам, озираясь по сторонам, подходят к нам.

– Не иначе волшебство?- спрашивает меня краснощёкий, растеряно теребя курчавую

бороду.

– Можно сказать и так,- уклончиво говорю я.

– А эта красавица … и есть Баба Яга?- в замешательстве говорит он.

– Матушка Йогиня,- недоброжелательно отвечает Катя, презрительно сощурив глаза,

пытаясь взглядом испепелить мужчину, во взгляде которого появляется отвращение, когда

замечает в Пещи Ра заготовленный хворост.

– Обликом прекрасная, душой черна,- напарник краснощёкого, широкоплечий мужчина, с

булавой на поясе, презрительно сплёвывает под ноги.

– Преждевременно не суди то, о чём не имеешь представление,- словно очнулся всегда

молчаливый Осман, по его телу прокатились бугры мышц, лицо каменеет.

Широкоплечий мужчина оценивающе глянул на него и благоразумно посчитал не

продолжать диалог.

– Я так понимаю, вы тоже гости?- краснощёкий добродушно улыбается, но в глубине глаз

таится настороженность.

– Пожалуй … да,- задумался я.

– Вы не возражаете, если мы расположимся рядом,- улыбнулся он, но в его взоре чётко

улавливаю стальной блеск, словно от хорошо заточенной булатной сабли.

– Как хотите, места много,- пожимаю плечами я, что-то мне не нравятся они. Вот и

располагаются так, чтоб мы были как бы в окружении, луки сняли, колчаны со стрелами

положили у ног. Мужчин пять человек и все, как один, крепкие как молодые дубы, лица

обветренные, кое-кто имеет шрамы - характерные следы от боевых схваток, непростые

они люди, такие, ради простого любопытства не станут проделывать столь неблизкий

путь.

Йогиня взмахивает руками, вздрогнули скалы, покатились мелкие камушки и

внезапно с шипением вырываются светлые потоки воды и, водопадом проливаются на

землю.

– Колдовство,- цедит сквозь зубы один из окружения краснощёкого, поддевает стрелу,

кладёт рядом с луком. Теперь я не сомневаюсь, замыслили они недоброе дело, тихонько

толкаю Османа, он глазами показывает, что понимает ситуацию.

– Приготовь ствол,- шепнул Косте Сталкеру.

Йогиня подзывает к себе мальчика и девочку, подводит к водопаду, ставит под

журчащие струи. Девочка невольно ойкает от холода, а мальчик серьёзный и важный,

свысока, поглядывает на притихших сверстников. Вероятно, сегодня посвящать будут

только их.

Но долго детей под холодными струями не держат, Йогиня выводит их из-под

водопада и передаёт жрицам, облачённых в длинные, ниспадающие до земли, белые

одежды. Те быстро раздевают их, обтирают мягкими покрывалами и надевают,

белоснежные рубахи, на головы детям, возлагают венки из луговых цветов.