Тайная слава
Шрифт:
ПЕРЕВОД АНГЛИЙСКОГО Е. ПУЧКОВОЙ
Перевод осуществлен по изданию: Machen А. The Secret Glory. New York, 1925.
Взгляды на футбол одного из учителей в "Тайной славе" схожи с теми, что питал известный преподаватель, чья биография стала достоянием общественности много лет назад. Это — единственное звено, соединяющее преступность выдумки и прекрасного человека из реальной жизни.
ПОСВЯЩАЕТСЯ ВИНСЕНТУ СТАРРЕТУ
Несколько лет назад я встретил своего старого учителя сэра Фрэнка Бенсона — тогда еще просто мистера Фрэнка Бенсона, — и он по обыкновению дружески поинтересовался, чем я был занят в последнее время. "Да вот, как раз заканчиваю книгу, — ответил я, — книгу, которую все возненавидят".
"Как всегда, — произнес этот Дон Кихот английской сцены (если бы я мог подобрать хоть одно благородное звание, достойное его, я бы сделал это), — как всегда: разбиваешь голову о каменную стену!"
Что касается "как всегда", не знаю; можно ведь найти пару слов для самокритики, а можно и не найти; но меня поразило, как метко замечание сэра Фрэнка охарактеризовало "Тайную славу" — книгу, которую я имел в виду в разговоре с ним. По существу это история о человеке, всю свою жизнь стремившемся пробить головой каменную стену. Он ничего не мог противопоставить грубой реальности мира, и даже двигаясь по ложному пути, делал это в своей необычной эксцентричной манере. Читателю самому придется решить, кем он был: святым, заблудившимся в веках, или просто обыкновенным сумасшедшим; я же не могу отдать предпочтение какому-либо
Недавно я перечитал "Чудо Пурун Бхагата" [105] Киплинга, историю о премьер-министре Национальных штатов Индии, которому довелось увидеть все великолепие мира, побывать и на Западе, и на Востоке, и такой человек вдруг отрекается от всего и становится лесным отшельником. Кем он был: сумасшедшим или воистину мудрецом? Это всего лишь вопрос мнения.
Завязка "Тайной славы" родилась весьма странно. Некогда я прочитал о жизни известного учителя, одного из выдающихся преподавателей нашего времени. И должен сказать, что жизнь этого во всех отношениях прекрасного человека сильно подействовала на меня. Я считал, что "Школьные песни", благодаря которым, помимо прочего, он и был известен — не более чем глупое баловство; я утверждал, что его взгляды на футбол, когда обычная игра рассматривается как образец дисциплины и руководство к действию, — вздор, причем вздор отвратительный. Словом, жизнь учителя всколыхнула меня.
105
"Чудо Пурун Бхагата" — рассказ из "Второй книги джунглей" (1895), которая является "прелюдией" к "Книге джунглей" — классическому произведению Джозефа Редьярда Киплинга (1865–1936) — и рассказывает о жизни Маугли, 10-летнего мальчика, выросшего в джунглях Индии. В "Чуде Пурун Бхагата" Киплинг описывает мистические искания индийского мудреца, которые были и его исканиями.
Прекрасно. Год спустя мой интерес к учителям и футболу угас, и меня захватило глубокое исследование красивой легенды о Святом Граале [106] : точнее, одна из граней этого необыкновенного свода сказаний. Мне удалось обнаружить связь легенды о Святом Граале с исчезнувшей кельтской церковью [107] , существовавшей в Британии в V–VII веках нашей эры; и я пустился в необычное и пленительное путешествие ио туманным и смутным областям истории христианства. Вообще-то здесь следовало бы поставить точку, чтобы — как говорит медсестра беспокойному и настойчивому ребенку — "не начинать все по новой"; но на самом деле это было странствие по исполненному опасностей морю, паломничество к забытой всеми волшебной земле — и я готов провозгласить здесь мое искреннее убеждение в том, что если бы не кельтская церковь, потрясающие строки будоражащего память заклинания никогда бы не были написаны.
106
Святой Грааль (San Kgreal) — святая чаша, из которой пил Спаситель перед предательством Его. По другому преданию, Иосиф Аримафейский, собиравший в нее кровь распятого Христа, увез чашу в Англию. Мистический культ Чаши — Святого Грааля — восходит к языческим, вероятно кельтским, или еще иберийским мифам. Само слово "грааль" (Graale, совр. grail) производится большинством исследователей от греч. crater, cratalis (через gradalis) в значении "сосуд" (см. Nitre N. Concerning the word graal. — "Modern Philology", V, 22, 1924–1925, p. 99—100; Веселовский A.H. Где сложилась легенда о Святом Граале. СПб., 1900; Дашкевич Н. П. Сказание о Святом Граале. Киев, 1877). Так, латинская запись Гластонберийской легенды об Иосифе Аримафейском называлась "De Gradali", хотя о чаше-граале там еще не упоминается. По другой гипотезе, graal восходил к ирл. cryol, "корзина изобилия" (см. Rhys J. W. Studies in Arthurian Legend. Oxford, 1891).
107
Кельтская церковь. — Согласно свидетельствам Тертуллиана и Оригена, первые христиане появились в Англии и Ирландии в начале И в. н. э. Кельтское христианство, особенно в Ирландии, опиралось на монастыри, а не на диоцезы, как на континенте, сохраняя известную автономию, точнее, даже изоляцию, от прочих христианских церквей. Вплоть до 597 г., когда в Кент прибыл Августин Кентерберийский, кельтская церковь ревностно хранила предания и обычаи своих первосвятых и основателей, отказываясь от всяких инноваций. Затем существующее положение вещей изменилось. А к восьмому веку кельтская церковь фактически полностью прекращает свое существование.
Что ж, хорошо. Прошел еще год, и я взялся за книгу. Мне пришла в голову оригинальная мысль — пли она только казалась оригинальной? Но я собрал все, что мне не понравилось в "Жизни" прекрасного учителя, и все, что удалось узнать о тайнах кельтов, — и соединил воедино.
Вот и начало, основа! Все мои мысли и идеи, которые я вынашивал с самого рождения, получили воплощение в романе. Помните критика "Итансвильской газеты"? Ему поручили подготовить для этого великолепного издания работу но китайской метафизике. Мистер Пот рассказывал впоследствии, как создавалась статья: "По моей просьбе он брал материал в энциклопедии "Британника": о метафизике — под буквой "М" и о Китае — под буквой "К", а затем соединял информацию".
Ночной ветер быстро разгонял тяжелые облака, обнажая небесный шатер и далекую звезду, озарявшую землю лучистым светом; высоко-высоко над темной землей и черневшими на тропинке тенями раскинулся удивительный сверкающий мир. В конце октября с запада пришел ураган, и теперь сквозь оголенные ветви искривленного дуба Амброз Мейрик взирал на серебряный свет звезды. Когда на небе угас последний отблеск дня, Мейрик прислонился к воротам и пристально посмотрел вверх; затем его взгляд опустился к земле, вобрав ее тяжелое усталое дыхание, на обширный крут распаханного поля и серый луг, уходившие в темноту горизонта, мрачного как тюремная стена. Внезапно его осенило, что, наверное, уже очень поздно; ему следовало вернуться еще час назад, а он до сих пор бродит по окрестностям по меньшей мере в миле от окраин Люптона. Мейрик оторвал взгляд от звезды и быстро зашагал по тропинке, шлепая по лужам и липкой глине, пропитанной трехнедельными проливными дождями.
Наконец он увидел слабый свет пригородных улиц, где обитали сапожники, и спешно пересек квартал бедноты, оставив позади дешевые магазинчики, примитивную таверну, обшарпанную часовню, стоящую на двенадцати камнях, исписанных именами двенадцати лидеров конгрегации [108] Люптона, и ревущих детей, не желавших ложиться спать. Потом миновал здание бесплатной библиотеки, представлявшее собой, по мнению "Меркурия Люптона", превосходный образец адаптации готики к современным требованиям. Из некоего подобия башни, украшавшей это здание, когда-то стреляла пушка, а на стене башни были установлены огромные круглые часы, возвышавшиеся над улицей, и Мейрик ужаснулся, обнаружив, что уже гораздо позднее, чем он предполагал. Ему еще надо было попасть на другой конец города, а часы показывали начало восьмого! Вспомнив о том, что его судьба всецело зависит от дяди, Мейрик побежал; он пронесся мимо "нашей старой большой приходской церкви" (полностью восстановленной в начале сороковых [109] ), мимо остатков торговой площади, превращенной в поилку для собак
и скота, что вполне устраивало местных жителей; по пути мальчик ловко уворачивался от запоздалых покупателей и ранних бездельников, слонявшихся туда-сюда по главной улице.108
Конгрегации (отлат. congregatio — соединение) — в католической церкви религиозные организации, руководимые монашескими орденами; в них входят наряду со священнослужителями и миряне.
109
Имеются в виду сороковые годы XIX в.
Дотронувшись до колокольчика на двери Старой усадьбы, Мейрик вздрогнул. Пока служанка открывала дверь, он мужественно собирался с силами, надеясь прошмыгнуть через холл сразу в класс, но девушка остановила его:
— Учитель велел, чтобы вы зашли к нему в кабинет, господин Мейрик, сразу, как только придете.
Она смотрела на него так странно, что мальчика сковал болезненный страх. Мейрик был паникером до мозга костей и сходил с ума от страха по двенадцать раз на дню. Несколько лет назад его дядя сказал: "Люптон сделает из тебя человека", и Люптон всячески старался оправдать его надежды. Лицо несчастного мальчика побелело, на лбу выступил пот; Мейрик судорожно хватал ртом воздух и сотрясался в ознобе.
Нелли Форан, служанка, продолжала смотреть на него странным, напряженным взглядом, потом внезапно прошептала:
— Вам надо идти прямо сейчас, господин Мейрик, я знаю, что учитель слышал звонок; но, впрочем, это ваше дело.
Амброз не видел ничего, кроме приближающейся гибели. Он глубоко вздохнул, постучал в дверь кабинета и, получив разрешение дяди, вошел.
Кабинет выглядел очень уютно. Красные гардины были плотно зашторены, скрывая мрачную ночь, и все освещалось ярким пламенем угля, который елейно пузырился и выбрасывал большие всполохи огня, — в классе обычно использовался кокс. Ноги утопали в мягком ворсе ковра, кресла обещали телу теплый уют, стены были скрыты книгами — Теккерей [110] , Диккенс [111] , лорд Литтон [112] , в одинаковом красном сафьяне с позолотой; Кембриджская Библия для студентов в нескольких томах. "Жизнь Арнольда" Стэнли [113] . "Prataectiones Academia" Коплстона [114] , комментарии, словари, первые издания Теннисона [115] , а также школьные и коллежские призы за игру в гольф, и, конечно, великолепный набор римских и греческих классиков. В комнате висели три прекрасные и в то же время ужасные картины Пиранези [116] , которыми мистер Хорбери восхищался скорее из-за тематики, нежели из-за их глубокого смысла, и в которых, по его словам, отсутствовала "позолоченная посредственность" — яркий признак патологии. Газ в светильниках был наполовину прикрыт, ибо Высокий Служитель писал за своим столом, и затененная лампа отбрасывала яркий круг света на кипы бумаг.
110
Теккерей, Уильям Мейкпис (Thackeray, William Makepeace) (1811–1863) — английский писатель, автор знаменитого романа "Ярмарка тщеславия" (Vanity Fair, 1847–1848). Другие масштабные романы Теккерея: "Пендениис" (Pendennis, 1848–1850), "История Генри Эсмонда" (The History of Henry Esmond, 1852), "Нью-комы" (The Newcomes, 1853–1855), "Виргинцы" (The Virginians, 1857–1859), "Приключения Филиппа" (The Adventures of Philip, 1861–1862). Писатель находил время и для более скромных литературных предприятий: выпустил пять рождественских книг (среди них хрестоматийное "Кольцо и роза" — The Rose and the Ring, 1854), писал стихи и баллады, читал лекции в Англии и Америке (изданы в 1853 под названием "Английские юмористы XVIII века" — The English Humourists of the Eighteenth Century).
111
Диккенс, Чарлз (Dickens, Charles) (1812–1870) — один из самых знаменитых англоязычных романистов, прославленный создатель ярких комических характеров и социальный критик. В конце 1850 г. Диккенс совместно с Булвер-Литтоном основали Гильдию литературы и искусства для помощи нуждающимся литераторам. В качестве пожертвования Литтон написал комедию "Мы не так плохи, как кажемся", премьера которой в исполнении Диккенса с любительской труппой состоялась в лондонском особняке герцога Девонширского в присутствии королевы Виктории. Диккенс похоронен в Уголке поэтов Вестминстерского аббатства.
112
Лорд Литтон — Булвер-Литтон, Эдуард Джордж (Bulwer Lytton, Edward George) (1803–1873) — английский писатель. Получив образование в частных школах и Тринити-колледже Кембриджского университета, погрузился в светскую жизнь и литературные занятия. Был видным деятелем либеральной, позднее консервативной партии. В 1859 — министр колоний; в 1866 — член палаты лордов. Наиболее примечательные произведения: "Пелэм, или Приключения джентльмена" (Pelham, or the Adventures of a Gentleman, 1828), прекрасный образец "дэндистской школы" английского романа; "Юджин Эрам" (Eugene Агат, 1832), сочувственная трактовка знаменитого уголовного дела, наряду с другими его романами о великосветских преступниках доставившая ему славу создателя "ньюгейтского романа" (от названия тюрьмы в Лондоне); роман "Последние дни Помпеи" (The Last Days of Pompey, 1834), воссоздавший живую картину античной культуры, и др.
113
"Жизнь Арнольда" Стэнли — двухтомный труд Артура П. Стэнли (Arthur Penrhyn Stanley "Life and Correspondence of Dr. Arnold", 1844), посвященный жизни Арнольда Томаса (1795–1842), знаменитого педагога и директора школы Регби, имевшего большое влияние на школьное образование в Англии. Томас Арнольд был отцом поэта и критика Мэтью Арнольда и автором пяти томов проповедей и трехтомной хронологии Рима.
114
Коплстон, Фредерик Чарлз (1907–1994) — известный английский историк философии. В 1929 со степенью магистра гуманитарных наук окончил Оксфордский университет. С 1930 член ордена иезуитов, с 1937 священник. Профессор истории философии в Оксфордском университете (1939–1970); профессор метафизики в Григорианском университете в Риме (1952–1969). С 1974 — заслуженный профессор истории философии в Лондонском университете. Из трудов Коплстона наиболее известна его многотомная "История философии".
115
Теннисон, Альфред (1809–1892) — английский поэт. Наиболее известные произведения: цикл поэм "Королевские идиллии" (1859), основанный на Артуровских легендах; драмы "Королева Мария" (1875), "Бекет" (1879).
116
Пиранези, Джованни Баттиста (1720–1778) — знаменитый итальянский гравер.
Когда вошел Мейрик, Хорбери обернулся. Его энергичное лицо с высоким прямым лбом было обрамлено рыжеватыми бакенбардами, а в серо-зеленых глазах дяди мальчик уловил опасный огонек. Первые слова прозвучали малообещающе:
— Итак, Амброз, ты должен совершенно четко усвоить, что подобное положение вещей я больше терпеть не намерен.
Возможно, все не кончилось бы для мальчика так плачевно, если бы его дядя не обедал перед этим с директором школы, в результате чего произошла определенным образом выстроенная цепь событий, каждое из которых способствовало тому, чтобы сделать положение Амброза Мейрика безнадежным. Во-первых, на обед была вареная баранина — ненавистное для тонкого вкуса мистера Хорбери блюдо. Во-вторых, к горячему подали херес. Херес мистер Хорбери любил, но, к несчастью, вино директора, хотя и вполне приятное на вкус, было очень далеко от совершенства и изобиловало той жгучей и раздражающей основой, что заставляет печень пылать и бушевать. Затем Чессон счел практически провальной работу своего главного помощника. Он, конечно, не сказал Хорбери прямо, что тог не умеет учить, но, однако, заметил: