Тайная страсть отставного генерала

– Попрошу не хамить! – женский голос, кажется, Татьянин. – Подсвечник уронила совершенно случайно, потому что была в шоке. Вы мерзко поступили! Моя девочка, она такая доверчивая… Хоть понимаете теперь, что как порядочный человек обязаны на ней жениться?!

– Мама, что ты несёшь! – возмущенно взвизгнула Рита с кровати. – Да на фига он мне сдался, алиментщик облезлый! Да ты только посмотри на него… К тому же, теперь он калека, сам признался. Значит, работать не сможет. И мне такой нужен?

– Попрошу не оскорблять! – взвился покалеченный волокита.

– Риточка, девочка, что ты такое говоришь?! —испугалась Татьяна. – Он непременно должен на тебе жениться. Ты ужасно скомпрометирована!

Слушать дальше я не стала. Осторожно прикрыла дверь и пошла по своим делам в ванную.

Когда я вернулась в столовую, Рита с Татьяной были уже там. Мать с дочерью, как ни в чём не бывало, пили чай. Пришибленный канделябром исчез, видимо, ему отказали от дома.

Разговор за столом теперь шёл о завещании. Алла предлагала срочно его найти, Татьяна доказывала, что завещания не существует. Орлов только собирался его составить, так как намеревался прожить ещё лет тридцать и никак не меньше. Говорил, что всё оставит нынешней жене, конечно в шутку. Генерал любил розыгрыши и мистификации. Вот тогда Греков и посоветовал:

– А вы спросите Анну Андреевну. Она, наверняка, знает, где может храниться завещание. Если оно существует.

– Действительно, – вмешалась Лора. – Кому же знать, как не вдове. Кстати, где она? Что-то я давно её не видела. Тоже мне, хозяйка дома!

– Зря вы так, Ларочка, – встала на защиту вдовы Раиса Львовна. – Наверное, бедняжка прилегла отдохнуть. Она сильно переживает, ведь мужа потеряла. Такое горе, Господи!

Обе бывшие жены промолчали. Рита смерила Аристархову выразительным взглядом, Лора хмыкнула, а Эдик довольно громко фыркнул. Греков собрался что-то сказать, уже и рот открыл, и тут наверху раздался грохот и топот ног. Все разом подняли головы к потолку, а Татьяна заметила:

– Это дети. Как бы не разнесли чего в оранжерее. Не дай Бог, стёкла расколотят или что-нибудь опрокинут.

– Пойду-ка разберусь с ними, – с готовностью отозвалась я.

В оранжерее и в самом деле резвились дети: Никита и три Аристарховских внука. Два мальчика, один из которых был ровесником моего племянника, другой чуть моложе и ещё девочка с зайцами на куртке.

Рядом со шкафом валялся перевернутый стул. Дети устроили какую-то шумную весёлую игру и с громкими воплями носились между растениями в кадках. Курточки, шарфики и варежки был свалены в бесформенную кучу на диване.

Отправив детей играть на улицу, я вышла в коридор и плотно прикрыла за собой дверь. И вспомнила о картине Айвазовского, которую упомянул Греков. Не осмотреть ли мне собрание живописи покойного генерала, раз уж представилась такая возможность? В этом доме все двери нараспашку. Есть вероятность, что и «верхняя галерея», как её назвал Пётр Алексеевич, открыта. Но если она верхняя, то должна быть на самом высоком третьем этаже.

И я пошла наверх. Заглянула в первую попавшуюся комнату. Она оказалась спальней. Зато следующая явно была упомянутой галереей. Довольно просторное помещение было сплошь увешано картинами разных размеров. Посреди комнаты, как в музее, стоял диванчик без спинки, чтобы можно было полюбоваться полотнами сидя.

Не успела высмотреть полотно Айвазовского, когда в коридоре послышались шаги. Я отчего-то испугалась и юркнула за оконную занавеску. К счастью, портьера доходила до самого пола, и даже ног моих не должно быть видно снаружи.

Вошли двое. По стуку каблуков я догадалась, что это женщины. Дамы заговорили, и я узнала голоса Татьяны и Аллы.

– Как ты меня напугала! – громким шёпотом произнесла Татьяна. – Я решила, что это Анька. Думала, сейчас увидит, что я шарю в спальне, и поднимет шум.

– Где ты его нашла?

– Говорю же, в спальне.

– А где именно, в каком месте?

Татьяна немного помолчала, а потом тихо пояснила:

– В ящике. Там есть двойное дно.

– В каком?

– Неважно.

– А что тебе там понадобилось, в их спальне?

– Какое тебе до этого дело?! – разозлилась вдруг Татьяна.

– Небось, хотела проверить, сколько брильянтов подарил своей молодой жене твой бывший муж? – ехидно спросила Алла.

– Между прочим, он и твой бывший тоже.

– Да ладно… Дай-ка посмотреть, – примирительно сказала вторая бывшая.

Какое-то время обе молчали, а потом Алла кисло заметила:

– И впрямь, об Аньке хорошо позаботился.

– Ну-ка дай сюда. – Послышался стук каблуков.

Секундная тишина, а потом восклицание Аллы:

– Что ты делаешь?

– Рву. Сейчас сожгу. В этой пепельнице.

Я почувствовала запах дыма.

– Зря, – ядовито буркнула Алла. – Это не настоящее завещание, а черновик.

– Почему?

– Потому. Там нет ни подписей свидетелей, ни нотариального заверения, а только его росчерк. Ты что, никогда не видела настоящего завещания?

– Откуда бы мне!?

На лестнице вдруг послышался топот, затем зазвучали встревоженные голоса. Бывшие жены выскочили в коридор, с шумом захлопнув дверь.

Осторожно отодвинув занавеску, я увидела, что комната уже пуста, а дверь прикрыта. На маленьком журнальном столике, стоявшем у стены, в громоздкой хрустальной пепельнице тлела бумага. Я вышла из своего укрытия, подошла к столику, наклонилась и изо всех сил дунула. Рядом лежат какие-то книги, чего доброго, пожар начнётся. И обидно, что осмотреть картины времени уже нет. Пепел от частично сгоревшей бумаги полетел во все стороны. Я проверила, что оставшийся клочок уже не тлеет, и пошла к двери.

Шум на лестнице затих, похоже, женщины спустились вниз. Что там могло произойти? Я осторожно вышла в коридор, но не успела пройти даже первый лестничный пролёт, как услышала громкий возглас Раисы Львовны:

– О Боже, она умерла! Умерла!

У меня мелькнула страшная мысль о крёстной. Я кубарем скатилась вниз, судорожно хватаясь за перила, чтобы не свернуть себе шею.

У открытой двери кабинета столпились люди: Лора и Рита, сыновья Татьяны, Аристарховы. За ними, вытянув шеи, стояли рядышком две бывшие жены Орлова. Под ногами у всех путались любопытные дети. Увидев тут же Инну Николаевну, живую и здоровую, я облегчённо вздохнула и кинулась к ней:

– Что случилось? Почему такой переполох?

– Ох, Ксюша, на сей раз с Анной несчастье. Говорят, она даже умерла.

– Повесилась? – радостно взвизгнул старший Аристарховский внук, безуспешно пытавшийся проникнуть в кабинет.

– Вон отсюда! – наконец заметила мальчика Раиса Львовна.

Одна из её дочерей схватила пацанов и выгнала в конец коридора. Вторая ловко выудила девочку с зайцами, пытавшуюся проползти в кабинет под ногами Стёпы и Эдика.

Из кабинета послышался голос Грекова: