Тайная любовь моя
Шрифт:
Мне не хотелось включать лампу на столике. Дождался, пока рассвело, вырвал листок из какой-то Сашиной школьной тетради и записал стихотворение.
Утром схватил ведро для мусора и медленно пошел с ним в сторону беседки. Беседка была пуста. Я смотрел на нее и вспоминал вчерашний разговор с Валей-Валентиной. Было это, или нет? А может это мираж, как в том жутком сне? Может, мы оба просто развлекались от скуки пустого вечера? Нет, она была искренна, хотя изредка кокетничала, как любая, знающая себе цену красивая девушка, привыкшая быть центром внимания.
Я услышал скрип открывающейся двери подъезда и легкие шаги. Еще ничего не увидев, сразу понял – это Валя-Валентина. Что же будет дальше?
– Доброе утро, профессор Толик, – раздался ее бодрый мелодичный голосок.
– Доброе утро, Валя-Валентина. Вас не мучили кошмары этой душной предгрозовой ночи?
– Нисколько. Я прекрасно выспалась и сейчас в хорошем настроении. Толик, а почему снова на «вы»?
– Валечка, но вас же теперь двое – Валя и Валентина, это все равно, как Эрих и Мария – брат и сестра одноименного писателя Ремарка.
Валя рассмеялась. Похоже, у нее действительно хорошее настроение. А еще, мне показалось, она ждала меня. Уж очень быстро вышла.
– А я сюрприз приготовил, – подал Вале свернутый вчетверо листочек со стихотворением, – Прочти и сожги, если пустое. Только прошу, прочти сейчас.
Валя вошла в беседку. А я пошел выносить мусор. Когда вернулся, она пристально смотрела на меня. Ее взгляд был точно таким, как во сне. «Сейчас начнет раздеваться», – мелькнула шальная мысль, и я непроизвольно рассмеялся. Валя застыла в изумлении.
– Толик, с тобой не соскучишься. Я в восторге от подарка. Не знаю, как благодарить. За одну ночь такое сочинить. А ты смеешься.
– Валечка, не за ночь, а за полчаса. Я их почти столько же записывал. А благодарить надо тебя. За то, что ты есть такая, Валя-Валентина. Ладно, а то нас заждались с пустыми ведрами. Пойдешь сегодня на пляж?
– Не знаю еще. Боюсь, сгорю за полчаса, пока ты будешь сочинять мне очередное произведение и светлеть на солнышке.
– Ну, Валя-Валентина, ты даешь… Придется расстараться. Жди очередной сюрприз.
И мы расстались, как оказалось, ненадолго. Пока шла подготовка к традиционному завтраку, я уединился.
Первое послание воспринято положительно. Второе должно быть размышлением
о вариантах развития наших с тобой, Валя-Валентина, отношений. Это белое, или черное. Взлет, или падение. Счастье, или горе. Реальность, или мечта. Явь, или сон. Но Вали-Валентины здесь уже быть не должно. Это две ярких звезды на пустынном небосводе моей одинокой жизни – угасающая, что была, и взрывающаяся на ее месте новая звезда, вспыхивающая ярким светом надежды на обновление. И еще до завтрака я записал это стихотворение: Надежды нет, но на пустынном небосводеВзошла одна Последняя Звезда.Что ты несешь мне – счастье, или горе,Успокаивающие навсегда?Вспыхнешь ли ты Новою Звездою,Или погаснешь в черной тишине?Станешь ли ты явью – не мечтою,Или останешься во сне?Я все успел. После завтрака мы с Сашей вышли во двор, и пошли, как всегда, в беседку. Там уже сидели завсегдатаи и играли в карты. Вскоре вышла Валентина. Повторилась картина вчерашнего вечера.
Но появился новый герой. Я увидел, как засуетился вокруг Вали Саша. Стало ясно, что у меня есть соперник, который еще на месяц останется здесь после моего отъезда. Конечно, главное действующее лицо – Валя-Валентина. Но я, похоже, за двенадцать часов с момента нашего знакомства с этой девушкой, успел больше, чем Саша за все время, которое Валя проводила в этом городе. А впереди у меня еще целых пять дней. Нет, Саша, ты мне не соперник.
Посуетившись минут пятнадцать, Саша вдруг подошел ко мне и сказал, что Валя приглашает нас обоих в кинотеатр.
Сидеть в душном зале и смотреть какую-то американскую галиматью, вместо того, чтобы наслаждаться солнцем и морской водой? Ну, нет.
– Причем здесь я? – на всякий случай изобразил искреннее удивление, которое Саша, не знавший ничего о нашем ночном разговоре с Валей, принял за чистую монету, – Идите вдвоем. Не очень хочется терять последние денечки. Дорогу к морю знаю, так что все в порядке. Не обижусь.
Саша ушел на переговоры. Они стояли в стороне от всех и что-то бурно обсуждали. Вскоре он вернулся в беседку и сказал, что Валя очень просит. Зал с кондиционером. Это, хоть и дороже, но намного удобней.
Пока Саша говорил, Валя улыбалась мне издали. Улыбнувшись ей в ответ, сказал Саше, что согласен на культпоход при условии, что всех приглашаю я.
Переговоры продолжились. Я видел, что Валентина смеется. Махнул ей рукой, она помахала в ответ. Когда подошел к ним, Саша представил Валю. Мы обменялись рукопожатием в честь нашего знакомства, оба делая вид, что видимся впервые.
Театр действительно порадовал приятной прохладой. Она началась прямо в фойе. Я выдал Саньке деньги, и пока он покупал билеты, передал Вале мое очередное творение. Она тут же с интересом прочла.
– Толик, и когда это ты успел? – удивилась девушка.
– Много ли времени мне надо, если у меня снова есть Муза. И эта Муза ты – Валя-Валентина. О чем вы так бурно дискутировали с Сашей, если не секрет?
– Да так, разговор ни о чем. Знаешь, Толик, у меня все в голове перевернулось после нашего разговора, а особенно после твоих стихов. Имеют ли значение все остальные разговоры и предложения, которыми окружена с утра до вечера. Единственное, что беспокоит – он же не даст нам встретиться вечером, как вчера. От него не избавишься. А ты что думаешь?