Тайная встреча
Шрифт:
– Себастьян, - тут же догадалась Алекс, внимательно слушая его.
– Да, наверное. Он ведь муж той белокурой красавицы, верно?
– Да, это моя вторая сестра Тори, вернее, Виктория, графиня Соулгрейв.
– Я так и подумал, потому что ваш зять стоял рядом с ней и смотрел на меня так свирепо, будто готов был убить меня, если я осмелюсь подойти к ней. Он выглядел таким разгневанным, что я… я даже немного испугался.
Это было сказано так искренне, и он сам при этом выглядел таким растерянным и действительно напуганным, что Алекс невольно рассмеялась. Марк нахмурился.
– Что в этом смешного?
Алекс подавила
– Вы такой большой. Мне трудно представить, что что-то способно вас напугать.
Взгляд Марка стал серьёзным.
– Я большой, мисс, но я не глупый. Только глупые ничего не боятся.
– Вы правы, - кивнула Алекс, перестав улыбаться.
– Так что сделал Себастьян?
– Он попросил взглянуть на ваш список.
Брови Алекс удивленно поползли вверх.
– Список? Вы взяли с собой список?
– Да, слава богу, что он был в моем кармане! Не будь его, я бы сейчас не стоял в этой комнате. И знаете, что ещё?
Алекс было невероятно приятно беседовать с ним. Он был таким открытым, добродушным и весёлым, что начинал ей нравиться. На самом деле.
– Что?
– не удержалась она.
– Он спросил про курицу!
– торжественно объявил он.
Не удержавшись, Алекс снова рассмеялась, но поспешно прикрыла рот рукой, чтобы не потревожить сон больного.
– И что вы сказали на это?
– наконец спросила она, ощущая необычайную лёгкость в груди.
Странно, её похищение оборачивалось ей настоящим сюрпризом.
– А что я мог сказать? Я ответил вашими же словами: что вы хотите сварить бульон для своей… подруги…
– Мэри, - тут же напомнила Алекс больше для того, чтобы он не забывал об этом.
– Да, Мэри. А ваши родители смотрели на меня так, будто собирались пригвоздить меня к двери и выбить из меня правду тяжелой дубиной.
Неожиданно Алекс выпрямилась. Улыбка сбежала с лица, а глаза потухли. Она тяжело сглотнула и отвернула лицо от Марка, но он успел с изумлением заметить, что его слова причинили ей… боль!
– Это… это мои дядя и тетя… - голос её звучал хрипло, едва слышно.
– Мои родители погибли много лет назад.
Потеря родителей была таким тяжким испытанием, оставила в её жизни такой неизгладимый след и такую бездну боли, что снова сдавило в груди.
Марк почувствовал себя полным болваном.
– Прошу прощение, мисс Алекс, я не хотел…
– Всё в порядке, - остановила его Алекс, покачав головой.
Никогда ничего не могло быть в порядке, когда дело касалось её родителей. Это была её боль. Её проклятие. И только она могла с этим справиться. Старые раны могли открыться, кровоточить и поглотить её, причиняя мучения, которые сейчас могли отвлечь от более важных вещей. Алекс с трудом удалось взять себя в руки, прогоняя возникающую панику.
Ему было так жаль расстраивать её. Если бы только он знал! Она была невероятно милым созданием, добрым и одновременно сильным духом. А ведь ему с таким трудом удалось отвлечь её!
Повисло напряженное молчание, и был только один повод нарушить её. Марк повернулся к другу.
– Как он?
– спросил Марк, глядя на Тони.
Алекс тоже повернулась к кровати.
– Пока без сознания, но такое ощущение, будто он спит. Он… - Она не договорила и, нахмурившись, направилась к нему. Поправив очки на переносице, она взглянула на покрасневшее лицо больного. Уже понимая, что её самые худшие опасения оправдались, Алекс прижала руку к его лбу и застыла.
–
– У него началась лихорадка.
Она как раз хотела сменить ему повязку на плече, но теперь об этом не могло быть и речи. Он весь дрожал. Даже постукивал зубами. Нужно было немедленно дать ему ежевичную настойку, но он был без сознания. От страха у неё задрожали руки.
– Что же делать?
– взволнованно спросил Марк, подойдя к ней.
Алекс собрала всю свою волю в кулак, чтобы сохранить присутствие духа и мыслить здраво.
– Принесите холодной воды, - решительным голосом велела она.
– Нужно сбить температуру, во что бы то ни стало. Иначе рана снова воспалится. Повязку на плече лучше не трогать, чтобы он случайно не пошевелился и не повредил руку.
– Откинув в сторону плед, Алекс взяла чистое полотенце, намочила в заранее принесённом тазике и положила больному на лоб. И тут же услышала его протяжный стон. Стон, который отозвался глухой болью в сердце. Она подняла голову на застывшего Марка.
– Ну же! Давайте скорее. Каждая минута дорога!
Марк почти побежал за водой.
А потом начались долгие часы обтирания вспыхнувшего жаром тела больного. Алекс осторожно проводила холодным полотенцем по его золотистой коже спины и груди. Марк при этом не успевал менять воду. Когда же Алекс чувствовала, что свалится без сил, Марк посылал её на кухню под неким выдуманным предлогом, чтобы дать ей времени перевести дух. И пока её не было, он успевал обмыть друга ниже пояса, куда Алекс даже не думала заглядывать.
Это продолжалось, казалось, целую вечность, а затем он стал бредить. Больной шептал что-то неразборчивое, но Алекс стояла к нему достаточно близко, чтобы различить слова.
– Ты… Уберите её!.. Уходи… уходи…
Алекс нахмурилась и подняла озадаченный взгляд на Марка. Было очевидно, что его другу кто-то мерещится, и он хочет прогнать этого человека. Её! Он видел женщину? Может он прогонял её? И впервые Алекс подумала о том, а есть ли у него возлюбленная. Его глаза были плотно сжаты, и он едва мог понимать, кто стоит рядом с ним. Значит, ему мерещилась женщина из его прошлого.
– О ком он говорит?
– наконец рискнула спросить Алекс, пристально глядя на Марка.
– Не обращайте внимания, мисс, - притворно бесстрастным голосом отмахнулся Марк, отметив, однако как от шёпота Тори девушка изменилась в лице. Ох уж эти женщины!
– Наверняка ему сняться кошмары.
Марк решил, что спас ситуацию, но его друг так не вовремя подставил его, прошептав одно единственное слово, вернее имя:
– Ливи!
Взгляд Алекс стал более острым, и она красноречиво посмотрела на Марка.
– Кошмар по имени Ливи?
– О, чёрт, мисс, - простонал Марк так, словно его загнали в угол.
– Это не моё дело. Вот он проснётся, у него и спросите. Это ведь не должно вас заботить.
И ведь правда, вдруг гневно подумала Алекс, сильнее надавив на грудь больного, от чего тот глухо застонал. Какое ей дело, кого он там видит в своём воспалённом воображении? Она вед почти никто ему. Даже меньше, чем никто. Она ведь всего лишь глупая садовница, которая носит очки, ухаживает за цветами, а теперь пытается сделать всё возможное, чтобы спасти жизнь этого невозможного человека. Её совершенно не должно волновать то, кто мерещится ему. Алекс вдруг ощутила непонятный ком в горле. От этого она стала тереть его кожу непозволительно жёстче.