Тайная мудрость человеческого организма

Когда мы наблюдаем, как сдает гипертрофированное сердце, удовлетворительно проработавшее довольно долгий срок, мы можем объяснить слабость недостаточно орошаемого кровью миокарда увеличением промежутков между капиллярами. Волоконца миокарда стали длиннее и тоньше, в то время как новообразование капилляров, увеличение числа открытых капилляров не сопровождало рост числа и размеров миофибрилл; отсюда аноксемия миокарда с ее последствиями: миомаляцией, пролиферацией соединительной ткани, жировым перерождением.

Известно, что недостаток кислорода вызывает характерную боль в мускуле. Теперь мы знаем, что приток кислорода к сердцу зависит от орошения ваза-вазорум коронарных артерий и от процента содержания кислорода в крови. Когда сердце перенапряжено, когда атмосфера бедна кислородом, на электрокардиограмме даже здорового человека появляется снижение зубца ST и деформация волны Т совершенно так же, как в случае грудной жабы.

Недостаток кислорода всегда вызывает боль вследствие нарушения питания миофибрилл; чем продолжительнее недостаток кислорода, тем больше появляется в миокарде микронекрозов. Слияние этих микронекрозов может закончиться картиной инфаркта миокарда даже без закупорки одной из ветвей коронарной артерии. Припадки стенокардии в состоянии покоя гораздо опаснее, чем приступ в момент напряжения. Приступы во время отдыха указывают, в сущности, на длительную закупорку ваза-вазорум коронарных артерий.

Нико обнаружил изменения в капиллярах и повышенное капиллярное давление через 6 недель после скарлатины, когда сыпь уже исчезла. Килин (Kilin) установил, что повышенное капиллярное давление сохраняется довольно долго после падения температуры. За больными этой категории необходимо строго наблюдать: они легко подвергаются опасности гломерулонефрита. Офтальмологи хорошо знают изменения артериол и капилляров ретины во время почечных гематогенных заболеваний. Шлейер (Schleyer) утверждает, что острому гематогенному нефриту всегда предшествует общий капиллярит, токсикоз капилляров инфекционного происхождения. Не существует ни одной болезни с морфологическими изменениями, не существует ни одного функционального расстройства, при котором бы состояние капилляров не играло первостепенной роли. Но, естественно, никогда не надо забывать о соотношениях между током крови в капиллярах и другими функциями организма.

Нужно думать о взаимодействии всех органов. Дыхание, питание, выделение каждого больного должны быть тщательно изучены, но не надо запутываться в мелких деталях. Нужно для каждого больного установить иерархию диагностических показателей. Клиника должна использовать лабораторные и рентгенологические данные, но последнее слово принадлежит клинике. Лаборатория и рентген — это эксперты, судьей же является клиника.

Капиллярная циркуляция крови. Реки берут начало из множества ручьев, вода которых всегда в движении: поднимается, выходит из берегов, намывает подземные неровности, нарождает ручьи, которые множась сливаются в мелкие протоки, питающие большие реки. Движение промежуточных вод — источник циркуляции крови — представляет собой поразительную аналогию с истоками рек. Артериальная петля капилляров выжимает воду плазмы через свои стенки. Венозная петля поглощает воду промежуточного пространства, омываемого внеклеточными жидкостями, что влияет на капельки внеклеточной жидкости и вызывает изменения ее давления. В этом действительное начало циркуляции органических жидкостей и в конечном итоге — крови.

Высшие одноклеточные, обладая — пульсирующими вакуолями, представляют собой первую ступень циркуляции внутриклеточной жидкости. Внеклеточной жидкостью для одноклеточных являются море или река, где они живут.

Тюбингенской школе принадлежит большая заслуга в использовании в клинике данных капилляроскопии, она открыла для физиолога и врача великую главу капилляропатии. К несчастью для клиники этими работами не воспользовались ни физиологи, ни врачи. Только во Франции Барук (Baruk) и Расин (Racine) заинтересовались чудесной жизнью капилляров. Они выявили значительные капилляроскопические изменения во всех патологически измененных тканях, констатировали нарушение капиллярной циркуляции в различных тканях у страдающих упадком сил.

В своих трудах о психических заболеваниях Люис (Luys) подчеркнул, что у меланхоликов мозговая циркуляция крови сокращена, тогда как при маниакальном возбуждении прилив крови к мозгу усилен с одновременным расширением сосудов. Результаты, достигнутые в отношении лечения меланхолии методами электрошока, получаются, по мнению Барука, от мгновенного усиления кровообращения в мозгу. Это усиление достигается ценою слишком грубого и опасного воздействия на кровообращение и на саму мозговую ткань.

Барук, Расин, Давид и Леру (Lerouz) экспериментально показали, что применение фолликулина вызывает значительное расширение сосудов мозга и прилив крови к нему. Приступ кататонии сопровождается необыкновенной бледностью лица в результате сужения сосудов. Барук и Клод (Claude) описали ортостатический акроцианоз нижних конечностей при кататонии, который иногда может симулировать облитерирующий артериит. При кататонии наблюдаются психососудистые, психопищеварительные, психодыхательные и другие психовисцеральные синергии. На примере кататонии можно понять, что не существует единого и стереотипного лечения даже для одной и той же болезни.

Венозная система и движение крови

Каждое нарушение циркуляции крови вызывает уменьшение ее объема, предназначенного тканям, и снижает поступление кислорода. Наступает гипоксемия. Каждое уменьшение объема кислорода в артериальной крови вызывает нарушение кровообращения. И этот факт недостаточно оценен кардиологией.

Всякое снижение объема дыхательной функции (пневмопатии, сжатие легких распухшими лимфатическими узлами, коклюш, болезнь Ходжкина, легочные опухоли, ретростернальные зобы, искусственный пневмоторакс, плевриты), уменьшая объем альвеолярного воздуха в сплющенных альвеолах и количество эритроцитов в суженных капиллярах, вызывает не только тканевую гипоксемию во всех органах, но также лишает миокард и мышечную систему артерий необходимого для их нормальной деятельности притока кислорода.

В то же время в циркулирующей крови происходит скопление углекислоты и прочих неокисленных или недостаточно окисленных метаболитов. Отсюда — постоянная интоксикация миокарда и мышечной системы артерий. Всякое нарушение в работе дыхательного центра во время интоксикаций и инфекций вызывает уменьшение насыщенности кислородом циркулирующей крови. Всякие изменения кислотно-основного равновесия в крови (гипергликемия, гипогликемия, азотемия, гиперхлоремия, гипохлоремия, ацетонемия) влияют на поглощение кислорода и вызывают гипоксемию.

Каждый венозный застой (остановка венозной циркуляции) в легочном кровообращении (митральный стеноз, синюшная болезнь), а также уменьшение подвижности диафрагмы в результате увеличения в объеме печени и селезенки (пневмоторакс, френэктомия) вызывают тканевую гипоксию. Цианистый калий приводит к мгновенной тканевой гипоксии и смерти.

Тканевая и клеточная гипоксия может произойти, несмотря на полную исправность сердечно-сосудистого аппарата. Когда имеешь дело с больным, страдающим сердечно-сосудистым расстройством, никогда нельзя ограничиваться сердцем, электрокардиограммами, надо тщательно исследовать другие источники гипоксии: легкие, кровь, подвижность диафрагмы, измерить объем печени и селезенки, чтобы приблизительно установить объем циркулирующей крови.

Венозный застой в варикозных венах, в области воротной вены, в депо крови — селезенке и в печени чувствительно уменьшает объем крови, приносимый сердцу полыми венами в каждую диастолу. Поскольку объем крови, циркулирующей в артериях, всегда равен объему крови, циркулирующей в венах, то за всяким уменьшением притока венозной крови последует уменьшение объема крови, вытолкнутой каждым сокращением сердца.

Закон равновесия между объемом артериальной крови и объемом венозной крови представляет собой главную основу всей гемодинамики. Если в течение только одного часа приток венозной крови уменьшался бы лишь на один грамм при каждой диастоле, то была бы нехватка в 70-80 г в минуту, т.е. от 4 до 5 л в час (80 х 60 = 4800), сердце опустело бы. Сердечные сокращения прекратились бы. Формула «primum modens, ultimum mofiens» должна применяться не к сердцу, а к венозной крови, непрерывное течение которой является истинной рекой жизни. Основной двигатель — это поток венозной крови, чудесный же механизм сердца является второстепенным фактором.