Тайная каста Ассенизаторов

обстоятельством, на заднем сидении целуется молодая пара, на боковом сидении,

пытается сохранить равновесие пьяный мужик. Немолодые мужчина и женщина,

сосредоточенно смотрят в чёрные окна. Впереди, подпрыгивает на изодранном вандалами

сиденье, модам, с аппетитными формами. На полу лежат увесистые кошёлки, в руках

женщина держит огромный букет красных гвоздик, по-видимому, у неё День рождение,

отмечали на работе, теперь, едет домой. Похоже, её там никто не ждёт, лицо грустное и

растерянное.

Остановки пустые, никто не заходит и не выходит, но троллейбус всегда

останавливается, терпеливо ждёт несколько минут, лязгают дверцы, вновь с гудением едет

по пустынной дороге. Сейчас больше одиннадцати, в это время Севастополь словно

вымирает.

На одной из остановок бесшумно проскользнул высокий парень с бледным до

синевы лицом. Он прилично одет, стильное пальто, в руках дипломат.

Словно воздух сгущается под его взглядом, чувствую его внимание, Рита так же

напрягается, косится на меня.

– Он не человек,- едва слышно шепнула мне.

– С чего взяла?

– Я всегда это чувствую.

– Тоже оборотень, дикий?

– Нет, он другой,- в глазах девушки колыхнулся страх.

Молодой человек, хватаясь за сидения, подходит к нам, садится на

противоположно сидение. Обращает на нас свой взор, его улыбка на смертельно бледном

лице, вызывает оторопь.

– Мест-ные, да?- растягивая слова, спрашивает нас.

– Вроде да,- неохотно соглашаюсь я.

– Хороший у вас город, люди приветливые,- жутко осклабился он.- Так понимаю, вы тоже

ночные?

– Как-то не улавливаю смысл?- смотрю на него исподлобья.

– Вы не люди, я это понял.

– А кто?- усмехаюсь я.

– Девочка оборотень, а ты … ты,- он смотрит в мои глаза, вижу в его зрачках красный

голодный огонь,- не пойму. А ты кто?- сдаётся он.

– Зачем тебе это нужно?- начинаю злиться.

– Как же, я всё понимаю, охотничьи угодья распределены. Как говориться: «не лезь в

чужой монастырь с чужим уставом», я голоден уже давно, но вполне законопослушен. Не

стану спорить из-за дичи с ночными, хочу договориться полюбовно.

– Ты упырь?- с отвращением спрашивает Рита.

– Угадала, причём, я рижский упырь,- в его голосе обозначились самодовольные нотки.

– А что, в Риге особые упыри,- усмехаюсь я.

– В отличие от русских упырей, мы цивилизованные. У нас традиции, родовые корни. Моё

семейство идёт от знаменитого колдуна Маргуса и блистательной Тийу. Она была

оборотнем, как и ты, девушка,- незнакомец попытался мило улыбнуться, но вышло

гадостно.

– Так и оставались б в своей Прибалтике. Там цивилизация, чего к нам приехал?- в упор

спрашиваю его.

– Чисто из альтруистских соображений. В окрестностях Херсонеса есть старое

заброшенное кладбище, там покоятся мёртвые упыри, надо поднимать их, время пришло.

Но с дороги изголодался, я бы испробовал бы ту … с красными гвоздиками,- из его груди

вырывается свистящий звук, судорожно дёрнулся кадык.

Чувствую кожей, Рита боится, вероятно, знает, не справится с ним. Я, в обличии

человека и подавно. Где-то слышал, убить их крайне сложно, то ли осиновый кол нужно

загнать в живот или нашпиговать серебряными пулями.

– Знаешь, как тебя …

– Вита-с,- услужливо подсказывает упырь.

– Так вот, Вита-с, езжай в свою Прибалтику обратно, поднимай у себя упырей из могил, наших оставь в покое.

– Как грубо,- Вита-с пристально смотрит на меня, пытается понять, насколько я могу быть

ему опасен.- А как же сострадание? Любовь к ближнему своему,- тонкие губы змеятся в

усмешке,- так понимаю, ту толстую свинью, мне не отдадите.

– Ты необыкновенно проницателен.

– Гм, знал, что за приделами Прибалтики живёт сплошное быдло, но чтоб в такой степени, не дать путнику утолить голод. На, что вы надеетесь? Девушка-оборотень со мной не

справится, а ты … ты,- вновь запинается он, с ненавистью смотрит мне в глаза,- кто ты?

– Не хотел бы, чтоб ты узнал.

– В тебе есть некая древность, я чувствую это, словно забытые руны мелькают перед

глазами,- его шёпот срывается в свист.

– Уходи, Вита-с, мне не хочется вызывать свою силу, она тебя испепелит,- чувствую, как

мой камень разогрелся, даже тело начал жечь.

– Я уйду, сложно спорить с такими аргументами,- еще больше бледнеет упырь,- к тому же, свет клином не сошёлся на этой сочной мадам.

Он встаёт, берёт в руки дипломат, лицо кривится, словно в нервном тике:-

Надеюсь, это не последняя наша встреча. Говорят, у оборотней, кровь даже вкуснее

человеческой,- он ехидно улыбается, видя откровенный ужас в глазах девушки,- а по

поводу тебя, посмотрим, как ты будешь улыбаться, когда нас будет много.

Троллейбус останавливается у кафе Херсонес, Вита-с непостижимо быстро

выскакивает в двери, напоследок обдав нас запахом дорогого одеколона.

– Рита,- тормошу девушку,- ты что, сильно испугалась?

– Кирилл, я хочу домой,- умоляюще шепчет она.

– На следующей остановке выходим.

– А вдруг он где-то рядом, давай выйдем через остановку.

– Он побежал в сторону Херсонеса, по пути точно кого-то словит, затем будет ковыряться

в могилах, ему сейчас не до нас.

– Мне страшно, вдруг их будет много?

– Мы обязаны его уничтожить. Не вешай нос, Ассенизатор!- жму её ледяные ладошки.

Она жалко улыбается:- Как плохо, что папы нет, он бы точно его разорвал.

– Без папы справимся. Завтра это будет центральной повесткой дня. Слушай,- вдруг