Тайная любовь Копперфильда

— Он был один?

— В том-то и дело, что нет. С ним была какая-то сногсшибательная девушка…

— Значит, говорите, ему обещали роль… Какая странная история.

— Да уж, он вел себя как дурак… Скорее всего, пытался произвести впечатление на эту девицу… Хотя какой в этом смысл?

— Что было потом?

— Я плакала… Долго не могла прийти в себя. Вдруг увидела себя со стороны… Знаете, когда Аркаша бывал пьян, он был очень груб и циничен… Обращался со мной, с немолодой уже женщиной, как с последней шлюхой, причинял мне боль… физическую…

— Он вернулся… и что?

— Я позвонила ему и сказала, чтобы он пришел, есть разговор. Я ждала его. Готовила обвинительную речь. Но он не пришел. И тогда я сама отправилась к нему. У меня же был ключ от его квартиры…

— Он был дома?

Она усмехнулась, взглянула в окно, скользнула взглядом по сочно цветущему алому гигантскому амариллису.

— Он лежал на полу, мертвый, весь в крови… А на столе — отбивалка для мяса. Это ею убили Аркашу, разбили голову…

— Что было потом, Вероника?

— Потом? — Она медленно перевела взгляд на Левина. — Я каким-то невероятным образом оказалась дома. Знаете, как говорят мои друзья, у меня включился автопилот. Когда я много выпью, со мной такое бывает. Иду от гостей, совершенно не помня, как я вышла, когда, но всегда возвращаюсь домой. Говорю же — на автопилоте. Я и душ принимаю на автопилоте, и раздеваюсь, одежду аккуратно вешаю в шкаф… И ложусь спать.

— Вы дотрагивались до отбивалки? — спросил на всякий случай Левин, отлично зная, что на отбивалке нет вообще ничьих следов. Вероятно, убийца действовал в перчатках.

— Думаю, что нет. Да и зачем? Если бы я убила его, то оставила бы отпечатки… Но я не убивала его. Думаю, что вы и сами это прекрасно понимаете.

— Однако отбивалку для мяса Василиса, ваша уборщица, нашла именно в вашей гримерке.

— Значит, подбросили. Убийца и подбросил. Знаете, Левин, я не боюсь вас. Я никого не убивала, и, запомните это, — это я жертва, понимаете? Я!

— Вероника, постарайтесь вспомнить что-нибудь еще из жизни вашего друга. Бывал ли он прежде в Ницце? Или в Цюрихе?

— Да вы что?! Нет, конечно, мы на гастролях где только не побывали. Гаврилов нас по всей Европе повозил, и у Аркадия имелась возможность самостоятельно куда-нибудь поехать… Помню, однажды, когда наша труппа гостила в доме Изабель, знаете, мы тупо отсыпались, много пили, гуляли, купались в море… Так вот, Аркаши тогда с нами не было. Гаврилов сказал, что он поехал на какую-то экскурсию, что он предупредил его, чтобы не волновались. Аркаши не было целых три дня!

— Когда это было?

— Два года тому назад. Мне тогда наши бабы ясно дали понять, что у Аркаши кто-то есть, что он, скорее всего, познакомился с какой-то девицей и теперь наверняка находится с ней в каком-нибудь отеле или в ее квартире… Денег-то у него нет, подумала я тогда, кого он здесь, в этом роскошном дорогом городе, мог заинтересовать?!

— Он вернулся, и что?

— Вернулся. Он сиял как медный грош! У него было прекрасное настроение! А еще… Он сорил деньгами, из чего мы все сделали вывод, что эта девица ему и деньжат подкинула.

— Вы сами ничего у него не спросили?

— Как же… Спросила, конечно. Он ответил, что познакомился с каким-то мужиком, тот пригласил его в казино и они там играли, что Аркаша выиграл приличную сумму… Врал, конечно, — сказала она устало.

— Больше он не исчезал?

— Потом он всегда, когда мы где-нибудь бывали за границей, исчезал. Я-то знаю, он делал это, чтобы показать мне, что он свободен, что может ходить, куда ему хочется, что он не обязан сидеть рядом со мной…

— А в казино еще играл?

— Не знаю, но у Аркаши все равно деньги никогда долго не задерживались.

— У вас в театре есть враги? Ну, женщина, к примеру, которая могла бы убить Аркадия, а отбивалку, орудие убийства, подкинуть вам.

— Нет. Это совершенно исключено. В нашем театре убийц нет. Вот подлые предатели — есть, и доносчики… Василиса эта, например… Зачем, спрашивается, она притащила вам эту отбивалку?

— Она выполнила свой гражданский долг. Увидела отбивалку в крови, сообразила, что ею мог быть убит Аркадий… Учла ваши отношения… Но, сами понимаете, тот факт, что отбивалка оказалась в вашей гримерке, еще не указывает на то, что убийца именно вы. Разве убийца стал бы оставлять орудие убийства у себя? Жаль, что в вашем театре нет охраны и что туда может пройти кто угодно.

— Что верно, то верно.

— Вы упомянули внебрачную дочь Аркадия. Что вы о ней знаете?

— Абсолютно ничего. Кроме того, что она вообще есть и что Аркаша иногда отправлял ей деньги.

— Как он объяснял, зачем он это делает? Сколько ей лет? Где она живет, учится? Бедствует? Кто ее мать?

— Говорю же — ничего не знаю. Он ничего не рассказывал. Но у меня создалось такое впечатление, будто он очень дорожил тем, что у него есть дочь. Возможно, они и не встречались, не общались, потому что никто в театре ни разу не слышал, чтобы он разговаривал с ней по телефону.

— Так, может, ее и не было?

— Была. Знаете, рядом с его домом есть банк, знаю, что он оттуда отправлял ей деньги. Вы же в прокуратуре работаете, вам ничего не стоит выяснить, кто она такая…

Она заплакала.

— Знаете, у меня всегда было такое чувство, будто бы он живет какой-то двойной жизнью. И в то же самое время очень дорожит своей свободой. Но и мне бывал рад… иногда… особенно когда болел.

* * *

Левин вышел с тяжелым сердцем. Он жалел Веронику Портер, понимал, что только что стал свидетелем настоящей драмы одинокой женщины. Ведь, рассказывая ему о странном и довольно циничном поведении Тришкина по отношению к ней, она переживала это вновь. Переживала и страдала.

Понимая, что всеми ее поступками двигало единственное желание создать семью и быть нужной Тришкину, мужчине, которого она, по ее же признанию, не любила, но к которому была привязана, он мог представить себе, как она, бывая у него дома, убиралась, мыла посуду, готовила ему, те же несчастные сырники со сметаной.

…От Дениса пока что не было вестей. Это значит, что Надя ему еще не позвонила и что он все еще находится в состоянии напряженного ожидания.

Левин и сам находился в этом же состоянии, только его интересовало местонахождение другого человека, о котором он думал все последние сутки, — Сурова.

Материал с флешки, которую ему «подарила» Катя Сырова, был бесценен. Но, помимо переписки Вдовина и Головина, неплохо было бы собрать еще материал на этого Сурова…

Итак. Захар Суров. Три года служил контрактником в районах проведения контртеррористических операций в Чеченской Республике. В Грозненском районе в результате перестрелки с боевиками получил огнестрельное ранение в голову и был госпитализирован. Шесть месяцев проходил реабилитацию в медицинском центре под Москвой.

Человек, перенесший так называемый чеченский синдром.