Тайная связь

Перед отцом встал вопрос: оставить меня здесь или отправить на вторую родину, но выбор за него сделало его пошатнувшееся здоровье. В тот день, когда вся Сицилия разделилась на несколько слоев, у папы случился приступ.

Он заперся в своем кабинете и не пускал ни меня, ни Эмиля. Когда у брата лопнуло терпение, он вынес дверь ногой и чуть ли не силой заставил отца сесть в машину скорой помощи.

Для Давида Романо это был удар – перед всеми отправиться в машину скорой. В такой ответственный момент он показал свою слабую человеческую сторону.

– Ни о чем не думай, – сказал ему Эмиль. – Я справлюсь.

Я жалобно посмотрела на брата, но в его взгляде, как и у отца, не было осуждения. Он поцеловал меня в лоб и попросил беречься, а сам ушел в кабинет отца и чуть позже провел собрание, на котором он с другими главами стал решать, как утихомирить тех, кто вздумал под общий шум восстать против Романо.

Отец позвал меня на следующий день, велев приехать к нему в больницу. Минуя десятки наших людей, я увидела отца – слабого, больного, и сердце мое облилось кровью. Я так боялась его потерять.

– Со мной рядом останутся сыновья. Ты должна покинуть Италию.

– Что? Нет, папа, я туда не хочу, я с тобой хочу!

Отец слабо поднял руку, и я замолчала.

– Я отыскал контакты родственников твоей матери. Они согласились принять и беречь тебя. Ты переждешь там бурю и вернешься только тогда, когда я скажу.

– Папа, я тебя не брошу.

– Без споров, Ясмин. Я не хочу, чтобы тебя убили! – повысил голос отец.

Я закрываю рот, сдерживая слезы. Я не верила, что папа, мой вечно молодой и красивый папа сдает позиции.

– Мне хватит за сыновей переживать, еще ты… Нет, ты не останешься, – решил он. – Я бы Софию с ребенком тоже с тобой отправил, но Эмиль сразу в отказ пошел, не хочет ее в Волгоград везти. Видно, у них с Шахом еще дела остались.

Отец замолчал, вспоминая что-то неприятное его сердцу. Нахмурился, помрачнел…

В последнее время у Эмиля с отцом разладились отношения.

– Я думал, у Жасмин родственники где-то в Сибири, но оказались возле столицы, – отец поморщился, вероятно, снова вспомнив не лучшие времена. – Ты давай собирайся, Ясмин. С тобой полетят Валентино, Кармин и еще люди.

Я кивнула.

– И послушай внимательно: ни при каких обстоятельствах в Волгоград не суйся. Там сученыш Шах живет. Мне Эмиля хватило, когда он туда свернул. Дай слово, Ясмин.

– Даю слово, отец, – я киваю, потому что совсем не планирую в Волгоград, и отцу не о чем было переживать.

Я улетела.

Но родственников в Сибири и след простыл, там не оказалось никого и ничего, и на связь они больше не выходили. Когда я позвонила отцу, он был встревожен исчезновением Андреа и спросил, как я добралась. Никто не ожидал, что Андреа бросит все и поедет мстить мне на другой конец Земли.

– Тебя выписали из больницы, папа?

– Нет еще. Врач сказал, что меня вовремя до больницы довезли. Могли не успеть.

– Папа… – выдыхаю с испугом.

– Все в порядке. Как тебя приняли? Ты добралась до родных матери?

«Врач сказал, что меня вовремя до больницы довезли».

«Могли не успеть».

С шумом выдохнув, я решаю лгать:

– Да… Добралась… – отвечаю на автомате, стоя перед чужим домом, в котором мне сообщили, что Литейниковы съехали отсюда полгода назад.

Я не смогла сказать правду.

У отца было больное сердце и шаткое здоровье, старший брат вынужденно находился рядом с ним пока младший набирался опыта, чтобы когда-нибудь заменить отца.

Я соврала, сказав, что я в безопасности. И заставила молчать Кармина с Валентино. Они приглядывали за мной с юных лет, особенно Валентино, и договориться с ними не составило труда.

Я считала свой план идеальным: я полагала, что от гнева главы влиятельного клана можно спрятаться только в сердце другого влиятельного клана.

Эльман был тем, у кого можно было просить покровительство.

Тем, кто однажды вытащил моего брата из тюрьмы и имел достаточную власть для этого.

Тем, кто имел широкое влияние. Вес в обществе и авторитет.

Он был первым. Первым после своего чудовищного отца из Волгограда, разумеется, к которому я бы не пришла даже под дулом пистолета.

Решение было принято.

Я в нем не сомневалась. До поры до времени – пока этой ночью я не оказываюсь у Шаха.

Я заканчиваю свой рассказ ровным голосом и почти не смотрю в глаза Эльману.

Почему-то кажется, что он смотрит на меня безотрывно.

Кажется, что он взглядом прожигает.

Нервничая, я кладу руки на стол, но тут же убираю их. Тем не менее, взгляд Эльмана успевает скользнуть по моему кольцу на левом безымянном. Я понимаю, что все еще не сняла помолвочное кольцо…

– Я услышал твою историю. Мне жаль. Но чего ты хочешь, Ясмин?

Он делает вид, что не понимает.

Заставляет просить. Заставляет произнести это вслух.

– Мне нужно укрытие. В твоем доме, – добавляю на одном дыхании. – Андреа безумен, он убьет всякого, у кого я спрячусь. Но ты сильнее его. На этой земле – сильнее.

– Ты просишь, чтобы я оказал тебе покровительство?

Эльман прищуривается.

И спрашивает так, словно собирается отказать мне. Конечно, не всякий захочет связываться с мафией. С чего я вообще взяла, что Шаху это надо?..

Чувствуя на себе испытывающий взгляд, я до одури прикусываю нижнюю губу и отвожу глаза.

Если Эльман поставит слишком высокие условия, я постараюсь наплевать на гордость и согласиться.

Но то, что он предлагает в итоге – оказывается выше всех допустимых границ, а ночь моментально набирает немыслимые обороты.

Глава 4

– Воды? – спрашивает Эльман.

Ответа, черт возьми. Я хочу ответа!

Но пить тоже жутко хотелось, поэтому я принимаю бокал из мужских рук и жадно осушаю его.

Ума не приложу, что буду делать в случае отказа, на который Шах имеет право. Андреа жаждет меня наказать и отомстить, потому что там, где я росла, в мужчин не стреляют. Только папа дал мне такое разрешение, о чем сейчас я очень жалею.

Эльману звонят.

Трель звонка взбудораживает, заставляя встрепенуться.